Бонни чуть не рассмеялся, но вовремя вспомнил, что он вообще-то выслушивает страдающего друга и должен понимающе кивать, а не ржать чему-то своему.

Но сцена в ресторане Пьетро случилась просто на загляденье. Страсть, огонь! Если б Том не помешал – завалил бы мисс прямо там, на стойке…

Чертовски жаль, что она – не Rosetta. Вышла бы настоящая романтическая комедия. А так Бонни чувствует себя полным дураком: он, режиссер и хореограф, обознался! Все так хорошо сходилось: мисс в него влюблена, характер взрывной, актерские данные в наличии, фигура и пластика похожи, интонации – тоже, плюс некоторые мелочи, вроде «мечтала выпороть козла-начальника». Правда, Rosetta вроде как была замужем за англичанином, а мисс Кофи – русская, и стиль в одежде совершенно другой, и голос, да и чтобы не выдать себя на работе, актерских задатков маловато, тут нужно кое-что посерьезнее…

Все-все. Хватит. Мисс Кофи четко дала понять, что она – не Madonna, и от Бонни ей нужен не просто секс ко взаимному удовольствию, а нечто большее. То, что он не готов дать никому, кроме единственной женщины на свете.

Rosa, Rosetta. Mia bella donna. Нежный цветок с ядовитыми колючками. Чудо. Благословение господне. Девушка, которой нужен сам Бонни, со всеми его заморочками, а не лицо с обложки или насквозь придуманный принц-миллионер. Ведь если бы ей нужны были деньги, она бы вышла за Кея: по сравнению с ним Бонни – нищий. И на принца Кей похож до десятого знака после запятой. Но она выбрала Бонни… черт, осталось всего ничего! Она придет в «Зажигалку», Бонни ее сразу узнает – не может не узнать! – и сделает ей предложение по всем правилам.

Бонни пощупал коробочку в кармане (так и носил кольцо с собой с прошлых выходных, как талисман) и раз, наверное, в сотый посмотрел на часы. Без пяти пять.

Когда Том, наконец, заткнется? И когда, наконец, придет Люси и избавит его от риска свернуть шею страдающему придурку?! Gege, дай мне терпения в стотысячный раз выслушать историю его бестолковой жизни! Классический голливудский гений, japona mat`. Совершенно не приспособленное к жизни существо, только ленивый не пнет и не обдурит.

Да заткнись уже!..

Том внезапно заткнулся и закашлялся. А Бонни устыдился. Нельзя злиться на беззащитного гения, будь он сто раз zhopa.

Пока Бонни хлопал Тома по спине и вытирал ему слезы, пришла Люси. Сочувственно поцокала языком, выставила на стол коробку с пирожными, прижала Тома к необъятной груди и подмигнула Бонни, мол, сваливай, пока гений отвлекся на сладенькое.

Бонни и свалил. Выжатый, как после десяти репетиций подряд. Нет, больше ни за что и никогда!..

В «Зажигалке» он был в половину шестого. На всякий случай. Конечно, Rosetta на редкость пунктуальна, но вдруг придет раньше? Да и перед встречей неплохо бы слегка отвлечься от Томового нытья. Съесть что-нибудь. Выпить аспирину. Только за рулем своего  «Bugatti» Бонни осознал, что сверлящая гадость в висках – это не только голос Тома, но и обыкновенная головная боль. Чертовски некстати.

Сэндвич, фреш, второй аспирин, привет-привет с Диком – не может же старый пень пропустить преставление! Попутно внимательный осмотр всех имеющихся в «Зажигалке» дам: ни одна не подходит.

Шесть часов.

Сейчас Rosetta войдет в дверь. Улыбнется, скажет: привет, Бонни, я пришла к тебе. Он опустится на одно колено, наденет ей кольцо, и жизнь станет окончательно и бесповоротно прекрасна.

На звук открывающейся двери Бонни чуть не подскочил. Во все глаза смотрел – ну, это же ты, Madonna, правда?..

Нет. Монтроз с какой-то из своих юридических девиц. Привет, Бонни, увидимся, и прямой наводкой в дальний зал.

Ладно. Наверное, мадонну задержали пробки. Она будет с минуты на минуту.

Через полчаса вариант «пробки» сменился на «сломанный ноготь и прочие катастрофы». К без десяти семь больное воображение успело нарисовать крушение самолета, взрыв газа, упавший с крыши кирпич, врезавшееся в фуру такси, нападение бешеных енотов и еще сто и один ужас.

Полная чушь!

