Дальше дело пошло быстро и, мы с Гритой уже ушли в комнату, а свободные от семейных уз парни продолжили учиться играть у тех, кого я успел научить.

Утром, пока милая спит, я вытащил из шкафа пояс Старшего Рыжих, вышел в ее комнату и провел углубленный обыск качественной вещи.

В заднем, потайном кошеле обнаружил пяток алмазов, не маленьких, но уступающих моим по размерам. Похоже, Старший, как маг, самый сильный из всех Рыжих, носил с собой самые большие камни и это говорит о том, что доступ к очень большим алмазам у Рыжих отсутствовал, это определенно так.

В передних кошелях нашлось, как положено, золото, серебро и даже медь, чему я совсем не удивлен, зная жлобский нрав покойников, чтобы давать всегда под расчет и не тальша больше. Всего около пятнадцати тайлеров перекочевали в мой кошель, ничего особенно не нашлось в трофейном поясе, но, все равно, приятно.

Всякая мелочевка, кремни, табак и трубка в самом большом кошеле, это меня не интересует. Пояс очень красивый, широкий, из качественно выделанной кожи, только оставлять себе я его не собираюсь, приметная вещь очень, да и по объему, не на человеческий размер пояс, слишком широкий.

Это, похоже, понты такие у Рыжих имеются, или уже имелись, что самый широкий пояс носит главный по клану.

Сегодня я собираюсь на работу, но, сначала пройдусь мимо своей квартиры, нет ли там каких следов на мостовой, хотя кожаные мешки с доблестью выдержали испытание, еще в квартире я тщательно их осмотрел и ощупал.

Отправил Трона одного в мастерскую, чтобы предупредил, что я немного задержусь и сам, утренним часом, прогулялся до квартиры, осматривая внимательно мостовую, зашел в саму квартиру, оставил прихваченную вчера домой связку ключей, положив так же в мешок и забрав оттуда мокрые мокасины. Еще и лестницу прихватил с собой и прошел дальше до реки, где немного посидел на берегу, набил трофейный пояс и мокасины камнями и спустил все добро в воду.

Ключи пока оставлю, вдруг потребуется еще раз в дом слазить, если город там разместит важное учреждение, а не продаст на торгах.

Или снова Рыжие его займут? Тогда, тем более, пригодится связка.

Чего же теперь ждать от Рыжих, засевших в Талаке и в Гардии?

В Гардии всего, вроде, их осталось четверо мужиков, сколько в Талаке, мне не известно, вряд ли больше, может, еще пара женщин найдется.

Они бы, конечно, с радостью заселились в Асторе снова, надеясь узнать, кто виновен в пропаже и смерти братьев, чтобы затем отомстить. Только, сдается мне, что не примут это Рыжее племя на постой больше городские власти.

Именно, на проживание и не примут.

Пока, все вместе выживали в Бействах, нелюди вместе с людьми, Рыжие показали себя толковыми ремесленниками и кузнецами. В Асторе им разрешили выбрать себе очень хороший дом, хозяева которого погибли в Беду. Город рассчитывал на плодотворный труд и обучение людей своим умениям, раз уж вместе выжили и работали.

Только Рыжие быстро перестали общаться с властью и, тем более, выполнять ее просьбы. Работать они тоже не стали, для вида держали мастерскую для обработки камней, но, цены выставляли такие, как будто, не заинтересованы в продаже своих изделий, от слова совсем. Занялись темными делами, откровенным криминалом, иногда, спекуляцией драгоценными камнями, почти не платя налогов при откровенно хорошей и богатой жизни.

Естественно, стали поступать жалобы на грубость и некрасивое поведение по отношению к простым и не очень людям.

Конечно, если нелюди живут среди людей, от них ожидают более уважительного и правильного, а не такого, надменного и презрительного, отношения. Мои источники в Ратуше рассказали мне, что Совет Капитанов, может, и не весь, но серьезные люди из него, начальники Гвардии и Стражи, давно уже ждут промашки Рыжих, чтобы возбудить общественность и указать им на дверь, отменив прежний договор.

Я теперь знаю, в чем причина такого изменения в поведении Рыжих граждан города, в том, что с Севера хорошим потоком пошли драгоценные камни и у нелюдей сразу пропало желание трудиться на благо людского города.

