— Моё соболезнование. Сейчас спущусь, — хмурясь, цедит сквозь зубы Дамир.



— Ах да, что ещё хочу сказать, — она оборачивает у двери и наши взгляды встречаются. — Он всегда будет оставлять тебя, когда я его позову. Он всегда будет возвращаться в наш с ним дом, смывая с себя вашу интрижку! — Линда хлопнула дверью, а я всё ещё продолжала смотреть на то место, где она стояла.

— Даяна… не позволяй ей…

— Уходи! Дамир, пожалуйста, сейчас не нужно никаких слов!

Я смотрела в окно больше часа, не шевелясь, уставившись на макушку колышущегося дерева. Мне было больно дышать от принятого мной решения, но я его приняла. И на этот раз я останусь непреклонной!

Когда я попросила Кэтти передать Джоан, что мне нужно с ней поговорить — никакой реакции не последовало. Даже начинают закрадываться подозрения, что она меня нарочно избегает. Но если я хочу чего-то добиться, остановить меня сложно, я подкараулила её на автомобильной стоянке в семь тридцать утра.

— Гуляешь так рано? — вздрогнула от неожиданности и утренней свежести Джоан.

— Подразумевается, что суррогатная мать не безвольная скотина и она может выдвигать свои требования, если что-то доставляет ей дискомфорт. Я прочла мелкий шрифт в договоре. Так вот, я настаиваю, чтобы до зачатия биологические родители не тревожили меня своими визитами. То есть не сократили их, а прекратили вообще. Иначе ничего у нас с вами не получится.

— Я передам твои требования мистеру Шакли. Хотя ты могла бы сказать ему об этом лично по телефону.

— Нет, ему скажете вы, обосновав и подтвердив моё условие с профессиональной точки зрения. К вам он прислушается. Ведь мистер Шакли так хочет ребёнка, а эмоциональное состояние сурромамы основа успеха, — мой уверенный слегка заносчивый тон до жути не нравится доктору Кэмпбелл, она не привыкла, чтобы несчастные загнанные жизнью девушки качали свои права, да ещё и таким тоном.

— Хорошо, я с ним переговорю.

И видимо она не стала откладывать, потому что уже через полчаса мне позвонил Дамир. И не взять телефон было бы глупо, хотя какое-то время я собиралась духом, чтобы ответить.

— Привет. Ты могла бы обсудить это со мной. Неприятно было услышать это от Джоан. Что случилось, почему ты не хочешь меня видеть? — взволнованный, расстроенный голос толкает меня прямо в сердце. Как стремительно люди становятся близкими и как больно потом делать над собой сознательное усилие, чтобы разорвать или ослабить эту связь. — Линда всё-таки тебя задела. Этим ты ведь только помогаешь ей лишить меня последних капель радости.

— Нет, Дамир, этим я помогаю себе и тебе. Я даю нам время подумать и взглянуть на ситуацию пристальнее. На расстоянии получится оценить чётче, так можно заметить мелочи, которые потом вырастут в огромную проблему. Я не хочу быть каплей радости, я хочу быть бескрайним морем, — с такой же грустью, усмехаюсь в ответ. — С мужской колокольни, наверное, видится всё иначе, но постарайся поставить себя на моё место. Подключи воображение и представь себя бесправной любимой тобой женщиной, которая, смирившись с ситуацией согревает твою душу, отказавшись от своей мечты. Ты приковал себя к своему браку, ты выбрал довольно странную форму благородной инфантильности, желая просто иметь отдушину. Ты сделал свой выбор, так не мешай мне сделать свой. Неприятная ситуация, как вчерашняя встреча с Линдой, могут повторяться, и никакая любовь не оправдает этого унижения, которое я вчера испытала. Меня учили, что даже ради своих чувств нельзя себя предавать. Меня вырастили на примерах мужества ушедших эпох, где имели значения поступки, а не слова. Ты умный мужчина, уверена, ты всё поймёшь.

— А вот я не хочу отрекаться от своих чувств и от желания быть с тобой!

— Я тоже не собираюсь отрекаться, но отпускать можно и любя.

