— Какая нынче молодежь пошла срамная. Никакого уважения к старости! — Прогундел старик, но его довольный тон выдавал хрыча с головой: тот тащился с таких вот словесных пикировок. Не то соскучился по такому вот общению, не то у меня скачут эмоции в процессе, а этот энергетический вампир сосет их и причмокивает. Кто его знает?

— Ладно, черт с ней, с солью, расскажи лучше о…

Из магазина я выходил с опустевшим кошельком но весьма довольной физиономией. Ничего слишком крутого я не купил, зато расходниками теперь был обеспечен надолго. А еще — приобрел парочку амулетов. Они продавались на неприметной полке позади прилавка. По словам призрака, их раскупали моментально, и мастера не успевали изготавливать новые. Так что, если о них не знать, то и не наткнешься. Так что теперь я защищен от всякой дряни на целый год. В совокупности, правда. Один амулет действовал полгода в штатном режиме. Или меньше, если приходится тратить вложенную энергию на угрозу покрупнее.

Как и обещал торговец, он выпустил меня через черный ход. Тот оказался расположен в подворотне, сразу за мусорными баками, и выглядел типичной дверью для служебного пользования всякими техниками или монтажниками. Хороший вариант.

Открывался тайный ход по тому же принципу, что и переход между частями магазина: подаешь энергию в ручку, крибли-крабли-бумс, и ты уже на другой стороне. Главное не совершать такие дела на глазах любопытных нормисов: привлекать внимание к магазину очень не рекомендуется.

«Похоже, здесь никто не знает о возможности спрятать тайное в самом видном месте. Могли ведь сделать магазин там, где внимание простых людей распылено на другие вещи. Да хоть бы и на самой Акибе», — Раздраженно подумал я. Не то чтобы всерьез, просто запах от мусорки рядом с дверью оказался настолько крепок, что изменил состав жидкости в моих жилах с обыкновенной крови на черную меланхолию пополам с желчным сарказмом.

Впрочем, я быстро забыл о вонючей версии Нарнии, стоило мне дойти до магазина с игрушками. Нет, я не поехал головой. Не больше чем обычно, по крайней мере. Просто одна из идей буквально жаждала своего воплощения.

— Science, bitch! — Крикнул я, когда вышел из магазина. Огромный водяной автомат с дополнительными насадками на дуло грозной оранжево-синей палкой висел у меня в руке. Если у пульверизатора не хватает радиуса, то его хватит у этой малышки. Пусть местные Охотники за Приведениями пользуются своими замшелыми традициями и дальше. Я сам встряхну это болото. Как-нибудь.

Еще два таких оружия судного дня и курощения призраков удалось запихнуть себе в пакет с покупками. Продавец уверял, что они лишь немного слабее чем монстр у меня в ладонях. Зато гораздо компактнее.

Больше никаких дел в городе у меня не осталось, так что я со спокойной совестью поехал домой. Пришлось, правда, заглянуть по пути в супермаркет, но там ничего интересного не произошло. Я слишком задержался в лавке и спешил домой, а заторможенная тетка-продавщица решительно проигнорировала все мои скрытые намеки. Бывают же непробиваемые люди.

Юпитер, ты сердишься — значит, ты не прав.

Лукиан

— Идите сюда, мои родненькие, — Ласково сказал я банкам с напитками за толстым стеклом. Еще одно маленькое преимущество дорогой квартиры: торговые автоматы. В одном из них я даже нашел свой (не)любимый напиток — ячменную газировку. Или муги-тя (ячменный чай яп.), как его называют местные. Взял сразу два: надо же показать Цуру и темную сторону нашей цивилизации.

Впрочем, совсем уж топтаться сапогом по радуге я не стал, поэтому моему вассалу достался относительно вменяемый вкус «момо» — японского персика. Себе же взял с водорослями-комбу. Чувствую, я запомню этот вкус на всю свою жизнь. Как минимум, все то время, что проведу по его вине на моем самом деликатном приятеле — унитазе-доно.

— Добрый день, Кодзуки-сан, — Поздоровался со мной престарелый консьерж, когда я пересек просторный вестибюль и с облегчением поставил свои сумки перед лифтом, — Вам пришло письмо.

