— Все-то она видит, — прошептал Феликс, — потерпите немного, у меня есть идея.

— Мне уже не нравится, — печально донеслось из куртки.

Феликс свернул в ближайший коридор, попетлял среди золотистых закатных лучей магического света, пока не наткнулся на искомое. Точнее — на искомую.

— Лилит! — крикнул он, девушка обернулась. — Можешь помочь?

Она взглянула на протянутый стажером пропуск с подписью Атлана и кивнула. Выслушала Феликса, провела на пару этажей вниз. В большом зале, заставленном мониторами, нашла и включила запись с камеры видеонаблюдения, замеченной Феликсом на входе.

— Есть еще записи из коридоров, — указала она на экран рабочего компьютера, — будем смотреть?

В папке у нее на компьютере лежали десятки и десятки файлов, просмотр которых угрожал растянуться на пару дней. Феликс к такому длительному свиданию готов не был.

— А из хранилища есть записи?

— Нет, как раз внутри нет камер. Но одна висит прямо дверьми в коридоре, — девушка открыла одну из записей.

— Прямо как в человеческом банке, — улыбнулся Феликс, — люди в хранилищах тоже не ставят камеры, чтобы сохранить в секрете содержимое банковских ячеек. Камеры всегда только снаружи, в банковских коридорах.

— А мы и есть — банк, — усмехнулась Лилит, — магический. Хм, тут много, смотреть будем до утра. А у меня, извини, смена. Могу скинуть файлы, если хочешь. Атлан разрешил.

— Да? — Феликс ничего такого в документе не заметил.

— Да, — она указала на листок и процитировала, — «полный допуск, посильная помощь». Тебе куда прислать?

Феликс спешно достал нетеряшку и продиктовал почту. Магической смартфон пикнул, сообщая о приеме файлов. Катерина, во время их разговора притихшая под курткой, нетерпеливо заерзала.

«Мне тоже не терпится посмотреть», — подумал Феликс, попрощался с Лилит и покинул Артефакторию.

У парковых ворот агенты (фальшивый и настоящая) не нашли ни уже знакомого мага в оранжевой жилетке, ни иных сотрудников Министерства, которым можно было предъявить свежеподписанный Шабой пропуск.

Мимо прогуливались мамочки с колясками и умиротворенные атмосферой старинного немецкого городка туристы, приехавшие в Зеленоградск на пару часов и уже собирающиеся «топать на электричку».

Справедливо рассудив, что высочайшее разрешение охраннику можно показать при встрече и по ту сторону забора, Феликс потянул на себя створку ворот. Полосатая аварийная лента натянулась, готовая лопнуть.

— Прошу, — указал он Катерине на образовавшийся проход.

Кошка, вынужденная драматично молчать в присутствии прохожих, демонстративно вздернула розовый носик и, высоко задирая лапки, направилась прямо… в забор, где без проблем прошла между прутьев.

— Нет, так нет, — Феликс пожал плечами и протиснулся в парк через официальный вход.

Катерина ждала, усевшись на недавно заасфальтированной, и потому ещё блестяще-чёрной, парковой дорожке. Беленькая, маленькая, с аккуратно уложенным на лапки хвостиком, обвитым вокруг пушистого тельца — чудо, а не кошечка! Если бы не мрачная мордочка и неестественно ярко сияющие изумрудные глаза.

Стоило Феликсу приблизиться, как она поднялась и направилась вглубь парка.

— Вы сейчас были похожи на Герцогиню, — поделился стажер.

Кошка резко остановилась, дернула ушками.

— Что ты сказал? — переспросила она.

Феликс повторил. Она обернулась и уставилась на него округлившимися глазами.

— Да как ты… — она сбилась, замолкла, чуть растерянная, но уже через мгновение сменила тон на знакомо обвинительный, — ты, вообще о чем?!

— Я? Просто вспомнил мультик, — начал объяснять Феликс, — смотрел в детстве. Назывался «Коты аристократы». Там была кошка, её звали Герцогиня. Она была белая, пушистая и аристократичная, также высоко поднимала лапы, и…

— Знаю, — прервала его кошка с некоторым облегчением, фыркнула и отвернулась, — я тоже смотрела.

