— Сэди. — Она улыбается. Я слышу это в ее голосе. А тем временем моя кровь буквально кипит. Сильно, черт возьми.

— Слушай меня внимательно и не перебивай, мама. Я счастлива с ним. Эван заставляет меня быть счастливой. Ты понимаешь, насколько это важно для меня?

— Но, дорогая…

— Слушай. Просто послушай меня хоть раз, ладно, пожалуйста? Это не потому, что мне приходится изолироваться, я испытываю стресс и боюсь вируса. Это потому, что он хороший человек, и он хорош для меня. Он принимает меня такой, какая я есть. Все мои неуверенности, причуды и все такое прочее. — Я делаю вдох и медленно выдыхаю. — Значит так, ты удалишь номер Шона со своего сотового и больше никогда не будешь заниматься подобными вещами. Я серьезно. Ты причинила мне боль и смутила меня, а также унизила Шона. Ты пойдешь, сядешь и долго подумаешь о том, какие отношения ты хочешь иметь со мной. Я позвоню тебе через пару дней, когда остыну. Пожалуйста, не звони мне в это время, если это не срочно.

Затем я вешаю трубку.

Брови Шона поползли вверх практически достигая линии волос.

— Я сделала свой выбор и ни о чем не жалею. Я не хочу, чтобы ты был в моей жизни в любом случае, в любой форме.

— Но?

— Конец! — Я практически визжу.

Он долго смотрит на меня, прежде чем он закрывает свои глаза. Я думаю, что он, наконец, может мне поверить.

— Я так думаю, теперь мы понимаем друг друга?

Он кивает.

— Отлично. Возьми свою гребаную корзину и иди. Наконец— то, впервые за то время, что мы знаем друг друга, он тоже слушает. Он хватает корзину и идет к лифту. Как только он уходит, меня охватывает волна усталости. Мгновение спустя Эван приоткрывает входную дверь и выглядывает наружу.

— Безопасно выходить?

— Для тебя? Да.

Выражение его лица наполнено состраданием, и гордостью.

— Ты надрала ему задницу, детка. Напомни мне никогда не открывать твою плохую сторону.

Я улыбаюсь, но мои плечи опускаются.

— Я знаю, ты сказал, что ты хочешь сократить дитанцию, но мы можем просто посидеть на балконе и расслабиться с выпивкой? Поговорить о тайнах вселенной?

Его соответствующая улыбка мечтательна.

— Все, что ты хочешь. Я здесь ради тебя.

СЭДИ

Уже без четверти восемь, когда я стучу в его дверь в штанах для йоги и обтягивающей белой футболке. Эван открывает ее примерно через две секунды.

О, этот огонь в его глазах. И, малыш, я готова сгореть. Сначала он осматривает меня, от пушистых носков на моих ногах до грязного пучка в моих волосах. Затем он замечает все разнообразное дерьмо, окружающее меня.

Пара коробок. Мой багаж, вещи.

— Что происходит? — он спрашивает. — Мне показалось, я слышал здесь шум

— Ладно, если мы все делаем правильно, то вот как все будет. Готов?

Он кивает.

— Значит, по правилам, если ты физически связан с кем— то… И я надеюсь, мы собираемся вступить в физическую связь?

Еще один кивок.

— Тогда нам нужно быть на самоизоляции вместе, в основном. Я думаю, что это было бы безопаснее и имело бы наибольший смысл. Если ты согласен, конечно. Глория привыкла к этой квартире, и я не хотела ее расстраивать, потому что она милая шлюшка. Тут есть твоя беговая дорожка и все тренировочное снаряжение, которое нужно тебе. Отсюда мой выбор этой квартиры. Ты также подробно обсуждал, что отныне мы, по— видимому, отказываемся от чего— либо, кроме еды и сна, в погоне за трахом.

— Это благородное стремление, и мы должны быть сосредоточены.

— Верно. И пребывание в одном и том же пространстве сделает это проще. Хотя время от времени мне нужно будет кое— что сделать. Я собрала свой ноутбук и пару безделушек со стола, чтобы освободить немного места за обеденным столом или где— нибудь еще. — Я указываю на одну из коробок и сумку.

Его улыбка медленная и чертовски божественная.

— Ты переезжаешь ко мне.