— Даяна, давай без этих прощальных интонаций! — ощутимо занервничал Дамир. И эти тревожные ноты в его голосе, провоцируют моё влюблённое сердце попросить его приехать, чтобы снова обнять, чтобы снова прижаться. Но я упорно держусь, впивая ногти себе в ладонь. Потому что твёрдо уверена, что он должен остыть и оценить всё трезвым взглядом.

— Я не прощаюсь, — еле сдержалась, чтобы не всхлипнуть. — И не хочу делать тебя несчастным, наоборот, я хочу, чтобы мужчина, который запал мне в душу, смотрел на мир радостными, а не печальными глазами. Но ты должен сам захотеть освободиться от этой печали. Не имея возможности прижать меня к себе, ты должен определить, что для тебя важнее. Если тот формат, которого ты придерживался раньше, что ж я выношу для вас ребёнка, получу свои деньги и больше мы не увидимся.

— Даяна, ты что толкаешь меня к мысли о разводе?

— Я хочу, чтобы ты подумал, как для тебя будет лучше. И сама хочу тоже подумать.

— И как это я не увижу тебя завтра в твой день рождения? Давай сделаем исключение. Позволь мне завтра к тебе приехать. Хотя бы ненадолго, — я слышу, вернее, чувствую, как его тянет ко мне, как он в меня влюблён, и из-за этого чувствую себя каким-то бездушным чудовищем.

— Нет. Иначе нужно эффекта мы так и не добьёмся, каждый раз будем повторять сначала, — вздыхаю с невыразимой тяжестью.

— Я скучаю, — шепчет он.

— Я тоже скучаю по тебе, Дамир. Но это необходимая мера, — и чтобы оборвать эти мучения, я обрываю связь. И целую минуту приходиться стоять с закрытыми глазами, потому что не желаю сдаваться слезам.

Во время сегодняшнего осмотра доктор Хьюз, коллега Джоан, показался мне каким-то недовольным. На мой вопрос он делано улыбнулся, заверив меня, что всё идёт по плану, но что-то было явно не так, что-то у них не получалось. Я тоже уже немного сомневаюсь, что во мне приживётся яйцеклетка этой мегеры.

Сегодня меня посещают странные мысли, предчувствия и желания. И одно из них просто выкручивает мне руку и которому я в конце концов уступаю, покидая ненадолго клинику. Мне вдруг приспичило срочно забрать мои книги из банковской ячейки. Тогда у меня не было выбора из-за Куина, но сегодня я намерена поступить по-своему. Хотя я не разорвала договора аренды, пусть думают, что я забрала лишь часть или что я в скором времени верну их назад, ведь всё равно доложат Дамиру. О своём предстоящем дне рождения даже не думаю, как-то в последние годы я отвыкла его отмечать. Обычно в этот день меня тянет домой, в Ирландию, и я грущу. Поэтому чтобы не допускать унылых мыслей, я подготовилась заранее, еле доперев тяжёлый чемодан до своей палаты. Завтра мне будет чем заняться. И как это Куин не пронюхал. …Или, наоборот, пронюхал и теперь ему не составит труда спереть моё сокровище. …Здравствуй паранойя, как мне тебя не хватало, а то всё одни влюблённые мысли в голове. Чёрт! Я всё равно ему не доверяю. Зато пока я решаю эту проблему я совсем не думаю о Дамире, что ещё раз доказывает теорию, что от несчастной любви не умирают.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Чем занята?» — пришло сообщение от Куина, именно в тот самый момент, когда я сжала в руке раздобытый ключ от моей палаты, победив в споре с Кэтти, которая пыталась мне доказать, что правилами клиники запрещается запираться в палатах. Получив сообщение, я даже осмотрелась вокруг, ища глазами этого ушлого ирландца, потому что уж очень удивительное совпадение, словно он наблюдает за мной со стороны.

«Ничем таким особенным» — осторожно отвечаю в ответ.

«У меня для тебя есть подарок. Загляну к тебе завтра. Или ты все свои свободные минуты расписала для мистера Шакли?»

Я уже даже не спрашиваю у него откуда он знает, что у меня завтра день рождения, потому что боюсь услышать, что он знает обо мне всё. За этой якобы грубой простотой, напускным дурачеством и игрой в главаря банды, стоит что-то ещё, чую шестым чувством. И хотя мне с ним очень легко, по логике вещей я должна его опасаться.