– Я поручил тебе защищать Катю!

– И как бы, интересно, я ее защитил? – сердито заявил Дима.– Когда вас расстреливали, она, между прочим, с вами была! Да уберите вы его от меня! – Последний возглас относился к Хищнику, чьи слюни капали на Димины брюки.– У него из пасти воняет, как из помойки!

– Ничего, скоро у него оттуда будет вонять съеденным человечком! – «успокоил» Карлссон.– Если мне не понравится объяснение того, почему ты здесь оказался.

– Оказался и всё! – буркнул Дима.– Подумал: может, найду у вас здесь какие-нибудь зацепки… Как ее искать.

– Нашел?

Дима промолчал.

– В ларь мой лазал? – почти ласково осведомился Карлссон.

– Хотел,– признался Дима.– Но там – замок… Крепкий оказался.

– Это точно,– в голосе Карлссона чувствовалось удовлетворение.

– Слушайте,– не выдержала Лейка.– Может, хватит вам препираться? И вообще – пошли отсюда!

– Куда? – спросила Карлссон.

– Да хоть ко мне! Одежду тебе какую-нибудь подберем… из отцовской. Или так и будешь голый бегать?

– Почему – голый? – удивился Карлссон.– Сейчас оденусь.

Он поднял с пола тючок, который оказался смотанной в куколь одеждой.

Одежду, как выяснилось, добыл Хищник. Снял с одного из тех, в подворотне. Оставалось надеяться, что снял не с трупа.

Одевшись, Карлссон отправился на кухню. Слышно было, как он там чем-то гремит и лязгает. Где-то Лейка читала, что тролли и им подобные боятся железа. Всё вранье!

– Что у тебя за дела с Карлссоном? – недовольно спросила Лейка.

– А у тебя? – задал встречный вопрос Дима.

– Он – мой… друг.

– В каком смысле?

– В том самом! Так что за дела?

– Так… Разные. Попросил меня за Катькой приглядывать, помочь, если что… Защитить.

– Защитить! – Лейка фыркнула.– Тебя самого защищать надо! Прекрати! – прикрикнула она по-шведски на Хищника. Тот с плотоядным видом обнюхивал Димкину голову, что, естественно, никакого энтузиазма у хозяина головы не вызывало.

– Очень кушать хочется,– прорычал Хищник.– Очень!

– Твоя добыча – сид! – Это вернулся Карлссон.– На, возьми! – Он протянул Хищнику довольно-таки большой сверток.

– Слушайте! – Лейку внезапно озарило.—

Я вспомнила! Катька, когда рассказывала о том конкурсе, сказала, что встретила там Селгарина.

И что они, то есть Карина с Селгариным, раньше были знакомы или вроде того.

– Что ж ты раньше молчала? – воскликнул Дима.

– Забыла! Могу я что-то забыть? – огрызнулась Лейка.

– Молодец! – Карлссонова ручища легла на Лейкино плечо.– Пойдем.

– Куда?

– К ней.

– Но сейчас еще ночь!

– И очень хорошо, что еще ночь,– пробасил Карлссон.– До рассвета еще есть время.

– Почему до рассвета? – в один голос произнесли Дима и Лейка.

– Потому что Обновление лучше всего совершать на рассвете.

– Какое еще обновление?

– Это… Это ритуал.

– Что за ритуал? – спросила Лейка.

– Это из какого культа? – поинтересовался Дима.

– Это вас не касается. Но если вы хотите увидеть Малышку такой, как раньше, лучше найти ее до рассвета,

– Тогда чего мы ждем? – Дима попытался встать, но Хищник придавил его лапой и не дал.

– Отпусти меня быстро! – зашипел Дима, безуспешно пытаясь отделить от себя эту лапу.

Хищник заворчал. Но не злобно (Лейка научилась различать его интонации), а скорее игриво. Он развлекался.

– Ты знаешь, где найти эту Карину? – спросил Карлссон Лейку.

– Вообще-то знаю. Оля говорила: она живет прямо в своей студии. Это тут рядом. Ты что, собираешься ввалиться к ней прямо сейчас?

– Не я,– сказал Карлссон.– Ты. И Дима. Отпусти его,– велел он Хищнику по-шведски.– Мы уходим, и он идет с нами.

– Она и живет здесь, в студии,– сказала Лейка.– Так мне Оля говорила, она у нее работает.

– Кто еще с ней живет? – спросил Карлссон.

Лейка пожала плечами.

– Ты сказала: Катя плохо выглядела после того конкурса,– вдруг спросил Карлссон.– Что значит – плохо?

– Осунулась. Такое лицо – как после болезни.

– Ага! – вмешался Дима.– Я тоже заметил. Она иногда очень красивая, а бывает, ну, обычная.

– А после встреч с этой Кариной она какая была?

– После Карины она как раз всегда отлично выглядела! – заявила Лейка.– Карина – мастер! Она, если захочет, такое лицо нарисует – супер!

– Нарисует… – задумчиво повторил Карлссон.– Нарисует. А когда краску смоют, тогда что?

– Тогда – не очень,– признала Лейка.– Но это же обычное дело. