Швер продолжал душить монстра. Тот уже не пытался что-либо предпринять, чтобы вырваться. Лишь слабо дергался. Смерть его стала вопросом времени.

«Все-таки он невероятно силен, — я не сводил со Швера напряженного взгляда. — И мне придется быть очень осторожным, когда дойдет до дела».

Я уже определился с тем, как именно убью смотрителя фабрики ядов. Все довольно просто: с помощью телекинеза можно сжать сердце человека. Главное — находиться при этом рядом, не больше чем в десяти шагах от жертвы.

Разум тут же принялся рисовать картины — как все будет происходить: темная подворотня, вокруг никого, только могучая фигура Швера впереди… Вот он замирает, вздрагивает и начинает оседать…

«Жесть…» — я покачал головой и сжал кулаки. Мысль о том, что мне сегодня предстоит стать убийцей, никак не приживалась в разуме. Тот отторгал ее словно нечто чужеродное.

— Друзья мои… — проговорил в рупор Кламп, завороженно следя за происходящим на арене. — Вы ведь тоже чувствуете это сильнейшее напряжение, верно? Сегодняшнее Малое Монстролуние — самое зрелищное за всю историю нашего… гм… мероприятия. Думаю, с этим вы не станете спорить.

Зрители отозвались одобряющими возгласами. Все их внимание было приковано к Шверу и гремлину, который каким-то чудом все еще оставался жив. Однако его судьба все равно уже решена…

Жар. Приятный и бодрящий. Он окутал меня с ног до головы. В тот же момент Ореол замерцал. Я вздрогнул и тупо уставился на собственные руки, не в силах поверить…

Прорыв. Восьмой Прорыв… Очередной шаг в моем магическом развитии…

«И шанс все-таки покончить со Швером при помощи гремлина», — тут же понял я, осознавая: медлить нельзя.

После третьего Прорыва я избавился от необходимости полноценно медитировать, чтобы усилить самого себя. Путь к моему «внутреннему я» стал знаком и легок. Однако никогда прежде мне не приходилось прокладывать его в таких условиях: сидя на деревянном помосте в окружении орущей толпы и чтобы рядом человек сражался с монстром. Да еще и действовать я вынужден был очень быстро, поскольку гремлин мог испустить дух в любой момент…

Ладно, справлюсь. Сама судьба подарила мне невероятный шанс, и упускать его нельзя.

Направить как можно больше магии на полное сосредоточение. Расслабить мышцы. Глаза уже закрыты, но перед ними не темнота, а человеческий силуэт. Это я сам. Части тела подсвечены разными цветами, и мне сейчас нужны собственные руки — мерцающие алым кисти и предплечья. Коснувшись именно этой части своего «внутреннего я», я смогу увеличить силу собственных заклинаний. А вместе с силой возрастет и радиус применения. Как раз то, что мне сейчас жизненно необходимо.

На все ушло не больше минуты — настоящий рекорд. Затем я «вернулся» на арену и с облегчением обнаружил, что гремлин до сих пор жив. Какая сильная тварь… Но теперь я смогу сделать ее еще сильнее…

— Итак, дорогие мои, — вновь подал голос Кламп, — думаю, исход нашего главного боя уже очевиден. Нам остается только подбодрить господина Швера. Пусть наша поддержка поможет ему наконец-то одолеть своего соперника!

Именно в этот момент я и использовал магию. Сначала направил на смотрителя фабрики ядов волну слабости. И сразу за ней влил в гремлина как можно больше силы. Сейчас я совершенно не жалел запаса энергии в Ореоле. Я практически опустошил свою вторую ауру, отчего на пару мгновений потемнело в глазах.

Однако оно того стоило. Швер покачнулся. Отпустил глотку твари. Та заверещала и размашистым ударом сбросила смотрителя, оставив на его лице и шее еще несколько длинных и глубоких рассечений. Затем вскочила и кинулась в атаку.

— Прибей меня клешняк!.. — заорал в рупор Кламп. Судя по выражению лица, он не верил собственным глазам. — Вы тоже видели?! Похоже, у нашего зеленокожего приятеля открылось второе дыхание!.. И для господина Швера это может быть очень опасно…

«Верно», — мысленно ответил я, наблюдая, как гремлин терзает Швера. Все попытки смотрителя защититься выглядели жалкими, сам он казался совершенно беспомощным.

