А затем откинулась на подушках, измождённая до опустошения, счастливая. Любимая и любящая.

Руки коснулось что-то холодное и мокрое, я вздрогнула и вынырнула из полусна, в который погрузилась убаюканная нежными объятиями и тёплым дыханием вновь уснувшего Ярослава.

Открыла глаза. На краю постели лежала грустная седая морда и укоризненно глядела на меня.

–  Ой, Герда, ты чего?

–  Надо вывести её на улицу, –  лениво проворчал Логинов, приподнялся надо мной, чмокнул в плечо и с тяжёлым вздохом выбрался из кровати. – Я скоро вернусь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Улыбнулась ему, закуталась в простыню и, уткнувшись в подушку, всё ещё хранившую мужской аромат, начала проваливаться в сон.

Разбудил меня сквозняк. Наверное, Ярослав вернулся и открыл дверь. Попыталась снова вернуться в то приятное расслабленно-сонное состояние, но что-то мешало.

Что-то было не так.

Сердце быстро забилось, пригоняя кровь к мозгу, который тут же включился в работу, пытаясь понять – что именно не так.

Ярослав. Он не подошёл ко мне, продолжая стоять в проходе.

Я открыла глаза.

На меня смотрела Кристина Яворская.

Нет, Кристина Логинова – кольнуло ревностью сердце.

Повзрослевшая. Ухоженная. В дизайнерской одежде. Но с прежним выражением ненависти на лице.

–  Значит, греешь постель моему мужу? – она по-прежнему не сходила с места. Красивые губы искривились в презрительной гримасе.

–  Он подал на развод, –  я села на кровати и прикрылась простынёй, чувствуя себя неуютно. Лежащая, да ещё и обнажённая, я была слишком беззащитной перед этим призраком из прошлого.

Чересчур материальным призраком.

Внутри заворочалось глухое отчаяние.

Хотя она ещё ничего не сказала, но моя интуиция кричала о близости беды. Как никогда хотелось заткнуть уши и не дать этой холёной красавице сообщить мне то, что она собиралась.

–  Он не разведётся со мной, –  Кристина усмехнулась, а я застыла – слишком уж уверенно она говорила. – Хочешь знать почему? Вижу, что хочешь. Я беременна. Почти три недели. Мой любимый муженёк перед отъездом в Анапу оставил мне подарочек. Нам. Он всегда хотел большую семью.

Нет! Он говорил, что уже несколько месяцев не прикасался к жене.

Врал?

Я почувствовала, как заледенели пальцы, затем стужа поднялась по рукам выше, захватывая грудь, сдавливая горло. Кажется, я разучилась дышать.

– Выйди, – прохрипела я, чувствуя, как поднимается в душе ненависть к этой женщине, уже однажды разрушившей мою жизнь и теперь стремящейся сделать это снова.

Кристина усмехнулась, но покинула комнату и даже закрыла за собой дверь.

Только оставшись одна, я сумела вдохнуть полной грудью. Чувствуя, как глаза наполняют слёзы, спрятала лицо в ладонях.

Нет, я не буду сейчас плакать. Прямо сейчас мне нужно побыть сильной.

А уж после, когда вернусь домой, смогу обнять Мурика и выплакать всё, что накопилось.

Я оделась и вышла из комнаты, где ещё совсем недавно была так счастлива.

На кухне разговаривали на повышенных тонах. Я слышала раздражённый голос Логинова и оправдывающийся Кристины.

Набрала полную грудь воздуха, нацепила маску спокойствия на лицо и направилась туда.

Я должна была услышать его.

Я чувствовала, что Ярослав любит меня, что он нуждается во мне так же сильно, как и я в нём. И если всё это было ложью, я должна услышать это от него.

Они оба обернулись на звук моих шагов.

Но я смотрела только на Логинова, пытаясь в его лице разглядеть ответ – было ли правдой то, что он шептал мне недавно.

Он смотрел хмуро, раздражённо и чуть смущённо. Но вины, которую должен был испытывать человек, которого застукали на вранье, я не увидела.

Может, он говорил правду?

В душе расцвела надежда.

– А вот и любовница моего мужа, – Кристина первой нарушила тишину. Она села на стул, достала из сумочки тонкую пачку сигарет и зажигалку. Закурила, выпустив в сторону Ярослава струйку сизоватого дыма.

