— Конечно нет.

В поведении Адама что-то невероятно раздражало. Он держался так, словно событий прошлой ночи, вызвавших у нее безумный стресс, не было и в помине.

— Просто не вижу смысла наряжаться в шикарное праздничное платье и делать вечернюю прическу, когда вероятность того, ради чего это делается, пятьдесят на пятьдесят. По крайней мере, так мне казалось всего несколько часов назад.

Эмма присела на край огромной кровати. Все предметы в номере для новобрачных были преувеличенно огромных размеров, хотя и в своеобразном деревенском стиле. Кровать украшали более высокие, чем обычно, столбики. Балдахин спадал более крупными и мягкими складками. А за дверью виднелась гигантских размеров ванная комната.

— Ах, это.

Адам отмахнулся от сестры небрежным жестом и, повернувшись спиной, уставился на свое отражение в огромном зеркале. Если не считать небольших признаков усталости, он выглядел просто прекрасно, будто ничего не случилось. Эмма взглянула из-за его спины на свое отражение. Просто выжатый лимон. Проклятье! Какая несправедливость.

— Все обошлось.

Она недоверчиво уставилась на брата.

— А как же вчерашняя ночь? — Его спокойствие в сочетании с ее усталостью заставили Эмму взвиться. — Побойся бога, тебя вырвало на мой цветок! Ты бился в истерике. Кричал, что жизнь кончена.

— Ах, это. — Он обернулся к ней.

Теперь у него хотя бы хватило стыда выглядеть слегка смущенным.

— Я очень извиняюсь, дорогая. Перебрал шампанского. Можно сказать, это неизбежный элемент мальчишника. — И усмехнулся, глядя в озадаченное лицо сестры. — Как и пребывание в душе с твоим красавцем Дэном. — Он с озорным видом брызнул спреем на зубную щетку и провел по своей и без того идеально уложенной челке. — Хотя он и испортил мой костюм. — Адам прикрыл рот, будто хотел сообщить ей что-то секретное. — Повезло тебе, старушка. Ты думала, что взяла джек-пот с Алистером. Вудсом, но я всегда считал Дэна ничуть не хуже. Отличная работа. — Он подмигнул Эмме и повернулся к комоду, ломившемуся от мужской косметики. — Не говоря уже о том, что мне никогда не нравилась форма велогонщиков.

Он распылил в воздухе едва ли не полфлакона мужских духов и шагнул в это пряное облако.

Эмма зажала нос, чтобы не чихнуть, и автоматически покачала головой в знак отрицания.

— Все совсем не так. Мы просто товарищи по работе.

Адам разразился безумным хохотом.

— Не сомневаюсь. Именно поэтому он только что предоставил мне колоссальный беспроцентный заем и дал свой личный номер телефона, чтобы я в любое время мог обращаться к нему за консультацией. — Он снова подмигнул. — Или, может, он не равнодушен ко мне? Может, теперь я твой соперник, дорогая?

Эмма уставилась на него, не веря своим ушам. Адам явно принял ее удивление за приступ ревности.

— Шучу, шучу! — Он рассмеялся, подняв руки. — Ради бога, где твое чувство юмора?

— Когда? — пролепетала Эмма, точно во сне. — Когда он это сделал? Его вещи исчезли из номера. Я нигде не могу его найти. Мы немного повздорили.

Адам покачал головой.

— Вернется. Он явился сюда на рассвете, разбудил меня, заказал целую бочку черного кофе и заставил все рассказать про мои долги. — На щеках брата проступила краска стыда. — Было не очень приятно. Потом он предложил мне бизнес-план на ближайшие три года и всучил заем на невероятных условиях. Я думал, он потребует, чтобы я, как минимум, отдал ему в залог все свои работы. Я бы и на это согласился. Чтобы выбраться из этой ямы, заложил бы собственную бабушку. Но нет. — Он покачал головой. — И все это ради тебя. — Он ткнул в сестру зубной щеткой.

Она судорожно пыталась понять, что все это значит.

— Ну, и где Дэн? Он не вернулся в номер.

Адам пожал плечами.

— Думаю, где-то здесь. Он собирался сделать несколько звонков, написать какие-то бумаги и запустить процесс. Он все организует и появится. Я уверен, дорогая. Скорее всего, он в вестибюле, пользуется благами бесплатного вай-фай.

