– Как ты умудряешься после шести часов на мероприятии выглядеть свежим и бодрым? – поинтересовалась я, усевшись на заднее сиденье и с наслаждением сбросив туфли. – Мне кажется, у меня сейчас все отвалится, начиная с ног и заканчивая головой. Если я ее где-то по дороге не потеряла.
Кей насмешливо фыркнул и притянул меня к себе.
– Привыкайте, миледи, нести сей тяжкий крест долга, – он поцеловал меня в скулу и разворошил остатки прически.
– Угу, долг белого человека… – я уютно устроилась в его объятиях, положив голову на мощное плечо, и подняла руку с кольцом. – Не думала, что все будет… так. Почему сегодня, Кей?
– О, ты не спрашиваешь, серьезно ли я. Потрясающий прогресс. Я восхищен.
– Ехидная зараза вы, милорд.
– Кое-что не меняется, не так ли?
– Угу. Вы всегда были ехидной заразой, милорд. Хотя пять лет назад еще не достигли такого неземного совершенства.
– Я тоже тебя люблю, колючка, – паразит самодовольнейше ухмыльнулся.
– Ты не ответил.
– Ты не о том спросила.
– Ладно, ответь о том. Я сегодня такая покладистая, сама себя не узнаю.
– Хотелось бы верить. – Кей взял меня за руку с кольцом, несколько мгновений рассматривал, а потом поднес к губам и очень нежно поцеловал. – Никель Бессердечный тоже умеет мечтать о всяком разном. Например, о любви и доверии. О девушке, с которой можно летать. Вместе. Знаешь, как сложно найти кого-то, кто умеет доверять по-настоящему, а не путает доверие с безответственностью? Ты не прикидываешься глупой куколкой, не делаешь губки бантиком и не пытаешься стать мне любимой избалованной доченькой. Ты не скучаешь, когда я занят, и не делаешь меня центром вселенной. Не требуешь моего внимания круглые сутки, не паришь мне мозги своей женской идеальностью. Я могу быть уверен, что ты справишься со своими проблемами сама, даже если меня не окажется рядом, и не создашь новых от скуки. Ты не боишься повиснуть на шее у друга у меня на глазах – потому что знаешь, что я не буду ревновать. Ты не устроишь скандал, даже если застанешь в моей постели пять обнаженных африканок, а сначала спокойно спросишь – что и зачем это было. Ты не полезешь в мои документы в поисках следов губной помады и счетов от Картье. Ты не потребуешь отказаться от того, что мне дорого, только чтобы убедиться в моей любви. Ты не прикидываешься безмозглой няшечкой, которая любит меня только за красивые глаза, ты видишь меня настоящего. Ты не требуешь подарков и сумасшедших страстей…
Я хмыкнула, припоминая наш первый разговор тет-а-тет.
– А просто позволяю тебе ими наслаждаться, да? Как же, как же. «Я могу сделать вашу жизнь в ЛА комфортной». Помню. Но ты лукавил.
– Не то чтобы лукавил. Скорее кое-что для себя прояснял.
– Торговец базарный. Что бы ты делал, если бы я согласилась?
– М… ну даже не знаю, что можно такого делать с девушкой, которая согласилась, – он легонько прикусил мочку моего уха. – Например, занялся бы с тобой любовью прямо в том лифте. Знаешь, как хотелось!..
– Лифтовый фетишист!
– Я же говорил, у нас очень много общих интересов, – он смеялся и снова целовал мои пальцы. – Ты даже не представляешь, как много!
Я вздохнула, вспомнив о самом интересном нашем общем интересе. Не то чтобы я о нем совсем забыла, кольцо бы не позволило. И я прекрасно понимала, что та нежность, с которой Кей его целует – только наполовину моя. Половина – Бонни.
– Кей, я… он…
– Чш-ш, – он приложил палец к моим губам. – Сегодня мы не будем о нем говорить, хорошо? Я люблю тебя. Ты мне нужна. Без оговорок и условий. Я имею право не оглядываться ни на кого, а сделать то, что мне хочется. И ты тоже.
– Без оговорок и условий? Кажется, мы где-то потеряли Никеля Бессердечного, – я попыталась перевести все в шутку. Слишком он был серьезен. И слишком мудр, мне даже страшновато стало. Я рядом с Кеем – совсем глупая девчонка, и совершенно непонятно, на кой ему такая дурочка сдалась.