Логинов подошёл к ней, резко выдернул сигарету из пальцев и погасил её под краном. Затем выбросил в мусорное ведро, громко хлопнув дверцей.

– Ты знаешь, что я ненавижу, когда ты куришь! – он распахнул дверь на террасу, прогоняя наполнивший кухню запах.

– Ну хоть какие-то эмоции ко мне испытываешь, – она усмехнулась, в глазах полыхнула горечь, но губы кривились насмешливо, – всё остальное досталось этой…

Я поняла, что с меня хватит.

Развернулась и вышла из кухни. Всё, что касается нас с Ярославом, мы обсудим наедине. Позже.

– Саша! – он бросился за мной. – Постой.

Я остановилась и обернулась к нему.

– Саш, – он схватил мою руку, прижал ладонь к своему лицу. Я почувствовала долгий выдох. Тёплое дыхание защекотало кожу. – Я не звал её. Она не нужна мне. Ты веришь?

Я кивнула. Конечно, верю.

Только где-то в самом уголке моего склеенного из осколков сердца тлел маленький уголёк сомнения. И я никак не могла его затушить. Всё-таки слишком сильно обожглась тогда.

– Я сейчас выпровожу её и приеду к тебе. Договорились?

Я снова кивнула.

Дышать становилось всё легче.

– Даже не представляю, зачем она приехала… Адвокат должен был ей всё объяснить. Может, денег мало…

– Она беременна. Около трёх недель. Она уверена, что ты не разведёшься с ней… из-за ребёнка… – со вздохом вытолкнула из себя слова и напряжённо замерла.

Подтвердит или опровергнет?

– Чушь какая! – возмутился Логинов. – Я к ней не притрагивался фиг знает сколько времени. Если она и беременна, то точно не от меня.

А вот теперь мне захотелось по-настоящему разреветься.

От счастья.

И облегчения.

Он не врал мне.

Я обняла его крепко-крепко, прижалась всем телом, утыкаясь в грудь носом, вдыхая любимый запах.

– Я люблю тебя, – прошептала, чувствуя себя очень сильной. И очень счастливой.

– Я тоже тебя…

Логинов вдруг замолчал.

И я подняла голову.

Он смотрел на что-то поверх моего плеча. Выражение его лица менялось. Оно стало смущённым, виноватым и испуганным одновременно.

Я обернулась, поразившись тому, как легко Ярослав выпустил меня из объятий. Словно больше не мог удерживать.

На пороге стояла девочка. С тёплыми карими глазами и тёмно-русыми волосами, заплетёнными в две косички ниже плеч.

У неё было растерянное выражение лица. Даже ротик открылся, выражая крайнюю степень удивления.

Рядом с ней стояла Герда, виляя хвостом.

– Папа? – растерянно произнесла девочка, окидывая меня недоумённым взглядом.

Не выставит…

Никого он не выставит. Это я поняла отчётливо, стоило лишь увидеть эту девочку. Алину. Дочь Ярослава и его жены.

Она была ровесницей моего сына. И от этого почему-то стало больно.

– Я пойду, – произнесла тихо. Скорее, для себя. Но Логинов услышал.

– Алина, подожди на кухне… с мамой. Я сейчас приду.

Он проводил меня до калитки.

Мы оба молчали. Да и что тут скажешь?

– Саш… – произнёс Ярослав, когда я уже открывала дверь.

Я подняла на него глаза.

– Ярослав, я всё понимаю. Мы оба взрослые люди, и у каждого эти десять лет была своя жизнь.

– Я хочу быть с тобой, – выдохнул он.

– Я тоже хочу, – призналась со вздохом. – Но сначала тебе нужно разобраться со своим прошлым.

И мне тоже.

Он поцеловал мою ладонь, глядя мне в глаза. Столько тоски и боли был в его взгляде.

Я знала, что Логинов любит свою дочь. Если он выберет меня, то сделает ей больно.

Когда всё успело стать таким сложным?

Калитка захлопнулась за мной с металлическим щелчком, и я поёжилась.

В этот миг вдруг очень остро ощутила своё одиночество. Что я делаю? Я ведь разрушаю семью…

Стоп!

Если Кристина беременна не от Логинова, значит, у неё есть любовник. И это она, а не я, разрушает собственную семью.