Бить свои кулаки о лбы здоровенных лесорубов, ради пары десятков серебрушек, это — увольте!

Так, было пару раз, что на Охотников недобро смотрели разные темные личности и что-то там себе бормотали, только и парни эти поползновения бдительно не оставили без внимания. Самого наглого недоброжелателя, с на редкость отвратительной рожей, признали, как давно разыскиваемого мелкого нарушителя и поступили, как с серьезным злодеем. Вытащили из-за стола таких же, как он, похоже, подонков, вырубили с ходу, подержав кинжалы перед рожами остальных, спокойно подождали, найдутся ли смелые и безрассудные по пьянке.

Таких — не нашлось и парни удалились, волоча потрепанного жулика.

После чего откровенно злобные взгляды оставшейся компании переместились на меня, оставшегося сидеть в одиночестве за столом, что, естественно, мне, уже под хорошей дозой алкоголя, не понравилось. Я не стал себя сдерживать, опрокинул последнее пиво, заказал у девки еще кружку в номер и подошел к столу недоброжелателей. Длинный кинжал, висящий на моем поясе, приковал взгляды темных личностей, как и моя, лежащая на нем рука.

— Кто-то чем-то недоволен? Есть такие смелые? — спросил я, собираясь вызвать в круг самого борзого из оставшихся.

Я, все-таки, не член Гильдии или Гвардии и так уж беспределить с, пусть и явно нехорошими по внешнему виду гражданами, не могу.

Это Охотники, предъявили правонарушение подозреваемому, оглушили в ответ на недовольство и утащили на допрос, с применением спецсредств, в Сторожку.

Все честь — по чести, не нарушая закон и порядок, так сказать — при исполнении.

А то, что выпивши, таких запретов в процессуальном кодексе в этом мире, еще не придумано. Да и не скоро, кто-то образованный, задумается о таком ограничении для карающих органов, не в этом веке.

Ну, не могу, это здесь, в людном месте, при свидетелях, хорошо наказать проходимцев.

Где-нибудь, на темной дорожке, вполне себе это позволю, там, где прокурор — медведь, а Норнийские нагорья — закон.

Но, развиться конфликту не дал сам хозяин трактира. Сохатый возник за моей спиной с помощниками, сам положил мне на плечо тяжеленную свою лапу, помощники придержали сразу осмелевших жуликов, попытавшихся сделать вид, что они встают. Только на вопрос помериться силами в круге желающих не нашлось, похоже, что темные личности не по этой теме оказались. Может, что-то украсть, или сунуть нож в спину, но не драка на кулаках со здоровым и, что странно, очень уверенным в себе, мужиком.

Так что, проявить себя у меня не получилось и вскоре я, разочарованный отсутствием в трактире одной симпатичной певицы, ушел в номер, не забыв посильнее застопорить засов в комнате.

Утром я пересортировал вещи и предметы в рюкзаке и подгадал на одну из телег, уезжавшую в Астор, после доставки большой партии пива в трактир.

Телега оказалась завалена пустыми бочонками и бочками, поэтому, я засунул свой мешок подальше, под одну из бочек и растянулся на краю, попивая холодненькое пиво из кувшина, делясь им с возницей, тоже чувствующим себя не очень после веселого вечера.

На посту за мостом, я поделился еще одним кувшинчиком с гвардейцами, оставил еще уже пустой, и завалился досыпать, причем проспал до самого города.

На сегодня у меня есть свои планы.

Первое — договориться об аренде комнаты, пора перестать кочевать по трактирам.

Второе — сходить на занятие к Учителю и потом, поужинать, в «Лисе».

Третье — найти Гриту.

С комнатой все получилось отлично, Трон, вернувшийся из долгой поездки на рудники, уже ждал меня, как манны небесной, чтобы было с кем выпить. Вместе и обмыли сделку выдержанной ресой, пару бутылей которой я купил в знакомой, еще по прежней жизни, лавке астрийских купцов около Ратуши.

