Я застыла, широко раскрыв глаза. К нам, тем временем, подошел Тол.

— О да, она точно общая. — Показав свой широкий оскал, он тоже взял со стола булочку и кофе. — Кстати, а у вас там кофе не закончилось? А-то мало ли…

Антон будто тут же понял намек солиста «ДНК». Резко развернувшись, он хотел было что-то бросить ему в спину, но тут в помещение появился продюсер группы. Увидев меня, он достал из своей папки очередной дневной план.

— Хорошо, что ты здесь. Сегодня много дел. Сначала, значит, заберешь акустическую гитару и отвезешь ее Эльману. Он сегодня играет для детей в больнице, но перепутал чехлы и взял с собой не тот инструмент. Потом отправишься на фотостудию, адрес я тебе дам. У Максима там сегодня фотосессия, нужно отвезти кое-какие бумаги фотографу. А потом мухой сюда.

Покивав и приняв у продюсера группы свой план, а также файлик с документами, я подошла к углу и повесила на плечо чехол с указанной мне гитарой.

— Слушай, Валерич, а ведь Жора сегодня свободен? — вдруг спросил Антон.

Жора это водитель, работающий на этой звукозаписывающей студии.

— Да, — подтвердил Сергей.

— Так пусть он Ясю покатает. Все равно ему делать нечего. И она быстрее вернется.

— Отличная идея.

Я поблагодарила Антона кивком с улыбкой и отправилась к выходу из студии. Сначала, как велел Сергей Валерьевич, я отправилась к Эльману. Он, по ошибке, взял свою бас-гитару. Когда я пришла на место, он уже сидел, окруженный кучей детишек. Они вряд ли отдавали себе отчет в том, звезда какого масштаба сидела перед ними, потому что не слушали такую музыку, так что для них это было просто развлечением. Лицо басиста группы изменилось и как-то посветлело, как только он меня увидел. Я скромно передала ему гитару, но он ухватил меня за руку и потянул за собой в центр.

— Ребята, а вот и моя спасительница, Яся. Правда она красавица?

— Д-а-а-а! — хором протянули дети. — У нее красивые волосы! И глаза! — стали вторить они.

— Привет, — ответила я, улыбнувшись.

Эльман, тем временем, достал гитару. Я хотела уйти, но он не дал мне этого сделать.

— Постой-постой! Я не отпущу тебя, пока ты со мной не споешь!

— Нет, Эльман, пожалуйста! Я ужасно пою!

Мужчина весело засмеялся.

— Уверен, что это не так. Знаешь песню «Ты, да я, да мы с тобой»?

— Знаю…

— Отлично!

И басист «ДНК» начал играть, а мне пришлось ему подпевать, но в какой-то момент, я и не заметила когда именно, он вдруг перестал петь, и до конца я допевала уже одна. Закончив, Эльман отложил гитару и взял меня за руку, хотя за всем этим наблюдали дети и не только они…

— Яся, ты потрясающе поешь…Почему ты раньше об этом не говорила?

Он начал поглаживать мою руку, а я начала смущаться, ведь его прикосновения были такими приятными и мягкими.

— Я…я пойду… — проговорила я и удалилась.

Но сегодня мне предстояло стать не только певицей. Когда я приехала на студию, чтобы передать документы, Макс уже восседал на каком-то высоком стуле, в центре экспозиции, под прицелом камеры. Он был в одних только трусах, а на теле его играли блестки… На лице были очень странные рисунки, так что узнать его было практически невозможно. Фотограф расхаживал туда-сюда рядом с ним, громко на кого-то крича в свой телефон.

— …Да меня не волнует! Да хоть три гипса ей наложили! Ты понимаешь…Нет, ты не понимаешь! Да я по миру тебя пущу!

То, что он сказал далее, я бы не стала повторять. Затем экспрессивный деятель искусств разбил телефон об пол и тут его свирепствующий взгляд упал на меня.

— А это еще кто?! Почему посторонние в студии?!

От страха, что судьба телефона постигнет и меня, я прижала документы к груди и сделала шаг назад. Решив заступиться за меня, Макс слез со стула и прошел вперед.

— Сэм…Сэм! Это Ярославна, секретарь группы. Она привезла договор.

Покивав, мужчина вальяжно подошел ко мне и буквально вырвал бумаги у меня из рук.

