Наш с Райкой совместный бизнес начался во дворе двухэтажного дома на Черной речке, построенного пленными немцами. Сначала офис наш представлял собой обшарпанную однокомнатную квартирку, которую мы за две недели превратили в довольно таинственное местечко.

Когда Райка знакомилась с Антоном, она меня сильно удивила. Глянула своими черными индийскими глазами и, не стесняясь моего присутствия, томно представилась «Ашварайя». Откуда она только это взяла?

Антон, утвердив Райкину кандидатуру, чрезвычайно настойчиво потребовал сделать все оперативно, прислал пару подозрительно молчаливых малярш и велел купить все, что надо для интерьера, и быстро занять свои рабочие места. Получив карт-бланш на насущные расходы, мы с Райкой поехали на улицу Комсомола в Дом ткани и накупили там километр лилового, пурпурного и черного шелка, беспощадно иронизируя по поводу примитивности человеческого сознания. Чтобы проникнуться, ему обязательно нужен спектакль.

Наша дизайнерская мысль была проста – в одно мгновение наша теперь уже чистенькая, оклеенная светлыми обойками квартирка превращалась в приют потусторонних сил. Карнизы висели не только над окнами, но и под потолком вдоль всех стен. А с них шикарными складками спадали закупленные оптом шелка, превращая комнату в коробочку для драгоценностей. Даже пол в комнате был закрыт черной тканью. Но это уже было вызвано необходимостью – множество ритуальных заговоров, которые были записаны в Райкином пухлом блокноте, обязательно надо было читать на полу, закрытом черным молитвенным полотном.

А потом по списку, составленному хозяйственной Раисой, были докуплены и принесены всякие магические инструменты. Тут были стеклянный графин, высокие стаканы, веник, вязанка церковных свечей, гвозди, иглы, серебряные ложки, соль и перец в количестве, подходящем для армейской столовой. А старые ржавые амбарные замки с ключами были планомерно скуплены за копейки у ханыг, разложивших свое барахло на газетках у входа на Сытный рынок.

Труднее всего нам пришлось с иконами. Надо было найти такие иконы, как Пресвятая Богородица «Неувядаемый цвет», «Мученица Анастасия Римлянина», Богородица «Толгская», «Господь Седмица» и «Ангел пустыни». У Райки все было записано. Ведь она начала помогать бабушке тогда, когда меня еще считали маленькой. Я этих тонкостей не помнила. Помнила только, что у бабушки было множество разных иконок. А какие для чего – не то что не помнила, просто не знала.

Обманывать будущих клиентов я лично не собиралась. Я считала, что могу оказать им посильную помощь – разобраться в причинах их трудностей, подсказать, на что обратить внимание. Все, чем я более всего хотела заниматься, было скорее из области психологии. При этом в моем арсенале была не только астрология.

Мне самой всегда было сложно принимать решения. Я поняла это давно и с детства обращалась к неведомым силам, чтобы они помогли мне определиться. Орел или решка? Петух или курочка? Любит, не любит. Плюнет, поцелует. К сердцу прижмет? К черту пошлет! А когда повзрослела, моей советчицей стала Книга перемен. Она никогда не берет на себя смелость решать за другого человека. Она только описывает ситуацию, сложившуюся вокруг тебя. Это похоже на помощь, которую способна оказать заплутавшему туристу карта чужого города. Но карта при этом тебя никуда не посылает, стрелочками маршрут не указывает. Ты можешь идти направо и налево, вперед и назад. Просто теперь тебе понятно, где ты есть. Над пропастью во ржи или в двух шагах от цели.

Гаданию на Рунах я научилась сама, перечитав в Публичке все, что удалось по этой теме найти. Я даже не думала, что в недрах серьезной библиотеки окажется так много материала. Меня завораживали уже одни колдовские имена рун – Эваз, Альгиз, Уруз и еще множество таких же таинственных звукосочетаний, несущих в себе неведомую силу. И потрясающие названия слоев сознания – Альфхейм, Мидгард, Свартальфхейм и воля Богов – Асгард.