Или на пути в Лондон, и намеренно не захотел встречаться с ней. От этой мысли на сердце стало тяжело. Эмма стиснула зубы. Потерла виски, будто это могло прояснить сумбур, царивший в голове.

Она сказала Дэну, чтобы возвращался в Лондон, но вместо этого он остался подготовить пакет документов для спасения Адама. Сердце сжалось и заныло. Она отчаянно пыталась взять себя в руки и придумать какое-нибудь иное объяснения, кроме того, которое вертелось в голове.

Он сделал это ради нее.

Чтобы доказать, что она ошибалась в нем.

Внутри все сжалось, когда она вспомнила, какие ужасные вещи наговорила ему в приступе гнева. Какие еще объяснения могут быть? Дэн никогда не делал ничего подобного. Не занимался решением проблем других людей. Никогда. Всегда держался особняком и не позволял другим плакаться ему в жилетку.

Тогда что с ним произошло, и как это понимать?

Дэн рассеянным движением запустил руку в волосы, когда телефон зазвонил третий раз за последние десять минут. Все звонки от Эммы. Он снова нажал кнопку «Отклонить вызов» и сосредоточился на дороге. В этот утренний час шоссе было еще свободным, но в Лондоне поджидали пробки.

Разговор с Адамом занял несколько больше времени, чем он ожидал. Но теперь дело сделано. Заем организован, наличные переведены. Свадьба состоится, как положено, а он вернется в Лондон. К работе. Дурацкое соглашение о персоне «плюс один» аннулировано, как он и планировал. Теперь каждый пойдет своим путем. Зато Эмма будет знать, как ошибалась в нем.

Несчастный трудоголик-одиночка.

Неужели он действительно такой? Эта мысль грызла неумолимо, Дэн изо всех сил старался избавиться от ощущения, что его это беспокоит по одной-единственной причине. Потому что это сказала она. Его, который всегда плевал на мнение других, волновало, что о нем думает Эмма.

И чем больше расстояние между ними, тем мрачнее у него на душе.

Эмма с упавшим сердцем третий раз поднялась по лестнице, обойдя общие помещения отеля. Под навесом толпились служащие отеля, под пристальным вниманием громогласного свадебного координатора превращавшие его из обычного тента в нечто, напоминающее сказочный грот.

Гости еще не показывались. Эмма не приняла душ, не вымыла голову, не нанесла ни капли макияжа, а до начала церемонии оставалось меньше часа. Мать уже наверняка вошла в образ матери новобрачного и готовила к вечеру очередную порцию критических замечаний. Теперь, когда свадьба шла своим чередом, ей позарез нужно поймать Дэна и объясниться с ним.

Может быть, он вернется, пока она будет одеваться.

Эмма быстро приняла душ и переоделась, но он так и не появился.

Возможно, вообще не собирался возвращаться, пока она в номере. Она обвинила его в эгоизме за отказ помочь ей по-дружески, сказала, он думает только о себе. И теперь, когда он исчез, напрашивался только один вывод. То, что он сделал, не имело никакого отношения к ней. Дэн просто хотел показать, что она в нем ошибалась, а потом исчезнуть из ее жизни с чувством морального превосходства.

Преображение закончилось, тент превратился в желтый цветочный фейерверк. На бордюре через равные промежутки установили огромные флористические композиции. На крыше разместили желтые украшения из ткани. Стулья, украшенные огромными желтыми бантами, стояли парными рядами, посреди которых был оставлен широкий проход, покрытый толстым желтым ковром. Впереди расположился стол, накрытый великолепной белой скатертью и утопавший в желтых цветах.

Эмма заняла свое место одной из последних, заслужив укоризненный взгляд матери, которая сидела в первом ряду и постоянно вертела головой, разглядывая гостей. Ее гневное лицо скрывала огромная шляпа с перьями лососевого цвета, смотревшаяся душераздирающим диссонансом на желтом фоне.

В приступе отчаянного неповиновения Эмма снова встала. Она могла бы протиснуться наружу, чтобы позвонить еще раз. Заодно поискать его машину на парковке и окончательно убедиться, что он уехал.