Прочитав себе эту нотация, я отправилась в душ, чтобы быть готовой в назначенный час.

Правила гласят, что девушка должна немного опаздывать, но я всегда считала это странным. Без пяти десять я уже стояла у лифта при полном параде. Как хорошо, что я чувствовала что-то подобное и захватила с собой черные босоножки. Они сейчас очень пригодились.

Заметив, что одна бретелька на них расстегнулась, я присела поправить ее, как вдруг сбоку меня протянулась чья-то рука, нажимающая кнопку вызова лифта. Я медленно поднялась и увидела рядом с собой Тола. Он тоже надел костюм. Про себя я усмехнулась этому факту. Окинув меня удивленным взглядом, мужчина повернул голову к лифту.

— Отлично выглядишь. Куда-то собралась?

Я пождала губы.

— В «Афелию». Антон пригласил поужинать.

Губы Салтыкова вытянулись вниз, после чего солист несколько раз покивал головой. На его лице не читалось ничего, кроме дикой усталости после отыгранного концерта и общения с фанатами. Ох, бедные ребята… Бедный Антон.

— Таки решила дать ему шанс? Но потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Рука, державшая сумочку, с силой сжала предмет, но я сдержалась и промолчала. Как только мы водоем вошли в лифт, я прислонилась спиной к его боковой стенке. И тут… Двери за нами закрылись и Тол потянул свою руку ко мне, как бы желая коснуться ею стенки и перегородить мне дорогу. Я застыла на месте, ощущая, как жар, который пробуждал только этот человек, начал разгораться по всему телу. Неужели он ревновал меня? Неужели хотел показать, что я только его…? Сердце, мне казалось, вот-вот разорвет ткань такого дорого платья и я подалась вперед, навстречу Толу, но рука его просто коснулась нужного этажа, так как встала я рядом с кнопочной панелью, после чего музыкант отвернулся от меня.

Дура! Дура набитая! Хватит уже думать о нем в таком ключе! Будь я одна, ударила бы себя по лицу.

— Знаешь… — вдруг произнес Тол и тут же осекся, — …впрочем неважно.

Дверь открылась и молодой мужчина поспешно покинул лифт, а я тупо смотрела ему вслед. Успокойся, истеричка, он сейчас проведет веселенькую ночь с этой Аллой, потому что вы все для него птицы одного полета.

Успокоив себя этим, я тоже вышла из лифта и последовала в ресторан, где меня ждал Антон, который, в отличие от товарища, выглядел очень свежим. Вечер прошел просто изумительно… Мы смеялись, пили дорогое шампанское, ели устриц (оказывается это очень вкусно) и болтали обо всем подряд. Мы изо всех сил изображали друзей и Абрамова это очень забавляло. Он называл нас шпионами или влюбленной парой, которая встречалась в отелях тайком от своих нелюбимых супругов, с которыми их свела несправедливая судьба. Мне было так легко с Фениксом, но я все еще продолжала наблюдать за Толом и Аллой, потому что отсюда хорошо видела их столик. Правда Тол просто поел, говорил очень мало, а когда закончил — бросил на столик купюру и ушел. Мне показалось, что он как-то странно пошатывался. Странным было и то, что он не «снял» свою бывшую невесту, которая после этого ужина чуть стол не перевернула.

Но рядом с Антоном все это быстро забылось. Мы даже пару раз потанцевали под живую музыку в этом романтичном месте и юноша все время посыпал меня комплиментами, потому что выглядела я и правда просто волшебно.

После ужина Антон вызвался проводить меня до номера, где меня как раз ожидал «нелюбимый супруг». Правда очень романтично и забавно. Прогулявшись по коридору, мы слегка веселые после выпитого шампанского застыли у нашего с Эльманом номера.

— Спасибо за невероятный вечер. Это было лучшее свидание в моей жизни… — слегка краснея проговорила я.

Антон робко протянул руку вперед и провел пальцами по моей алой щеке.

— В моей тоже… Я чувствую, что с каждом часом меня тянет к тебе все сильнее и я…

Этой фразе не дано было закончиться, потому что я устала ждать. Схватив спутника за лацканы, я притянула его к себе и уверенно поцеловала. Даже малое количество алкоголя делала меня другим человеком, это факт. Мы целовались недолго, но так искренне и проникновенно, без дольки похоти. Это было прекрасно.

— И не ревнуй… — проговорила я, отпустив Феникса, которому явно нравилась моя смелость, — …Эла я целую не так и спим мы действительно на разных кроватях.