Распределить наши обязанности мы с Райкой договорились так: моя специализация – гороскопы, астрологические прогнозы, гадания на рунах и Книга перемен. Райка прекрасно гадала на цыганских картах и даже на картах Таро. Этого я не умела. Карты Таро способны рассказать целую историю. Главное, уметь ее правильно расшифровать. А для этого нужен талант. Видимо, цыганские корни давали о себе знать. И Райка видела за картами всю ситуацию. Мне же гораздо сподручнее было выуживать смысл из сложнейших рунических раскладов.

Гадание на рунах – это для искушенных. Для тех, у которых известные слова «чем сердце успокоится» вызывают лишь снисходительную усмешку. Руны – это целая шахматная партия, в которой каждый план твоего сознания и души подвергается анализу.

Теперь у нас был целый ассортимент услуг. По обоюдному согласию мы решили сосредоточиться на гадании. И никакими манипуляциями с судьбой не заниматься. Даже хотели сделать на дверях надпись большими буквами «Приворот запрещен». Но потом раздумали, чтобы не привлекать излишнего внимания к этой теме.

Только заговоры на омоложение, похудение на убывающей Луне и женскую привлекательность. Снятие порчи – возможно. Но с большими предосторожностями. Райка активно не хотела этим заниматься. Да и я, честно говоря, тоже. Это все равно что врачом работать в инфекционном отделении. Велика опасность заразиться.

Салоном нашим Антон остался доволен. Только внес небольшие коррективы.

– Все ваши причиндалы должны быть закрыты от любопытных. Сделайте комнату поменьше. А у этой стены тряпками отгородите себе тайную каморку. И вам пригодится, и мне.

– А тебе-то зачем? – обеспокоенно спросила я.

– А я в ней сидеть буду, когда клиентов своих к вам подгоню. Знаешь, Лина, в исповеди бывает очень много ценной информации.

– В какой еще исповеди, Антон? К нам сюда исповедоваться никто не придет. Антон, давай сразу договоримся, – взмолилась я, – у меня за спиной ты сидеть не будешь. Если что – у меня есть диктофон. Я все тебе запишу. Только не надо этих тайн мадридского двора. Я с ума сойду.

– Там видно будет… – ответил он, как хозяин. – И еще! Это относится к вам обеим – я не хочу, чтобы кто-то узнал, что я к этому салону имею отношение. Это важно! Лина! Запомнила? Никому!

– Да кому я могу сказать?

– Мало ли… Девкам моим на работе. Или еще кому. Договорились? Никому!

– Договорились, – пожала я плечами.

– О'кей, завтра объяву опубликую. А телефон, Лина, укажу твой домашний. Здесь пока сидеть нечего. Если начнут звонить, вы их по записи принимайте, чтобы целыми днями тут не торчать. Но ты уж тогда, будь другом, сиди дома и отвечай на звонки.

А что делать, пришлось сидеть. Я и не думала, что в нашем двадцатом веке столько людей не справляется со своими проблемами без магии.

Я только и делала, что бегала и отвечала на звонки, поражаясь тому, что женщины, оказывается, так агрессивны. Движущей силой большинства из них была месть. Обиженные женщины представляли собой целое черное воинство. А сколько их ходит среди нас и смотрит нам в спины ядовитыми глазами! Мне казалось, что уже от одних этих звонков я должна была заболеть с пробитой в пятнадцати местах аурой. Ведь мне приходилось обижать их еще больше, отказывая в содействии извести, разлучить, проучить, наказать и наслать несчастье. Неужели ненависть действительно сильнее, чем любовь?

Через несколько дней я ужасно устала от таких звонков. И искренне обрадовалась, когда вдруг услышала голос Виталика Саца. В суете и хлопотах, связанных с открытием салона, я о нем совсем забыла.

– Геля, куда ты пропала? – спросил он меня нервно. – У нас не хватает материала. Спасай! Полполосы надо прикрыть. Мне нужно твое интервью. Какое бы оно ни было. Если что – я подправлю. К завтрашнему утру сделаешь?

– Постараюсь… – пролепетала я. – Но ведь надо же еще показать их пиарщице, Карине.

– В десять интервью должно быть у меня. Иначе кранты. Выручай! И потом, ты же сама говорила, что виолончелист этот на конкурс не поехал. Значит, и пиарщица перетопчется.