Бонни точно знал, что с мадонной все в порядке. Не может быть иначе! Но, видимо, Том его заразил паникерством и чем-то еще не менее тяжелым и опасным. Потому что Бонни каждую минуту смотрел на часы и едва удерживался от того, чтобы достать смартфон и проверить сводку дорожных происшествий.

И – с трудом отгонял мысль «она не придет, потому что не любит».

Не может такого быть.

Она обещала прийти. Она обещала сказать честно, если вдруг решит, что Бонни ей не нужен. Они оба взрослые люди и могут обойтись без дурацких игр родом из песочницы. Она бы не стала говорить «люблю» только ради того, чтобы посмеяться. Она – не Сирена!

Нет. Rosetta обязательно придет.

Только бы с ней все было в порядке!..

Без восьми семь. Снова открывается дверь. Это должна быть мадонна, прошу тебя, Gege!..

На этот раз Бонни стоило большого труда не выругаться вслух. Потому что эту женщину он не хотел видеть больше никогда. Ни сегодня, ни завтра, вообще никогда!

– Привет, Бонни!

Мисс Кофи, japona mat`!

Самоконтроля хватило только на вежливый кивок – и отвернуться. Если мисс не совсем дура, свалит сама.

– Кого-то ждешь?

Не свалила. Клеится. Как нарочно – именно сегодня. Кто-то там, наверху, смеется надо мной!

– Жду.

Отвали. Сама. Сейчас же. И не трогай меня! Не напоминай о моей ошибке!

И вдруг:

– Может быть, меня?.. – с такой знакомой нежной, чуть насмешливой интонацией.

Воздух застрял в легких, в животе похолодело, мысли понеслись вскачь: она? Нет, не может быть! Роза бы его не оттолкнула, никогда! Или – все же мадонна? Вдруг он не ошибся!..

Взгляд сам собой скользнул по ней в поисках подтверждения – или отрицания, и тут хлопнула входная дверь. Бонни машинально глянул в ту сторону… и облегченно выдохнул. Нет, не ошибся. Это просто совпадение. Потому что вот она, только что зашла в «Зажигалку»: знакомый силуэт, легкая походка, роза в черных волосах… она смотрит – и улыбается, так понимающе… Мадонна? Мадонна! Ты пришла!..

И прошла мимо.

Из-за кофейной дуры? Да к черту дуру!.. Rosetta просто хочет поиграть. В случайную встречу. Она же любит – играть. Mia Bella Donna!

– Это не она.

Голос дуры прозвучал, когда Бонни уже забыл о ней и готов был сорваться вслед за мадонной, но тут что-то в нем лопнуло – и долго, долго сдерживаемая пружина напряжения развернулась…

Он высказал мисс Ти все, что копилось – сегодня, вчера, всю эту гребаную постановку. Пока он говорил, – тихо, ни к чему устраивать скандал на весь клуб, – подспудно думалось: это к лучшему, никаких больше сомнений у него и надежд у нее, порвется, наконец, эта странная и неуместная ниточка между ними. Та, что заставляла его помнить о ее присутствии. Сомневаться и надеяться. Даже сегодня.

Все закончилось. Осталась последняя точка.

– Чтобы я тебя больше не видел.

Достаточно.

Она выпрямилась, словно палку проглотила, сверкнула мокрыми глазами и тоном оскорбленной королевы пообещала свалить в закат навечно. Молодец, девочка. Даже жаль, что нам не по пути, но меня ждет mia bella donna.

И только когда мисс Кофи вскочила и побежала к выходу, а Бонни поднял взгляд, чтобы найти на втором этаже свою мадонну, до него дошло, что именно она сказала. Нет, как именно она это сказала…

«Скучная, как поцелуи со вкусом зубной пасты, серость к вам больше не подойдет», – только что. Мисс Кофи.

«Ты же сама хочешь чего-то обыкновенного, как утренние поцелуи со вкусом зубной пасты. Каждое утро», – он сам, мадонне. Месяц тому назад.

Нет. Не может быть. Нет!

Ему показалось, что он на полной скорости вылетел с байка. Дыхание перехватило, сердце замерло и похолодело. Бесконечный миг полета в невесомости, когда понимаешь – сейчас ты умрешь. Больно и неизбежно, как гравитация. Понимаешь, но все равно надеешься: это не на самом деле, это не со мной! Всего лишь сон!.. Старый, почти забытый кошмар: он приходит домой, к Сирене – а ему в лицо кидают раскрывающийся на лету чемодан с его вещами, и холодно сообщают, что он задолбал, что он – пустое место, тряпка и никому не нужен. А на растерянное «я же тебя люблю!» – презрительно морщатся и отвечают, что таких, как он – не любят. Никто. Никогда. Потому что он всегда все портит…