Зрители сходили с ума. Десятки глоток надрывались, требуя, чтобы Швер поднялся и покончил с тварью. Но тот вряд ли слышал кого-нибудь. Вряд ли он вообще соображал. Гремлин ежесекундно оставлял на его туловище, руках или голове очередную рану, причиняя смотрителю все больше и больше боли. А тот ничего не мог сделать: из-за магии ослабления руки и ноги едва слушались Швера. Наверняка он был в ужасе от непонимания происходящего.

Смотреть на расправу твари над человеком, осознавая, что причастен к этому, оказалось невероятно тяжело. Но я заставлял себя терпеть и не сводить взгляда с гремлина и Швера. Первый, усиленный магией, напоминал берсерка. Он бил практически не переставая. Казалось невероятным, что еще пару минут назад монстр мог лишь вздрагивать, лишенный возможности вдохнуть.

Ну а Швер был обречен. Судя по затихающим крикам, это понимали все больше людей. Я заставил себя отвести взгляд от двух фигур на окровавленном песке и посмотрел на зрителей — их лица напоминали маски, на которых застыли удивление, неверие, страх…

С точно такой же физиономией стоял и Кламп. Только он еще беззвучно шевелил губами и слегка покачивал головой. Видимо, разум устроителя Малого Монстролуния отказывался принять то, что видели глаза. Наконец он сообразил, что положение Швера смертельно опасно, поднес рупор ко рту и закричал:

— Барм! Гаст! Срочно убирайте тварь! Немедленно! Шевелитесь, трахни вас рукоглав!..

Однорукий бородач в сопровождении копейщиков не заставил себя долго ждать. Однако гремлин успел сделать то, что Кламп хотел предотвратить. Аура Швера погасла, и это означало только одно: он умер.

«Удалось», — я облегченно выдохнул, опустил голову и закрыл глаза.

Гремлин продолжал яростно верещать. Барм и копейщики матерились, не зная, как подступиться к обезумевшей твари. Не разлепляя век, я направил на монстра волну слабости. Он сделал свое дело, и я не желал допускать, чтобы от его когтистых лап погиб кто-то еще.

— Друзья… — послышался голос Клампа. Очень изменившийся: из него напрочь исчезли бойкие жизнерадостные нотки — им на смену пришли растерянность и страх. — Вы видели все сами. Еще несколько минут назад ни у кого из нас не было сомнений, что господин Швер вновь одержит победу. Однако затем… Вы видели все сами… — еле слышно повторил он. — На этой трагической ноте наш сегодняшний вечер заканчивается. Надеюсь, вскоре мы соберемся вновь и увидим еще немало захватывающих поединков…

Говорил Кламп так, словно не верил самому себе. Впрочем, ничего удивительного. Швер — это не какой-нибудь скотник, ядовар или еще кто… И его гибель — серьезная проблема, которую придется решать. И не факт, что сегодняшнее Малое Монстролуние не повлечет за собой последствий со стороны властей Прибрежного Полиса.

«Однако это уже не мои заботы, — подумал я, поднимаясь. — Я все-таки сделал то, для чего пришел сюда. И даже получил весьма неожиданную награду».

Это верно: каждый Прорыв — событие, особенно для молодого мага. И то, что теперь мои заклинания стали сильнее и более дальнобойными, просто прекрасно. В мире, который каждый месяц страдает от полчищ жутких тварей, любой шаг в развитии на вес золота.

Зрители постепенно расходились. Многие вполголоса обсуждали случившееся, кое-кто бросал на меня заинтересованные взгляды. Да, сегодняшнее Малое Монстролуние удивило всех. Сначала пятнадцатилетний мальчишка практически без труда расправился сразу с двумя чудовищами. Затем самый прославленный боец арены не выжил в схватке с одним-единственным монстром, причем вначале у него были все шансы победить. Уверен, произошедшее этой ночью будут обсуждать еще очень долго.

Ну а мне осталось самое пустяковое дельце.

— Ну что, Кламп, — я подошел к бледному и непривычно серьезному устроителю Малого Монстролуния, — с тебя тридцать медяков. Ты ведь помнишь о нашем пари?

— Помню, — эхом отозвался тот, глядя на арену, с которой все еще не убрали растерзанное тело Швера. Гремлин не оставил на нем живого места, так что опознать в трупе смотрителя фабрики ядов будет попросту невозможно. Впрочем, я был уверен, что никто никого опознавать и не будет. А тело Швера отправится туда же, куда и все остальные проигравшие, — на корм тварям. — Сейчас…