— Все, пойдем, времени у нас достаточно, тот орк сказал, что до основного отряда часа четыре, это неплохо, но все равно рассиживаться нельзя. И, видишь, не один я считаю, что ты по лесу ходишь как медведь, а то так взъелась вчера, — он с наслаждением откусил сыр на ходу, — слышала выражение, что на правду не обижаются?

— Можешь расчехлять свой не железный меч, Родэн. Я готова принять свою обещанную смерть, лишь бы не слушать опять твое нескончаемое нытье.

Макс опять засмеялся. Он очевидно был в отличном настроении. Это на него так убийство четырех бедолаг повлияло? Кровожадный какой, ну надо же.

— Может и расчехлю… вечерком…Если будешь хорошо себя вести, Птичка, и не бесить меня своим чириканьем.

Ничего не могла с собой поделать, но от подобной перспективы я зарделась как маков цвет и почувствовала, как внутри все сладко заныло в предвкушении. Хорошо, что мой самоуверенный донельзя спутник шел впереди и не видел выражения пылающего лица.

***

Если бы я готовилась к покорению Эвереста или участию в олимпийском марафоне, я бы однозначно обратилась к Родэну, умоляя стать моим личным тренером. Эта безжалостная выносливая скотина устроила адский марш-бросок в бодром темпе сквозь малопроходимый лесистый берег реки длиной в целый световой день. Методы поддержания во мне боевого духа у него так и не изменились, сводясь к подробному описанию моих хиленьких характеристик. Просто теперь он сделал реверанс в мою сторону и вещал об этом не постоянно, а в моменты особенного отчаяния. Я начала невольно думать, какой из двух Максов, которых я знала, был настоящим. Тот, первый, который конечно тоже никогда не был зефирным человечком, но, по сравнению с этим демоном, напоминал ажурную валентинку на четырнадцатое февраля, или все-таки это исчадие ада, которое просто, в связи в моим нижайшим положением в его глазах, не считает нужным сдерживаться или притворяться и предстает передо мной во всей своей красе. Этот Макс был так расслаблен и естественен, что я невольно склонялась к мысли, что вот она — суровая реальность. Мой любимый- просто обычная язва, наверно из тех, кто в старости спорит с телевизором и говорит, что молодежь все сплошь наркоманы и проститутки. От этих мыслей становилось хоть немного легче. Вид брюзжащего старикана со вставной челюстью, размахивающего клюкой из кресла-качалки неимоверно грел душу. Я даже засмеялась себе под нос и тут же была пронзена суровым подозрительным взглядом героя моих больных фантазий.

Наконец начало темнеть и Макс резко остановившись, как и в прошлый раз, сказал магическую фразу «мы заночуем здесь». Я тут же замерла и просто с наслаждением рухнула на Землю.

Родэн покосился на меня, приподняв одну бровь, и с фальшивым прискорбием в голосе сообщил:

— У тебя под головой муравейник…

ЧЕРТ. Следующие полчаса я была занята вытряхиванием этих кусачих насекомых из своих косичек. Макс пока пошел осмотреться, не желая мне ничем помогать. Вернулся он с четырьмя маленькими пестрыми яйцами, которые предложил просто выпить. Мерзость конечно, но мне уже было все равно. Как ни странно, после импровизированного ужина настроение улучшилось. И мир даже заиграл новыми красками. В конце концов, мы живы, ушли достаточно далеко, не голодны и ноги потихоньку перестают гудеть от напряжения, а тело наполняется легкостью, которая бывает после долгих физических нагрузок. А потом Макс изобразил из себя настоящего волшебника, достав из сумки флягу одного из орков, в которой оказался крепчайший самогон. И мы, пару раз хлебнув, упали на траву и, молча, уставились на появляющиеся звезды.

— Я хочу помыться, — сообщила я своему молчаливому (наконец!) спутнику.

— Плохая идея, — отрезал он.

— Ну почему же. Сейчас ночь, ничего не видно, я понимаю, что ты днем не хочешь выходить к воде, но…

— Если ты из-за меня переживаешь, то я не брезгливый, — перебил меня принц, положив свою лапищу мне на бедро и тут же ее убрав, так как я отлично умею пихаться локтями.

— Открою тебе секрет, не все в этой жизни вертится вокруг тебя, Родэн, — после этого глубокомысленного высказывания, я гордо встала и пошла к реке, не дожидаясь королевского благословления.