– У Никеля выходной.
– Если ты скажешь, что еще и без брачного контракта, я точно буду звонить в службу спасения.
– Спокойствие, только спокойствие. Все не настолько ужасно, – он снова смеялся, и мне это нравилось куда больше серьезности. – Я же не могу тебя так испугать. А то вдруг ты решишь, что меня все же подменили марсиане.
– Шиш марсианам. Ты мой.
– М… мне нравится, как это звучит.
Мне тоже нравилось, как это звучало. Мой Кей. Мой муж.
Так странно, я всего год назад клялась себе, что больше никогда, ни за что! И вот – на моем пальце кольцо, я готовлюсь стать честной замужней женщиной и совершенно не хочу сбегать или протестовать. Как переменчива жизнь, однако.
Будущую леди из машины вынесли на руках. Не столько из галантности, сколько потому что я не смогла без стона влезть обратно в туфли. Безумно красивые, безумно дорогие и удобные ровно настолько, насколько вообще могут быть удобными шпильки. То есть – ни на грош. Так что меня несли на руках, а туфли оставили в машине, Керри потом заберет. А в лифте посадили на поручень и целовали, медленно и вдумчиво перебирая мои волосы и лаская открытые плечи. Больше мы ничего не успели, если не считать снятого с Кея галстука и расстегнутых пуговиц рубашки. Все же вечер в театре утомил нас обоих.
А дома нас ждала маленькая романтическая сказка. Электричество не горело, зато по всем поверхностям были расставлены свечи, и повсюду благоухали розы – всех оттенков белого, розового и красного. И музыка, конечно же, музыка. Лирический альбом Брюно Пельтье.
Честно говоря, я б не удивилась, если бы тут обнаружился сам Брюно, а не только запись. Но, видимо, в планы Никеля Бессердечного не вписывалось присутствие посторонних.
– А кто-то соврал насчет сказки… – шепнула я, когда Кей поставил меня на пол перед накрытым на две персоны столиком. Как обычно, на террасе с видом на вечерний Нью-Йорк и залив.
– Не соврал, а немножко ошибся. С кем не бывает. Минералки, моя леди?
– Сказка без шампанского?
– Зачем в сказке шампанское? Дурить надо на трезвую голову, так намного веселее.
– О, милорд знает толк…
Мы ужинали не спеша, обменивались милыми подколками и неожиданно серьезными нежностями, смотрели на вечерние огни и друг на друга, и я пыталась привыкнуть к тому, что я теперь – знаменитый писатель и скоро стану настоящей леди. И все это не сказка, не написанный мной роман, а самая реальная реальность. Но верилось с трудом. Слишком красиво, слишком похоже на сбывшуюся мечту, слишком карамельно. Нет, из Кея получился изумительный принц, хоть сию секунду в Голливуд. Но для него роль какая-то мелкая и несерьезная. Он в эту роль едва втискивается, вон, сказка по швам трещит.
Видимо, он тоже почувствовал перебор сахарного сиропа. И вместо очередной мечтательной нежности хмыкнул, потянул меня за руку – без капли галантности, смахнув половину приборов на пол. Усадил к себе на колени.
– Нет уж. Я совсем не ошибся, колючка. Я был совершенно прав, когда сказал, что ты предпочтешь сказкам что-то более реальное и интересное.
Я фыркнула и потерлась носом о его шею в распахнутом воротничке рубашки.
– И что же интересное ты для меня припас? – я поерзала, проверяя: уже припас или только собрался?
– Подарочек на помолвку. Чрезвычайно традиционный английский подарок, – Кей глянул на часы и снова хмыкнул. – Тебе, как настоящей леди, обязательно надо выучиться с ним обращаться. Это такое… такое… – он с хитрющим видом замолк.
– Какое? Ну, я же лопну от любопытства!
– Это такое… Сейчас покажу.
Меня поставили на пол и за руку повели к двери. В голове тут же заметались мысли: что это такое? С чем мне надо научиться обращаться? Это какая-то эротическая игрушка, да? Мы сейчас будем в нее играть?..
У двери с террасы Кей остановился, взял меня за плечи и заглянул в глаза.
– Ты же уважаешь наши английские традиции?
– Ага, – я кивнула, заинтригованная смертельно.
– Вот и хорошо, значит, ты не выбросишь мой подарок.