— Что, если бы я была больна? — спрашиваю я.

— Я не собираюсь играть с тобой в игры, Сэди. У меня нет на это времени.

— Ты знаешь, новый парень поселился в соседнем доме. Мы так хорошо ладим. За те несколько дней, что я его знаю, он стал мне большим другом, чем ты когда— либо был. Более отзывчивый, милый и забавный. О Боже, он такой забавный. Мы всегда смеемся, когда мы вместе, даже несмотря на то, что в наши дни все так мрачно и страшно. Он просто больше всего на свете, понимаешь?

— Ты встречаешься с кем— то новым? — он спрашивает, и я

могу только представить выражение его красивого лица. Потому что Шон горяч по— своему. Если бы только его личность не была такой херовой.

— Хорошо. Спасибо, что позвонил, Шон. Это было

действительно поучительно и укрепило все причины, по которым я бросила тебя в первую очередь. Просто на всякий случай я не передумала. Ни на минуту.

— Сэди, если мне не изменяет память, ты говорила, что мы можем все еще дружить!

— Когда ты поймешь, что значит на самом деле быть чьим— нибудь другом, Шон, не стесняйся позвонить мне. Оставайся здоровым и в безопасности, хорошо? Пока.

И это все. Фу.

Я завязываю свои растрепанные волосы в хвост и опорожняю мочевой пузырь. Затем я мою руки, напевая первую половину песни “Don't Start Now” Дуа Липы. В наши дни ты должен проводить много времени с мылом и водой.

Затем я прохожу через гостиную/кухню/столовую прямо к стеклянным дверям, ведущим на балкон. Там чертовски мокро. Льет как из ведра. Никаких признаков Эвана. Эмодзи с грустным лицом. Наверное, это и к лучшему, учитывая, что я только в трусиках и старой выцветшей футболке. Держу пари, я выгляжу потрясающе. Учитывая время, он, вероятно, все еще спит. Или, может быть, он на беговой дорожке, учитывая дерьмовую погоду. Не похоже, что он может сегодня тренироваться на балконе.

В справедливом и гуманном мире, если мне приходится бодрствовать в этот час, я должна, по крайней мере, стать свидетелем великолепия, с которым Эван выполняет выпады. У этого мужчины самые потрясающие бедра. Вчера он пригласил меня провести тренировку вместе с ним в девять часов. Что, на мой взгляд, было отличной идеей. Я могла бы заниматься йогой, пока он снимал груз всех моих ожиданий, эмоционального багажа и сексуальных потребностей.

Итак, сегодня над моей головой нависло небольшое темное облако, и это не имеет ничего общего с известием от бывшего. В основном. Просто по какой— то причине у меня худшее чувство, что Эван отправил меня во френдзону. Это не совсем то, что он сказал или сделал. Просто у меня такое странное чувство. Наш флирт — это все игриво и весело, но… Я не знаю. Действительно ли это куда— нибудь приведет?

Может быть, я слишком остро реагирую. Это мое хобби. Не хочу показаться бестактной, но этот парень меня возбуждает, а в наши дни нельзя приглашать кого— то для интимных отношений. Расстояние в шесть футов не допускает ничего. Мы с Эваном разговаривали больше, чем когда— либо с бывшим, и я бы очень хотела сблизиться с ним. Проблема в том, что это запрещено.

Как вы встречаетесь во время карантина? Я думаю, что ты этого не знаешь.

Вздохнув, я направляюсь к кофеварке. Время вытащить голову из трусиков и начать свой день. Во— первых, нужно проверить маму и папу, чтобы убедиться, что они не планируют приглашать кого— нибудь поиграть в криббидж или что— то в этом роде. Затем отвечаю на электронные письма, проверяю мессенджер и просматриваю социальные сети, прежде чем я начну записывать слова. Я также могу подчеркнуть — купите пару новых джинсов или пару бутылок вина каким— нибудь образом. Никогда не знаешь наверняка. Сейчас проходит много отличных распродаж, и очень важно поддерживать местный бизнес! Я также люблю получать посылки по почте. Это похоже на Рождество.