— Да? — заинтересовался Феликс.

Катерина не стала отвечать, совершенно неаристократично прервав разговор на полуслове. Она распушила шикарный хвост и продолжила путь вперед, мимо старых деревьев и новых фонарных столбов, мимо искусно подрезанных кустиков и скульптур грибов, доходящих Феликсу до пояса и сопровождаемых информационными стендами с подробной информацией о пользе и ценности установленной рядом модели гриба и рассказом об ареале его обитания.

Они прошли мимо крепкого боровичка, ускорились рядом с лихо заломившей шляпку рыжей назад лисичкой, перешли через уютный горбатый мостик, перекинутый через сужающееся в этом месте озерцо, и почти пробежали мимо нарядного мухомора, когда Феликс догнал Катерину и спросил, куда они так спешат, если без сопровождения все равно не знают, где произошло преступление. А раз не знают, то не смогут толком ничего осмотреть. Не изучать же каждый куст?

— Во-первых,— прошипела кошка, — если нужно, будем перебирать тут все по травинке. Во-вторых, надо найти тихое место, где мы спокойно, без свидетелей, сможем посмотреть, то, что ты, балбес, нащелкал в Артефактории.

— Так никого же нет? — Феликс обернулся для верности, но парк выглядел полностью пустым. — Можно присесть… да хотя бы тут, — и он указал на ближайшую лавочку, рядом с мухомором.

— Фш, — ответила кошка, хлестнув себя по бокам, — хотя тут и правда никого, — призналась она и принюхалась,— не чувствую людей, только птицы на озере смердят вонью и вон за тем деревом… белка!

Рассекреченная белка обиженно цокнула и взлетела на дерево, слившись серой шкуркой с ветками.

Феликс и Катерина уселись на лавочку с видом на ухоженный пруд, со вкусом засаженный камышом и осокой, в пышные заросли которого уходила очаровательного вида тропинка—понтон: прямо на воде лежали широкие кругляши, похожие на спилы столетнего дерева. Они уходили от берега широкой дугой и через десяток метров возвращались обратно, неся исключительно развлекательную и декоративную нагрузку. В летнюю пору по фальшивому «мосту» бегали дети и прогуливались молодые парочки, но сейчас он опасно обледенел, обезлюдел и поступил в безраздельное владение шумному птичьему народцу.

На кругляшах понтона, в зарослях высохших озерных трав, в незамерзшей на зиму воде и над ней сновали уточки — хохлатые и гладенькие, пёстрые и бурые, черные и рыжие, черноголовые маленькие птички, названия которых не знал ни Феликс, ни Катерина, мощные белые лебеди с изогнутыми коромыслами шеями и даже голуби с воробьями.

Последние не плавали, но вели вечную войну за хлебные горбушки, недоброшенные туристами до воды или же недоеденные раскормленными водными птицами и прибитые к берегу.

Не обращая внимание на разъяренное чирикание, крякание, хрипы и клёкот, носимые вокруг балтийским ветром, Феликс с Катериной погрузились в изучение «улик».

Кошка попросила начать с заключения о смерти. Когда стажер открыл фото, Катерина нетерпеливо подлезла ему под руку и уставилась в экран.

— … в результате удара о тяжелый тупой предмет в районе височной части были получены травмы, несовместимые с… — Феликс прочитал содержимое документа вслух.

— Я одного не пойму? — прервала его кошка с подозрением всматриваясь в лицо фальшивого агента сияющими глазами.

— Почему он пошел в парк? — мордочка кошки была так близко, что Феликсу показалось, что в лицо плеснули зеленым светом.

— Зачем ты это все читаешь вслух, балбес? — ехидненько уточнила Катерина. — Я знаю двенадцать языков и в состоянии сама изучить документ! Ты меня только отвлекаешь своей… — она скривила мордочку, принюхиваясь к его шее, — своим… да не важно!

Фыркнула и отвернулась обратно к экрану волшебного смартфона.

— Ну и что там дальше? — спросил Феликс через пару минут разглядывания пушистенького белого затылка.

— А ты не видишь? — кошка недовольно перебрала передними лапками, которыми оперлась на его колено.

— Нет, вы мне закрыли обзор своими большими и красивыми ушами.