Горячие пальцы Антона теперь коснулись моего обнаженного плеча, после чего он нагнулся сам и поцеловал меня туда же.

— И не думал. Я тебе верю.

После этой фразы мы еще пару минут простояли в полной тишине, просто нежно прикасаясь друг к другу, а затем наконец-то разошлись по номерам. Я давно не ощущала такого трепета и такой легкости. Мне больше не хотелось плакать, мне хотелось кричать! Мамочки… Кажется я влюбилась…

Тур шел своим чередом. Благо я больше нигде не накосячила. По крайней мере пока… Мы кочевали из города в город, жили буквально на чемоданах, хоть и в люкс-номерах. Мне казалось это таким романтичным. Такой вот новый, совершенно незабываемый опыт. Моя популярность росла просто как на дрожжах и вот это, как раз, было плохой новостью. Пару раз у меня спрашивали автограф, в социальных сетях каждый день приходили заявки в друзья и сообщения от поклонниц «ДНК», при чем сообщения самого разного характера. Одни восхищались моим голосом и нашем с Эльманом дуэтом, вторые хотели знать больше подробностей о нашей личной жизни и о том, как я смогла завоевать сердце такой знаменитости (по-видимому они ждали конкретных инструкций), а третьи — бросали всякого рода угрозы или оскорбления в связи с тем, что Эльмана я не достойна и он должен принадлежать слушательницам, а не какой-то там «секретутке». Все это выглядело совершенно невинно, но все равно неприятно. Как же хорошо, что я была в делах, как в шелках, и просто не могла постоянно читать всю эту ересь, а затем, по совету Максима, и вовсе закрыла свои страницы в социальных сетях, так что теперь писать мне могли лишь близкие и друзья.

Группа со своими задачами справлялась просто превосходно. Еще бы, ведь они в этом мире — как рыбы в воде. Они отыгрывали на «ура» каждый концерт в каждом городе. Наблюдать за ними из-за кулис это, конечно, просто невероятно… Знаете, будто бы эта пятерка занимается любовью сразу со всеми девушками в зале, посвящая песню сразу каждой, глядя каждой прямо в душу. Парни срывали с себя майки и бросали их в толпу, общались с визжащими поклонницами через микрофон. Дарили им свои сердца, но лишь на последующие два часа. Вот она сила искусства.

Самым удивительным для меня было поведение Тола. Он на сцене и он в реальной жизни — два совершенно разных человека. За последние дни он стал таким бледным, может быть даже зеленым, а под глазами переливались огромные синяки, словно он чем-то болел. Он не ходил, а летал вокруг, как призрак, почти ни с кем не общался. Но стоило ему наложить грим и выйти на сцену — он становился другим, будто это был его двойник. Похоже, что Салтыков действительно жил музыкой и это вызывало у меня восхищение, а вот тот, второй Тол — бесконечное беспокойство… Мне кажется, мои переживания чувствовало и влюбленное сердце Карины. Она, несмотря на все обиды, снова пыталась подступиться к солисту, поговорить с ним, но тот либо огрызался, либо игнорировал пресс-атташе. Заговаривать об этом с ребятами и уж тем более с Сергеем Валерьевичем я не решалась… А вдруг я все это себе надумала, а Тола потом будут неприятности?

Хотя даже тот факт, что Макс и Ян приводили к себе в «гости» разного рода девушек (это огромный секрет, но мы все о нем знали), тогда как Тол приезжал в номер и, как вампир, запирался там до утра, о многом говорил. Эльман пару раз пожаловался мне, что ему тяжело играть в нашу «любовь», поскольку теперь фанатки в номере ему недоступны. Я ответила, что он может быть козлом и изменять мне, если хочет. Волков назвал меня идеальной женой и мы дружно посмеялись над этим.

Антон тоже больше никого к себе не водил (если вообще водил), но на то были свои причины… Мы с ним становились ближе с каждым городом. Стадия влюбленности просто пылала между нами, а я всегда находила эту стадию самой волнительной… Когда мы просто сталкиваемся в коридоре, просто проходим мимо, едва касаясь друг друга руками, а душа разрывается от чувств (больно признавать, но от вида Тола со мной до сих пор тоже случалось что-то подобное, но уже совсем чуть-чуть). Когда мы, находясь за стенкой, переписываемся до самого утра, а иногда выглядываем из номеров, просто чтобы быстро поцеловаться и тут же закрыться. Мы выглядели как влюбленная парочка из параллельных классов, которая отпрашивается на уроке, чтобы увидеть друг друга. Но больше походили на Ромео и Джульетту, ведь чувства наши оставались запретными. Это было так мило и так романтично…