— Я переезжаю к тебе. Если хочешь. — Мой желудок переворачивается от нервов. Я никогда не была такой храброй. Хотя Эван заставляет меня чувствовать, что я могу взобраться на горы. Я определенно хочу взобраться на него. Но сначала о главном.

— О, детка, можно с уверенностью сказать, что я даже не помню, чтобы когда— либо хотел чего— то так сильно, как это, — говорит он. — Я ждал тебя на балконе с самого рассвета. Прошлой ночью почти не спал, я был так чертовски взволнован. Могу я прикоснуться к тебе сейчас?

Я поднимаю руку.

— Минутку. Я не совсем закончила речь, которую подготовила ранее. Кроме того, нам нужно занести мои вещи внутрь.

— Отойди и дай мне разобраться, — говорит он, берет багаж и тащит его в холл Джейка. Затем он поднимает все коробки, включая тяжелые, полные книг (как будто я никуда не пойду без своих книг). Черт возьми, он так силен.

— Что еще ты хотела сказать?

— Точно. Я никогда ни с кем раньше не жила и полагаю, ты тоже не…

— Это было бы правдой.

— Значит, мы оба будем совершать ошибки и время от времени наступать друг другу на пятки. Главное — быть непредубежденными, терпеливыми и поддерживать общение, верно?

— Верно.

— Потому что никто из нас не знает, как долго это продлится. Сколько может продолжаться карантин. Когда тебе нужно будет немного побыть наедине с собой или ты захочешь, чтобы я вернулась в свою квартиру, чтобы мы могли сделать шаг назад от этого, как бы долго это ни длилось, ты должен сказать мне об этом. И я сделаю то же самое, если мне понадобится немного места. Полная честность, хорошо?

— Согласен.

— Возвращаясь к “здесь и сейчас”. У меня была идея надеть обтягивающее платье и туфли на каблуках и выглядеть для тебя модно. Но дело в том, что для переезда нужны были эти удобные, скучные предметы одежды.

Его взгляд пробегает по моему телу, как настоящая ласка, когда он хватает остальные мои вещи. Я никогда в жизни не двигалась так быстро. Этот человек на задании.

— Ничто из того, что ты надеваешь на это тело, не может быть скучным, детка.

— Я ценю твой вотум доверия, но хотела бы сделать этот день особенным. Правда в том, что я еще даже не вымыла голову.

— Мы можем сделать это в душе позже, и я вымою тебе волосы после. Это все? — Его руки дрожат, а мышцы предплечий ритмично сгибаются.

— Тебя не волнует, что я выгляжу как бродяга?

— Сэди, детка, будь уверена, что даже если бы я знал, что такое бродяга, мне было бы все равно, что ты выглядишь как бродяга.

Я смеюсь.

— Бродяга, бродяга, бродяга. Ты знаешь?

— Самый симпатичный бродяга, которого я когда— либо видел. Мне особенно нравятся твои пушистые носки.

— Спасибо.

— Теперь все в порядке? — ухмыляюсь я. — Оу. Мы так чертовски хороши.

— Спасибо, черт возьми, за это!

Он рычит, и тянет меня к себе. Мои пальцы на ногах едва касаются земли, когда он опускает лицо прижимается к изгибу моей шеи и обнимает меня.

Это даже лучше, чем я ожидала.

Его тело дрожит, и тогда я понимаю, что это я.

Я дрожу в его объятиях.

Он проводит руками вверх и вниз по моей спине, держа меня. Целует меня в шею, легко прижимаясь губами к коже.

— Расслабься, детка. Позволь мне обнять тебя.

Я выдохнула, не осознавая, что задерживаю дыхание и еще глубже погружаюсь в его объятия. Он теплый и пахнет мятой, ирландским весенним мылом и чем— то уникальным и мужественным. Я впитываю аромат и глубоко вздыхаю, чувствуя, как его грудь прижимается к моей, его сердце колотится. Я ожидала, что буду нервничать и немного волноваться в этот момент. Но в основном это кажется естественным и правильным. Как будто я наконец— то нашла дом в человеческом облике, и это Эван.

Жизнь. Изменена. Навсегда.

Секунды кажутся вечностью в то же время наши затрудненные дыхания и сердцебиения синхронизируются. Его руки трутся вверх и вниз по моей спине и бокам в успокаивающих размашистых ласках, которые убаюкивают меня в мечтательную дымку, наполненную ничем, кроме него, в этот момент. Первый раз, когда мы обнимаем друг друга.