Тут я, конечно, загнул. Не знаю, кто впервые решил назвать ярко-жёлтый и ярко-зелёный цвета «кислотными», но он явно не был знаком с химией. Большая часть минеральных кислот – бесцветные или слабо окрашенные жидкости, большая часть органических – белые порошки. Ни одной кислоты, имеющей «кислотный» цвет, я не встречал.

Как бы то ни было, имя чернобыльскому котёнку я дал за способность поглощать металлы, а не за специфический окрас шерсти.

– Мяу!

Интересно, как много можно выразить в одном слове. Сейчас мяуканье котёнка звучало явно приглашающе. Спрыгнув с пня, Кислотник побежал по узкой едва заметной тропинке. Я последовал за ним, так как ничего лучшего придумать не мог. В лесу я совершенно не ориентировался, поэтому мне было всё равно куда идти.

Кислотник проворно бежал по лесу, я едва поспевал за ним. Надеюсь, он не заведёт меня куда-нибудь в дебри. Ничего, главное – выйти на какую-нибудь дорогу. Тогда я или сяду на первый же автобус, идущий в город, или же попробую тормознуть машину. Увы, ничего похожего на дорогу мне так и не попалось.

Зато я вышел на поляну, где возле костра на замшелом бревне сидели… красавица и чудовище. В роли красавицы выступала девочка лет двенадцати в камуфляжной куртке и кожаных штанах. Из-под странной шапки, похожей на кепку без козырька, выбивались длинные рыже-каштановые волосы. На бледном лице девочки сияли яркие зелёные глаза.

Чудовищем был мужчина, ростом почти в полтора пасса… то есть более двух метров, тощий, как скелет из кабинета биологии. Добавьте сюда кожу цвета молочного шоколада, сияющую лысину и маленькие круглые уши. Брр! Если бы я встретил этого мулата в тёмном переулке, то не замедлил бы обратиться в бегство. Что я несу! Какой переулок? В лесу встретиться с этим типом куда страшнее.

– А вот и человек, – сказал мулат, сделав приглашающий жест рукой. – Третьим будешь?

– Нет, – ответил я. – Пить я не стану. Выпил уже один раз. Всё, хватит.

– Пить? – удивилась девочка. – Не хочешь, не пей. Вообще-то, я предложила тебе присоединиться к нам в поиске. Нам как раз человека и не хватает.

– Человека? – спросил я непонимающе.

– Именно, – отозвался мулат. – Я гоблин, а вот эта юная дама – эльфийка.

– Не смей фамильярничать! – вспыхнула девочка. – Я Ириана син Тириалхини, принцесса Аривиллиана! Обращайся ко мне с надлежащим почтением.

– А вы, ваша светлость, – произнёс гоблин издевательски, – позовите стражников, чтобы они проучили меня. Ах, не можете позвать? Ну тогда и не хамите старшим.

Везёт же мне! Мало того что по пьяни попал в какой-то лес, так ещё и набрёл на сбрендивших толкинистов. Интересно, кем они друг другу приходятся? Явно не родственники. Стоит только посмотреть на уголовную рожу двухметрового дистрофика и сравнить её с кукольным личиком высокомерной школьницы, чтобы отбросить всякую мысль об их возможном родстве.

– Как скорей добраться до города? – спросил я. Почему-то мой вопрос совсем не обрадовал мулата.

– Вот уж где нам точно делать нечего, так это в Адане, – ответил он. – Именно в этот проклятый город меня и призвали какие-то маги-недоучки. Когда же я отказался выполнять их приказы, меня попытались поджарить молниями. Нет, возвращаться туда я не собираюсь.

– Какой Адан? – возмутился я. – Я живу в Санкт-Петербурге.

Школьница, именующая себя эльфийкой, посмотрела на меня с сочувствием. На меня?! С сочувствием?!

– Неужели ты ещё не понял? – спросила она. – Это не твой родной мир, да и не мой тоже. Здесь нет ни Сам-Петебурка, ни Аривиллиана, ни… Словом, здесь всё другое. Неведомо, почему мы втроём оказались в чуждом мире.

И я ещё думал, что спятил. Чего стоит моя маленькая безобидная галлюцинация в сравнении с их бредом.

– Он мне не верит! – топнула ногой эльфийка. – Гоблин, как мне его убедить?

– Попробуй применить что-нибудь из эльфийской магии.

