— Я сразу узнала вас! — гордо сказала ему Альвенн.

Слово за слово, и очень скоро она рассказала ему, как семья, взяв немного зерна, не смогла рассчитаться, и как ей пришлось стать “уплатой за старый должок”.

— Он нам так и сказал! — пояснила Хранителю Альвенн, говоря о пришедшем за ней.

Со слов девочки это был Старший, назначенный главным в деревне. (Старший должен следить за порядком и выполнять все приказы из замка, которые связаны с жизнью крестьян.) Рассказала, как вместе со Старшим явилась к Эмбале… Та, недовольно спросив: “Шить умеешь? А ткать? Хорошо? Ах, не слишком?”, — брезгливо сказала Старшему:

— Что ты такое привел?

Тот попробовал ей объяснить, что “девчонка — уплата за долг”, на что сразу услышал:

— Таких мне не надо! Отправь чистить хлев.

— Нас, таких непригодных, сейчас целых трое, — призналась Альвенн. — Раньше было не так уж и трудно, большим мы все были не слишком нужны. Но сейчас…

Это все началось с появления в их жизни Феху, мальчишки тринадцати лет. Альвенн и двум другим детям он казался взрослым начальником. Эмбала приказала ему для начала «приставить к серьезному делу тех трех недотеп, что приносят убыток хозяину.” Феху, польщенный доверием, рьяно взялся за дело.

— С утра дал короб, послал за орехами… Если не справлюсь, он может меня наказать!

Они так и дошли до деревни: ребенок вместе с Хранителем.

Альвенн надулась от гордости, видя, как две остальные девчонки разинули рты. Феху, увидев, кто привел Альвенн, опешил. Легко строить взрослого рядом с детьми, но попробуй объясниться с Хранителем, если девчонка напела ему невесть что!

— Я ведь это не сам… Вы же знаете, я выполняю приказ… Я обязан… Я вовсе не заставляю ее делать что-то особое… Альвенн сама… Сама выбрала, чтобы идти за орехами… Я ее не заставлял… — бормотал мальчик, покрываясь красными пятнами.

Норт, не повышая голоса, просто спросил:

— А такой большой короб Альвенн тоже взяла добровольно?

— Большой? Да с такими все ходят! Спросите Эмбалу! — чуть осмелев, попытался он оправдаться, но Норт оборвал его:

— Ходят, но только большие!

— Да он из коры, совсем легкий!

— Ну что же! Тогда подними его и обойди двадцать раз вокруг стен замка! Что же ты встал? Здесь ведь двор, а не лес: нет коряг, нет и зарослей. Да и орехи рвать тоже не нужно, они уже в коробе.

Феху мгновенно закинул короб за спину, не сомневаясь, что легко справится. Первый круг дался легко, второй тоже… К пятому Феху вдруг показалось, что короб потяжелел! На двенадцатом мальчик почувствовал — дело непросто… Пятнадцать!… Он мечтал об одном: сбросить проклятый короб и сесть… Восемнадцать… Хранитель остановил его.

— Видишь? — сказал он. — А ты ведь старше ее и сильнее! В другой раз сначала подумай, по силам ли отдан приказ.

Феху только кивнул. Альвенн и остальные девочки закусили губу, постаравшись сдержать торжество. Они знали, что после ухода Хранителя Феху, возможно, захочет вновь показать свою власть.

— Главный не только командует, он и заботится о подчиненных. Хочется верить, что ты это понял и справишься! — с мягкой улыбкой сказал Норт мальчишке.

Тот молча кивнул.

Урок был не напрасным. Для Феху он пошел впрок, а Альвенн подружилась с Хранителем.

Позже, уже через год, на тропинке у дома-холма Норт столкнулся со старшим сыном Галара. Орм, недавно лишившись отца, всем хотел показать, что он может управиться с замком.

— Ты знаешь, — сказал ему Орм после нескольких фраз, — всем заметен твой интерес к этой девочке, к Альвенн.

— Какой интерес? — изумился Норт. — Мы случайно с ней повстречались, ребенку нужна была помощь. Я сделал, что смог.

— Да, конечно. Но ты же знаешь, что все мы готовы увидеть за каждым поступком Хранителя Знак! Мне уже говорят, что пора бы отправить девчонку к тебе!

— Будет лучше вернуть ее в семью.