Сзади послышалось какое-то возмущенное бормотание, что-то типа «да за что мне это», но я не была точно уверена, а потом догоняющие шаги.

— А ты куда собрался? — покосилась я на незваного сопровождающего.

— Вдруг кто-то не в курсе сколько с тобой мороки и попытается украсть, — сверкнул глазами Макс.

— Я думала, ты только рад будешь, — невинно захлопала ресницами.

Макс хмыкнул:

— Конечно, рад! И обязательно выражу свою благодарность лично этому несчастному.

***

— Тебя как зовут, Птичка? — крикнул мне Макс, лениво развалившись на прибрежном песочке и наблюдая за мной сквозь полуопущенные ресницы. Я замерла на середине реки, перестав плыть. Имя, если честно, называть не хотелось, я еще помнила, как он нежно растягивал его, еле заметно картавя букву "р". Не хотелось портить приятные воспоминания вот этим вот хамоватым самоуверенным высочеством. "Сам когда-нибудь вспомнишь"- приняла решение я и вслух ответила:

— Не забивай себе голову, Родэн. Птички вполне достаточно.

— Меня это прозвище бесит. Во- первых, я сразу вспоминаю свои ощущения от твоего незабываемого пения, а во-вторых вижу сластолюбивую рожу Ксхета со всеми вытекающими.

— Ревнуешь? — поинтересовалась я.

— Боже упаси, скорее все время задаюсь вопросом, как это у вас технически происходило…ты такая мелкая… Только не подсказывай.

Я закатила глаза, и как он умудряется выдавать гадость в буквально каждом предложении. Это талант.

— Ну придумай свое, я верю в твою оригинальность, — фыркнула я.

Макс замолчал, задумавшись. Я внутренне сжалась, сожалея о своем опрометчивом предложении. Представляю, что за варианты вертятся в этой кучерявой голове.

— А ты откуда? — поинтересовался Родэн.

— С Земли, — осторожно ответила я.

Макс секунду помолчал, вглядываясь в мой освещенный луной силуэт.

— Я сегодня добрый, будешь Ариадной, сокращенно Ари, — и улегся, сложив руки за голову, пожевывая соломинку.

— Ариадной? — он что, вполне вменяемое имя мне дал? Должен быть подвох. Уж слишком довольный.

— Ну да, она ведь, насколько я помню вашу мифологию, пришла к плененному Тесею, упала к его ногам, предала брата и вывела парня из лабиринта…Ну я могу детали путать конечно…Но жаркие признания там точно были. С ее стороны, — чертов Родэн весело мне подмигнул.

Ооо, если бы я была чайником, я бы сейчас закипела. Ну погоди, пакостный Роденыш, будет и на моей улице праздник, я за тобой записываю…

— Если я не ошибаюсь, Ариадна была обманута Тесеем, брошена, а затем умерла, — вслух ответила я, сверля Макса сверкающими от гнева глазами.

— Дааа, — только и смог глубокомысленно протянуть он, уставившись на показавшуюся из воды грудь. Я решила, что пора выходить.

Мой Тесей, не моргая, следил за каждым движением, пока я совершенно голая прошла мимо него к своей одежде, сложенной у старого дуба. Древнегреческой Ариадне такого успеха и не снилось.

Я наклонилась за юбкой, но разогнуться уже не смогла. Макс просто впечатал меня в шершавое дерево, как он успел вообще подскочить.

— Не торопись, малышка, — прохрипел мне в ухо, чувствительно укусив его, — помнится, ты утром мечтала о сладкой кончине от моего меча, ну до смерти затрахать не обещаю конечно, но попытка не пытка, верно?

Руки Макса жадно шарили по влажному телу, поглаживая, нежно стискивая грудь, пропуская через пальцы торчащие соски. Ягодицами я чувствовала прижавшийся пах с уже каменным стояком. Похоже, его высочество ждал моего выхода уже достаточно давно. Я потерлась сквозь ткань о его выпирающий член, разместив его как раз посередине оттопыренной попки. Родэн заскрежетал зубами, прикусил плечо. Одной рукой обвил шею, выгибая меня, смачно целуя нежную кожу, оставляя засосы, другую запустил между ног, раздвигая уже влажные складки. Погладив большим пальцем пульсирующий клитор, заскользил сразу двумя пальцами внутри, потом тремя. Я охнула, он делал мне почти больно. Почти. Удовольствие на грани фола.