– Именно! – охотно подтвердил господин Щеглов, явно наслаждаясь своим остроумием. – Я утащил его подружку и злейшего врага из табора, куда он никак не мог пробраться. Но я их и клыком не тронул, отдал мальчишке, уж не знаю, что с ними дальше сталось. А он за это схоронил дневник так, что теперь до него никто не доберется.
– Где? – коротко уточнил господин Рельский, чуть нахмурившись. Недоставало только, чтобы с книгой что-нибудь случилось!
– В подвале, – нехотя признался оборотень, – но ее оттуда не достать! Рома запечатал дверь заклинанием, и только он может его снять. Мальчишка уже далеко, вам его не поймать.
– Посмотрим, – скрывая облегчение, проговорил мировой судья. – А теперь, думаю, вам пора поговорить с барышней Гарышевой.
– Вы притащили ее сюда?! – Господин Щеглов казался ошарашенным.
Ярослав в ответ лишь кивнул и велел полицейскому позвать девушку…
Надо думать, Юлия все же в глубине души была уверена в искренности чувств «жениха» к ней, а потому его откровенный и весьма циничный рассказ привел ее в ярость. Сначала барышня разрыдалась, затем принялась кричать, обвиняя в своих бедах всех вокруг, и прежде всего Софию.
Господину Рельскому вдвоем с полицейским едва удалось ее угомонить. Девушка под присмотром слуги отбыла в родительский дом, оплакивать свое легкомыслие и погубленную будущность.
Господин Рельский препоручил ульвсерка полицейским и отправился к хозяйке дома, сочтя, что она вправе узнать обо всем из первых рук. Для той стало откровением, что ее покойный супруг был связан родственными узами с ульвсерками, и мировому судье пришлось долго отпаивать госпожу Царину коньяком.
Пока хозяйка дома успокаивала таким образом свои нервы, прибыли новые гости. Приехала госпожа Чернова, за которой послал мировой судья, опасаясь, что без помощи гадалки не удастся обойти заклятие рома. Почти одновременно с нею явился Шеранн, преисполненный восторга. Переданная инспектором Жаровым весть заставила его бросить все и ринуться в Царин-парк.
– Где дневники? – спросил он, ворвавшись в комнату, где коротали время за беседой господин Рельский и София. Он даже не соизволил поздороваться, в азарте позабыв обо всем.
Мировой судья бросил взгляд на помрачневшую молодую женщину и потребовал:
– Сядьте, отдышитесь как следует и успокойтесь. Насколько я понял со слов господина Щеглова, книга спрятана с помощью волшебства, так что не стоит пороть горячку.
– Извините. – Сын стихии сделал вид, что смутился, и смиренно попросил рассказать обо всем…
Дракон слушал очень внимательно, насторожившись и подавшись вперед. Он прервал повествование единственный раз, когда прозвучало имя дракона, причастного к хищению дневников.
– Вы уверены, что правильно запомнили? – переспросил он напряженно, и господину Рельскому вдруг показалось, что дракон надеялся на ошибку.
– Я убежден, что оборотень назвал именно Шейлитта, – пожал плечами мировой судья, всматриваясь в бледное лицо Шеранна. – К тому же вскоре вы сможете проверить правдивость его слов.
Дракон неохотно кивнул, соглашаясь, и жестом предложил продолжать.
Пересказ занял не так уж много времени.
– А я ведь уже почти добрался до него, – сообщил дракон, явно досадуя, что его опередили. – Я потихоньку обыскивал поместья в округе, и до Царин-парка мне оставалось совсем чуть-чуть…
– Это подтверждает, что мы на правильном пути, – дипломатично заметил господин Рельский.
Шеранн согласно склонил голову.
– Может быть, стоит убедиться, что это именно он? – предложила гадалка.
– Разумно, – согласился мировой судья и пригласил их обоих на очную ставку с ульвсерком.
Кабинет господина Щеглова отчего-то казался ненастоящим, как будто странной декорацией. В розовато-бежевой комнате джентльмены выглядели чужеродно, а уж представить эти покои обителью оборотня и вовсе никак не получалось.