— Письмо? — Недоуменно переспросил я. Нет, сам факт того, что мне кто-то писал, ничуть не удивителен. Мало ли. А вот то, что неизвестный отправитель оставил его у консьержа с просьбой передать лично в руки, порядком настораживал.

— Вот. Будьте добры, распишитесь в получении, — Я взял двумя руками плотный белый конверт, проверил печать и машинально подмахнул бумагу.

«Кодзуки Кано лично в руки», — Значилось на лицевой стороне, — «Отправитель: «Кодзуки Дзюнбей, представитель кланов Хоккайдо, бывший мэр города Асахикава, член совета директоров фирмы «Leico», старейшина клана Кодзуки»».

«Да-а, регалиями мой дедуля не обижен», — Подумал я, пытаясь отвлечься от негативных эмоций. В горле против воли встал ком, а перед глазами мелькнуло печальное лицо матери. Она никогда не говорила Кано о своих родственниках, но всегда казалась грустной первого января. Потому что собственные родители ни разу не соизволили прислать ей даже гребаной открытки. Я видел, как задевает ее их пренебрежение, как больно ранит их игнор.

А теперь мой дед лично посылает письмо своему опальному внуку. Они ни разу не видели Кано, ни разу не пытались связаться, узнать о судьбе родителей, помочь чем-то. Только отжали бизнес отца, пользуясь смертью последнего.

Я почувствовал, как заскрипел конверт под моими пальцами. Старенький консьерж уже давно ушел к себе в закуток, деликатно оставил меня разбираться со своими чувствами один на один. А я… Я кипел от ярости. И нельзя было понять, где заканчиваются осколки чувств старого Кано и начинаются мои собственные.

«Надо успокоиться. Ты теряешь контроль», — Сказал я себе. Помогло, но не слова, а ледяной страх. Страх потери себя в чужих эмоциях.

Я выдохнул, расслабил челюсть со сжатыми зубами. Даже не заметил, как скрипел ими. Так сильно, что теперь все боковые клыки противно ныли. Вот и хорошо, вот и отлично: боль отвлекает. Я прислонился лбом к холодному металлу лифта, прикрыл глаза, постоял. Долго? Не знаю. Достаточно, чтобы успокоится. К счастью, никто из жильцов не стал нарушать мое уединение. Слегка успокоившись, я без помех вызвал лифт и подошел к своей квартире. Письмо осталось брошенным куда-то в ворох покупок.

«И чего так истерить, спрашивается? Я ведь знал, что со мной попытаются связаться. Харада просветил. А в итоге, повел себя как плаксивая телка», — Я невесело усмехнулся. Ярость ушла, но оставила после себя тревожность вместе с ноткой гадливости. Никуда бросаться с шашкой наголо больше не хотелось. Тем более, что нельзя мстить или злиться из-за людского равнодушия. Иначе никаких эмоций не хватит.

«Нет, нахрен такие качели», — Решил я, пока хлопал себя по карманам в поисках ключа, — «Проще относится к ним, как к дальней родне. Да и правильней это, с какой стороны не посмотри».

Я все же нашарил треклятую связку, но, как оказалось, дверь была не заперта. Очень плохой признак.

— Ну, как сходил? — Спросил меня подозрительно знакомый голос, стоило только переступить порог квартиры. Вот же принесла нелегкая! Надеюсь, Цуру успела спрятаться. Хотя, судя по веселому тону моего соседа снизу, ничего криминальнее крошек на столе он не нашел.

— Как ты сюда попал? — Тоскливо спросил я, со вздохом поставил пакеты с покупками и поднял глаза. В коридоре стоял рыжий налетчик в каких-то растянутых бриджах, с аппетитом чавкал последними онигири и вытирал руки о старую, застиранную футболку. Бе.

— Да делов-то, — Неразборчиво промычал Харада, — Там чик, здесь клик, тут клац. Замок у тебя того, хлипенький. Надо что-то антимагическое ставить. Только ты сначала мне показать не забудь, вдруг обманут.

— Чтобы ты слепок сделал, да?

— Как и ожидалось от человека-ритуала, — С фальшивым почтением в голосе поклонился рыжий объедала, — Зрит в самую суть. Сенриган не обманывает! — Он шутливо поднял указательный палец в навесной потолок, а затем изобразил рукой пистолетик и направил на меня.