Девочка встала, вытянула руку и застыла, подобно статуе Ленина. Лицо её приняло чрезвычайно хмурый и сосредоточенный вид, губы зашевелились, не иначе как в такт мысленно произносимым словам. Прошло, наверное, полминуты, и с её пальцев потекли языки пламени. А вот это уже не похоже на причуды толкинистов. Меня же сейчас сожгут! С резким мявом в воздух взвилось что-то ярко-жёлтое. Кислотник! Огонь окутал странного котёнка и вдруг погас.

– А человек и сам неплохо колдует, – сказал гоблин. – Я так и не понял, каким образом этот парень блокировал заклятие.

Блокировал? Заклятие?! Как интересно. Так, может быть, и Кислотник не глюк? Но почему тогда гоблин с эльфийкой не замечают его?

– Вы видите эту жёлтую зверушку? – спросил я.

Гоблин зашевелился, глядя по сторонам, эльфийка же уверенно ответила:

– Не вижу. Никого здесь нет.

– Значит, это чисто моя галлюцинация, – вздохнул я. – И тем не менее именно она уберегла меня от сожжения. Слушай, гоблин, ты тоже колдун?

– Я Велиакха Гараххар Эриллин кин Химакаси ал силигил-камини гро Хсин гро Хасам.

– Не многовато ли имён для одного че… гоблина? – поинтересовался я.

– Сам ты чегоблин, – ответил он. – Велиакха – это моё имя, Гараххар – имя моего отца, Эриллин – имя матери, кин – приставка, означающая дворянское происхождение, Химакаси – фамилия, ал – приставка, означающая магические способности, силигил – мастер, камини – шаман, гро – приставка, означающая феодальное владение, Хсин и Хасам – деревни, пару веков назад принадлежавшие моей семье.

А я-то думал, что длинные, словно молекула полиэтилена, титулы были только у европейских феодалов. Как бы не так! Французским дворянам вроде Шарля де Батца д’Артаньяна де Кастельмора далеко до этого… как там его… Велиакхи.

– Понятно, – сказал я, даже не пытаясь запомнить имя этого странного гоблина. – Меня звать Кондрат Такемин, и это имя ничего не означает. Бабушка утверждает, что моя фамилия происходит от «Та Кемет», так в древности называли Египет, но я в это почему-то не верю.

– Кондрат Такемин, – повторил Велиакха. – Разрази меня Гном, никак не привыкну к виду белых людей. А тут ещё эта эльфийка…

– Кстати, – повернулся я к принцессе, – чем эльфы отличаются от людей? Ты выглядишь точь-в-точь как земная шестиклассница.

– Такой вопрос мог задать только человек! – фыркнула Ириана. – Да любой эльф с закрытыми глазами на расстоянии двадцати шагов отличит эльфа от гоблина или человека.

– По запаху? – невинно спросил Велиакха.

– Гоблина можно и по запаху, – не осталась в долгу Ириана. – Но вообще-то мы умеем различать ауры. Вот у тебя, к примеру, чёрно-коричневая, у Кондрата светло-серая, у меня зелёная с красными сполохами.

– Всё это замечательно, – согласился я. – Но вы бы лучше рассказали мне, где мы находимся и как вы здесь оказались. Я, например, попал сюда по пьяни: выпил и очнулся уже в лесу.

– Я всегда говорил, что хмельные напитки до добра не доведут, – сказал Велиакха. Здорово, блин! Моя же собственная белая горячка убеждает меня, что пить спиртное вредно. Как будто я сам этого не знаю!

– А вот я, – продолжал гоблин, – ничего не пил, не ел и не курил. Шёл себе по лесу, собирал грибы и вдруг очутился в каком-то подвале. Постарались местные маги-недоучки. Хотели, чтобы я кого-то убил. Я, шаман! Боевого мага они, конечно, призвать не догадались или не сумели. Пытаясь заставить меня служить им, эти изверги начали кидаться молниями. Пришлось бежать. Хорошо, что они сами повредили гексаграмму, иначе бы я не спасся. Почему-то все местные жители реагировали на меня… несколько неадекватно: или с визгом разбегались, или с криками нападали. Чудом я выбрался из города и бежал в лес, где наткнулся на Ириану, которая как раз собиралась отдать небесам душу.

– Сама виновата, – сказала эльфийка. – Решила расправиться с бандой людей, но не рассчитала свои силы.

– Вот-вот, – весело сказал гоблин. – Кровожадная эльфийская принцесса напала на несчастных крестьян, которые страдали от голода, потому что отдали барину весь свой урожай.