Клоя, конечно, не дала нам так уж развернуться, зато хозяин со мной спустился вниз, за общий стол, где и представил меня соседям. По этому поводу улетела оставшаяся реса и мы разошлись. Трон под крылышко жены, я же — на соседнюю улицу, откуда уже вернулся со столяром, который снял метки с задуманной мной большой, двуспальной кровати.

Сделает за три дня, даже, с красивой резьбой по дереву — это хорошо, я пока матрас закажу на соседней улице, уже с пухом сразу, а не с соломой и сеном.

Тем временем, Трон посовещался с женой и объявил мне цену проживания, которая меня даже удивила, четыре серебра за комнату и четыре за завтрак. Цена хорошему человеку стала только меньше, ведь, до этого я платил по пять серебряных данов за каждую услугу.

Вот, что значит, оказаться хорошим человеком в нужное время!

Спорить я не стал, что можно и по пять данов брать, раз человек хороший, сойдет и так. Тем более, я собираюсь сделать семью Трона достаточно обеспеченными людьми, в недалеком будущем.

Спорить не стал, но пригласил хозяина завтра прогуляться со мной в одно место, где имеется перспективная работа для такого технически грамотного человека, как он про себя рассказывает.

Ожидаемо, отказываться хозяин не стал, да и Клоя тоже поддержала мои усилия, заявив, что уже давно требует от мужа перестать мотаться на эти чертовы рудники и обратно. Ей надоело за него переживать и бояться, тем более, деньги там не такие уж и большие платят, в городе полно вакансий за ту же плату.

Так что, на следующее утро я привел нового работника Крипу, который, после обстоятельного разговора, сразу положил мужчине нормальную плату мастера и пообещал еще и премию, если дела пойдут хорошо.

Мы, вместе, принялись за работу и к обеду Трон точно решил уведомить своих нанимателей, что больше не станет кататься на рудники. Ему очень понравилось мастерить что-то своими руками на максимально возможном, в этих временных рамках, уровне технического развития, говоря понятным мне языком.

— Я всегда ждал, когда что-то в пути сломается и я смогу показать, что я понимаю и могу больше остальных. Ремонтировал с удовольствием, мне за это даже не платили ничего сверху. А, здесь, в мастерской, я могу ого-го..

И он широко развел руки.

Так и пошла моя жизнь, которая мне очень нравится, на самом деле.

Работаю в свое удовольствие, внедряю новые и усовершенствую старые инструменты, Водер кует сталь по моему рецепту и с каждым днем у него получается все лучше, заготовка все тоньше и более упругая.

В мастерской растут горы заготовок железа и дерева, время выдачи подвод мастерская сократила в два раза, с двух недель до одной недели, уже перехватили пару заказов у нашего конкурента, что очень радует Крипа, который успел почувствовать, что он проигрывает борьбу продвинутому для средневековья менеджеру.

Через три дня привезли кровать, которую собрали уже в комнате, через пять дней — новый матрас и пришло время плотно заняться поисками певицы, до которых, как-то оказалось, ноги, после рабочего дня и тренировки, не доходили.

Что я и сделал, и вскоре обнаружил ее в трактире у Мортенса, поющую одну из ее любимых песен. Она выступает в своем красно-зеленом платье и мне, как ее будущему мужчине, знающему всю ее, с красивой головы до стройных ног, не так уж и трудно захватить эту крепость. На приступ пошел сразу, как только девушка окончила петь, был беспощадно отшит, отправлен в далекое эротическое путешествие, едва не побил ее музыканта, который слишком рьяно полез не с свое дело, разбираться в отношениях между взрослыми, самостоятельными людьми.

Похоже, что он сам на Гриту серьезно нацелился, ведь, как я узнал из кое-каких источников, около Ратуши несущих службу, выступает он с ней недавно и уже успел раструбить всему городу, как он в нее влюблен и на что готов ради такой девушки.

Пожалуй, пришлось бы брать девушку в планомерную осаду, окружая вниманием и заботой, тратя драгоценное время, но я использовал секретное оружие и нанес конкуренту удар под дых, откуда он не ждал.

— Я ведь, поэт, очень известный в своей стране, знаю множество песен и могу перевести их со своего языка на местный, — сказал я, подсев за столик к Грите и не обращая внимания на сопящего рядом музыканта.