Только позже мне приходит в голову, что я на самом деле предпочла мельком взглянуть на своего соседа, а не получить немедленную дозу кофеина. Хм. Как насчет этого? Не так уж много вещей встает между мной и моим кофе.

Прохладная влажная салфетка скользит по моему разгоряченному лбу. Это первое, что я чувствую после пробуждения. Острая боль заполняет мою голову, уничтожая все шансы на связную мысль. Когда я открываю свои тяжелые веки, то вижу красивый точеный подбородок и обеспокоенные голубые глаза.

Это мой новый сосед!

Я лежу на грязной кровати в чужой комнате. Я думаю, мы в его квартире. Должно быть, он нес меня вверх по лестнице на своих толстых, сильных руках. Одна только мысль об этом снова делает меня слабой. Как он, должно быть, прижимал меня к себе. Как мы, должно быть, были близки.

Ч— что случилось? — спрашиваю я хриплым голосом.

На тебя напали, — говорит он своим низким грубым голосом. — Это случилось на улице. Я все это видел. Кто— то толкнул тебя и украл твои продукты и твою сумочку.

Черт. Это был Диор.

Облом, — бормочет он.

Нет. Хорошо. Сейчас мне слишком весело с моими персонажами. Последние две строки могут быть удалены.

Последнее, что я помню, — это как я возвращалась от Трейдера Джо. Я забрала их последний рулон туалетной бумаги!

Мне так жаль, что этот ублюдок сбежал. — Выражение его лица измученное — брови нахмурены, а рот сжат в тонкую линию. Что это — тоска или гнев? Этот человек — сложный клубок эмоций, который мне не терпится распутать. Очень похоже на его красивые взъерошенные волосы. — Мне жаль, что я не успел вовремя.

Ты пытался. — Я одариваю его улыбкой. — Это все, что любой из нас может сделать в такие времена, как сейчас. Меня зовут Кэти.

Имон, — говорит он.

Я знаю. Я… я слышала, как ты однажды разговаривал по телефону.

Его улыбка лукавая и понимающая. По правде говоря, больше похоже на ухмылку. Как будто он знает, как именно я шпионила за ним. Все те часы, что я провела, прижимая стакан к стене, стараясь расслышать, что он говорит. И это выражение на его красивом лице, горячее знание в его глазах… Я чувствую это до самых своих трепещущих чресел.

Что касается последних двух слов, Захра заставит меня изменить их на "киска", "центр" или что— нибудь более красноречивое. Тем не менее, мне очень нравится стратегически размещать слова "чресла" (особенно когда они дрожат) и "влажные" на протяжении всей моей работы. Это раздражает моего редактора до чертиков и никогда не перестает меня забавлять. А когда вы работаете в одиночку, важно время от времени развлекаться. Грудь также заслуживает небольшой, но страстной тирады от нее. Мне нужно будет не забыть включить его в ближайшее время.

Вернемся к словам.

Мои соски мгновенно твердеют, превращаясь в пики, достаточно острые, чтобы резать бриллианты. Имон знает, что я была плохой, очень плохой девочкой. И более того, ему это нравится.

О, вы двое сумасшедших детей. Снимите уже комнату.

Я бросаю в рот "Звёздную вспышку". И тут мой сотовый звонит во второй раз за сегодня. Дай мне сил. С каких это пор люди почувствовали потребность поговорить, когда они могут переписываться? Еще один признак того, что мир выходит из— под контроля. Затем я вижу, как на экране высвечивается имя. Поскольку мы только что говорили, это не может быть хорошо.

— Мама? Ты в порядке?

ЭВАН

— Полли, скажи мне что— нибудь хорошее.

Я фыркаю от боли. Я поставил беговую дорожку под уклон и

уже полчаса иду. Из— за этого дождя, зная, что я не собираюсь встречаться с Сэди на балконе, я немного нервничаю, чем обычно.

— Ну, и вам привет, мистер Спаркс. Я слышу, как ты работаешь своим телом по максимуму. Это хорошо, так как у меня действительно есть отличные новости.

Я снижаю скорость до быстрой ходьбы. Мое сердце колотится, но это может быть адреналин или волна страха, когда я ожидаю, что скажет мой публицист.

— Положись на меня.