— Обратно к родителям? Вряд ли. Никто не поймет этот жест! Знаешь, Норт, если Альвенн и впрямь как-то связана с волей Богов, я не стану мешать ей. Ты можешь забрать эту девочку, если захочешь.

— Нет, Орм, в моем доме не место для малых детей! Я подумал бы, будь жива Влана, а так… Сомневаюсь, что ей будет там хорошо.

Прошло время. Когда Норт начал учить деревенских девочек петь, Альвенн сразу пришла в его дом.

— А я тоже пою! — заявила она, и Хранитель не стал ее гнать.

Поначалу это задело: служанок из замка не брали в певицы. И то, что Альвенн оказалась единственной, кто начал с ним выступать, удивило. Но после первой же песни, исполненной девушкой, вирды поняли: Норт знал, кого выбирал.

— Я напомню Орму об обещании, и он оставит тебя! Можешь жить пока в доме-холме, можешь сразу вернуться в деревню. Решай! — сказал Норт.

— Я останусь, — ответила Альвенн Хранителю. — Но я не просто певица. Эрл был моим другом, который помог мне узнать кое-что. Пришло время попробовать, справлюсь ли я.

Норт в ответ улыбнулся:

— Конечно, ведь травы — не волшебство и доступны каждому.

Альвенн, приняв предложение Норта, не думала, что кто-то может увидеть в нем скрытый смысл. Точно так же она приняла бы помощь от дяди, наставника, старшего друга. Привыкнув к тому, что Хранитель — ее покровитель с самого детства, певица не видела в Норте мужчины. К тому же крушение давнего чувства к Орму оставило сердце пустым, изгнав прочь все любовные мысли.

Может, будь они целыми днями вдвоем, Альвенн бы изменила свой взгляд. Но Норт редко бывал дома, предпочитая проводить время в лесу.

— Или где-то еще! — раз со страхом подумала Альвенн, увидев, как он пропал с глаз.

Был на месте и вдруг растворился в предутренней мгле.

— Примерещилось! Просто он скрылся в тумане! — решила она.

Впрочем, Альвенн не слишком задумалась над происшедшим. Хранитель — это Хранитель, не ей размышлять, что к чему!

Дни Альвенн были похожи один на другой. Она очень охотно готовила пищу и убирала комнаты. (Впрочем, уборка была символической, в доме-холме постоянно царил идеальный порядок.) Закончив, она принималась за книги по траволечению или встречала больных. Поначалу крестьяне не слишком-то ей доверяли, однако Альвенн очень скоро сумела их убедить, что способна лечить.

Эта бабушка явно любила посплетничать! Приходя за коробочкой мази от боли в суставах, она постоянно стремилась все выспросить и разузнать.

— А Хранитель-то где? — начинала она, приближаясь к дверям. — Вновь ушел? Ай-ай-ай!

— Мазь готовит не Норт, я сама ее делаю, — честно поясняла ей Альвенн.

Стараясь быть вежливой и терпеливой, она учила старушку, как ее применять. Но вопросы о жизни в доме-холме и о Норте она обходила молчанием до того дня, как бабуся, явившись в четвертый раз за неделю, вдруг выдала ей:

— И не стыдно ему?

— За что стыдно? — переспросила Альвенн, не понимая, о чем она.

— Да бросать тебя целыми днями одну! Если взял в дом жену, так люби и заботься о ней, а не шляйся Боги ведают где! Пусть ты даже Хранитель, а все же…

— Но я не Подруга Хранителя, Норт — мой наставник! Он помог мне, позволив остаться здесь, но точно так же помог бы и вам, и любой другой женщине, что оказалась в беде.

Старушка, похоже, обиделась:

— Будет придумывать! Я хоть и старая, но не слепая, не первый день-то живу! Когда в доме такая красавица, даже Хранитель не устоит!

Неприятный осадок от встречи не проходил очень долго. Альвенн было стыдно.

— А вдруг Норт решит, что я вправду влюбилась в него? — приходило на ум.

— Пусть болтают себе, что угодно, — ответил Хранитель, услышав от Альвенн про домыслы гостьи. — Мы ведь знаем, что это не так.

— Эрл и Руни… О них тоже много болтали, а чем это кончилось? — тихо сказала она, и Хранитель вдруг помрачнел.

— Безразлично, кто будет жить в доме-холме со мной рядом: Подруга или знакомая девушка, которой нужен приют, — наконец сказал он. — В Гальдорхейме никто не решится обидеть тебя.