— Золото испортило Рыжих уродов, и я еще немного потом попортил, — с удовлетворением подумал я.

— Посмотрим, что мне принесет огромное количество разноцветных камешков, испортят ли они меня? — вырвалось у меня само собой и я поспешил на работу, придерживая лестницу.

Работали опять до обеда, новые перебежчики принимают пока дерево на улице и производят первичную обработку, рады очень обещанной плате. Сказали только, что попросят плату через неделю, авансом, ибо, уже полтора месяца получают от Ольса только половину оговоренного в договоре и денег в семьях уже нет.

Я пообещал выдать плату за две недели, чем очень удивил Крипа, все еще подозревающего в мужиках шпионов.

— Что, если они получат от тебя деньги и больше не появятся? — этот вопрос его взволновал больше всего.

— Крип, это всего, четверть от золотого с четвертью, оговоренной месячной платы, два раза по двадцать данов, итого — сорок серебрушек. Чего так переживать о сумме меньше тайлера, если мы заработаем за три месяца по двести золотых каждый?

Крип согласился со мной, но я понял, что он переживает о том, чтобы не оказаться лохом в этой ситуации, то есть, именно я не оказался доверчивым дурилой и не подвел репутацию фирмы.

У меня есть, что сказать на законные опасения моего компаньона.

— Старина, людям надо верить, и они к тебе потянутся, — вспомнил я фразу из какого-то кино, чем огорошил приятеля.

После работы, я дошел до трактира, где пообедал с Гритой, заметив, что она становится серьезно популярной. Все жильцы дорогих, сейчас, номеров, подходили к нашему столу и благодарили девушку за выступление и отличные песни и, почти все, просили исполнить обязательно сегодня вечером «Город золотой».

Грита, услышав такие слова, сразу становится довольной, как кот у миски со сметаной. Она, и правда, очень быстро превращается в звезду трактира и всего города. Начинает иногда высокомерно смотреть на мое, слишком простое лицо, приходится тогда напоминать, что песню написал именно я и требовать процент с гонорара за выступления. Ведь, еще и вторую пишу, сложную и красивую:

— Пора сходить к одному человеку, который сможет правильно подобрать слова, он — очень умный и прочитал не меньше десяти книг в своей жизни.

На лице у милой отображается потрясение, среди ее знакомых нет никого, кто бы прочитал больше одной книги, местного подобия букваря.

Сам я уже познакомился с Корном, хоть, и не посещаю сейчас его уроки, люблю слушать его рассказы об истории этого мира. Расспрашиваю про то, чего еще не знаю, о прежней жизни, до прихода магов и после завоевания Черноземья.

Интересно послушать старика и порадовать его щедрой платой, другого, настолько разбирающегося в истории Черноземья человека, я не знаю и подозреваю, что таких людей нет во всем Асторе.

После обеда я заглянул в свой номер и убедился, что во дворе усадьбы тихо и спокойно, дом стоит закрытый на все ставни, никакого движения не наблюдается.

— Дай бог, город пробудет в блаженном незнании подольше, — говорю я сам себе и спускаюсь вниз.

Пора навестить мое убежище и полюбоваться видом золота и драгоценных камней, чтобы посмотреть, что принесла госпожа удача в мои сети, кроме мертвецов.

Я дохожу до квартиры, бросая поиск назад и не замечаю ничего, похожего на слежку. Ее и так не должно быть, все же, я достаточно чисто сработал, да и о том, что произошло что-то, похожее на массовое убийство, городу знать еще рано.

Прошло всего два дня, я рассчитываю еще на пару дней, прежде, чем начнется движуха, которую я точно увижу из номера трактира. Теперь то, я светиться не стану, никто не увидит меня во дворе усадьбы и связать, тем более, заподозрить меня в чем-то, ну это — крайне маловероятно.

Я вхожу в квартирку, закрываю дверь, прикрываю окно ставнями, потом закрываю зимние ставни, зажигаю светильники и радуюсь, что у меня есть такие полезные предметы и не приходится возиться со свечами и трутом, чтобы получить хоть немного света.