– О, у меня новые гости! Проходите, устраивайтесь поудобнее, – с издевательской вежливостью предложил ульвсерк.
Очевидно, больше не опасаясь за свою жизнь, он вновь обрел невыносимые манеры.
– Это он, – бросив единственный внимательный взгляд на оборотня, подтвердил Шеранн, принюхался и удивился: – Только отчего-то не пахнет волком. Разве что слегка, почти неуловимо…
– Польщен тем, что вы меня узнали, господин дракон! – рыкнул ульвсерк, нехорошо оскалившись. – В этом облике запах едва заметен, к тому же есть прекрасное средство его перебить. Поделюсь с вами рецептом: масла розмарина, кедра и цитронеллы [54], которые заодно играют роль одеколона и даже блох отгоняют. Думаю, вам тоже подойдет…
Задираться ему определенно не стоило. Одним прыжком Шеранн оказался рядом с креслом и одной рукой вздернул наглого мальчишку за воротник. Придерживая его за шкирку на уровне своих глаз, дракон процедил:
– Будь благодарен, что Рельский обещал тебя пощадить, иначе я превратил бы тебя в горстку пепла.
– Премного благодарен! – ядовито заявил тот, нарочито почтительно кивнув мировому судье.
– Оставьте его, – попросила София негромко, положив ладонь на предплечье Шеранна. – Давайте лучше поищем дневники.
– Ищите, ищите, – предложил ульвсерк щедро, – только не увлекайтесь, а то от вас самих пепел останется.
– Спасибо за заботу, – холодно произнес господин Рельский, и вся компания отбыла.
В сопровождении все того же перепуганного дворецкого они отправились разыскивать указанную оборотнем каморку в подвале…
Кладовая в Царин-парке была сооружена на совесть: целый подземный этаж, отделанный камнем и прочным деревом. Большую часть занимал просторный холл, и лишь часть места была огорожена под хранилища.
«Будто в детской страшилке: темный-темный дом, в нем темный-темный подвал, а там темная-темная комната…» – невесело подумала София и зябко поежилась. Что там дальше по сценарию – кровожадное чудовище?
Проход в отдаленный закуток, которым давно никто не пользовался (и так места было предостаточно), преграждала потемневшая от времени дверь. Когда слуга потянулся, чтобы вставить ключ в замок, дракон его одернул и велел:
– Посветите получше. Я хочу сначала рассмотреть, куда мы намерены сунуться.
Канделябр дрожал в руках бедолаги-дворецкого, но он беспрекословно выполнил приказ.
Шеранн невольно присвистнул, а госпожа Чернова вскрикнула, увидев изукрашенные рунами старые доски. До сих пор ей доводилось видеть нечто подобное лишь на древних камнях, укрывающих старые захоронения от разграбления.
– Вы можете прочесть, что здесь написано? – спросил дракон у Софии, слегка запнувшись на почтительном «вы».
Госпожа Чернова кивнула и осторожно коснулась рукой надписи, которая гласила:
– Что теперь? – спросил Ярослав из-за плеча молодой женщины, выслушав это немудреное, однако весьма угрожающее предупреждение.
Не отвечая, гадалка прочла надпись еще раз и еще…
– Мне не удастся снять эту вису, – наконец со вздохом заключила она.
Эрили нередко прячут подсказку в самом заклятии – считается, что это усиливает действие волшбы. Вот только разгадать шараду бывает непросто.
Вдруг госпожу Чернову озарила идея, она рассмеялась и повернулась к господину Рельскому. Ее глаза радостно сверкали, и мужчина невольно улыбнулся в ответ.
– Того, кто сей оберег разрушит! – повторила София триумфально. – Заклятие сработает, только если тронуть дверь.
– Значит, если найти другой ход… – медленно произнес мировой судья.
– Вот именно! – подтвердила госпожа Чернова и обратилась к слуге: – Любезный, какие стены между этими чуланами?