— Ну-ка! Крутанись! — скомандовал он и я, словно завороженная, сделала оборот вокруг себя.

— А это идея… — улыбаясь, проговорил Максим.

Одна я не понимала, что тут происходит… Оказалось, что здесь происходил один из этапов масштабного проекта «Искусство близости» и партнерша Макса буквально два часа назад умудрилась сломать ногу, а замену ей найти не удалось. Я долго пыталась отбиться, но Максим так просил меня выручить его, что я не смогла отказать ему. На меня надели парик, тоже разрисовали лицо и украсили блестками тело. И я тоже была в нижнем белье… На съемке мы с Максимом прижимались друг к другу телами, буквально целовались, изображали различные неоднозначные позы. Мое тело робко дрожало в его руках, ведь наша горячая кожа находилась в постоянном контакте. Это было так странно, так волнительно и так интересно, ведь раньше я никогда не учувствовала в фотосессиях. Водителя, конечно, пришлось отпустить, но я не жалела даже об этом.

Когда мы закончили, я еще какое-то время общалась с фотографом, подписывала какие-то бумаги, а затем отправилась в гримерку, чтобы смыть и снять с себя всю атрибутику съемки. Захлопнув дверь, я первым делом взяла телефон и увидела там кучу пропущенных от Сергея Валерьевича. Боже! Я ведь забыла предупредить его, что не смогу вернуться быстро! Меня теперь уволят!

Чуть не выронив телефон из рук, я попыталась дозвониться начальнику, но сеть в этой комнате совершенно не ловилась. Я уже хотела выйти из гримерки, как вдруг из смежной комнаты вышел Макс…Мокрый и в одном лишь полотенце на поясе!

— Ты чего здесь…? — удивился он.

Покраснев, я отвернулась.

— Я…я хотела помыться…Не знала, что ты еще здесь!

Подскочив к двери, я принялась дергать ручку, но она, почему-то, не поддавалась…

— Е-моем… — проговорил сзади Макс.

— Ч-что…?

Я все еще не оглядывалась.

— Это ты дверь закрыла?

— Да…

— Тебя забыли предупредить…Она сломана. Если ее захлопнуть, то изнутри уже не открыть.

Какой кошмар…Я хотела начать стучать, но вдруг ощутила жар на спине. Макс стоял позади меня. Его рука опустилась на ручку, подергав ее, но и это не помогло. И связь тут не ловит…Что же нам теперь делать? Кричать?!

Я развернулась к Максиму лицом, желая вылезти из этого «капкана», как вдруг полотенце с его бедер упало на пол…

Мой взгляд, сам собой, проводил падающее полотенце, а затем зацепился за то, что оно скрывало… Но это вышло случайно! Я совсем не собиралась туда смотреть! Поэтому, как только все произошло, я тут же вжалась в дверь и зажмурилась, принявшись пинать ее ногой, но это не помогало. Ведь фотограф был один во всей студии…Я лично видела, как визажистка собрала свой складной столик с зеркалом и ушла, гордо виляя бедрами. Так что во всей студии нас осталось трое…Мы с Максомс тут, а фотограф…Мало ли куда он мог пойти! Вдруг мы вообще на всю ночь здесь останемся?! Меня же семья потеряет…А группа… Если они узнаю, что мы были заперты здесь целую ночь, они ведь такое о нас подумают… Особенно Тол! Хотя, мне же нет до него никакого дела, как и ему до меня!

Максим, тем временем, присел и подобрал полотенце, вернув его на место. Он посмеялся над моей реакцией, отойдя от двери.

— А говоришь, что фанатка «ДНК»…

— Ч-что…? — переспросила я, после чего наконец-то открыла глаза, хоть и с опаской.

Я, конечно, ощутила, что Максим отошел от меня, но мало ли, вдруг полотенце он решил не надевать…?

— Ну, любая фанатка в такой ситуации не стала бы жмуриться, а даже наоборот… Особенно после всего того, что мы делали на фотосессии… Хотя, как ты тогда сказала? Барабаны любишь? Это многое объясняет.

Говоря все это, Максим улыбался, но я никак не могла понять, шутит он сейчас, или говорить серьезно…? Слова про барабаны, то бишь про Антона, вообще выбили меня из колеи. Макс так говорил, будто что-то знал… Мне показалось, что услышав это, я вздрогнула буквально всем телом, но хочется верить, что Максим этого не заметил. И я решила не подавать вида.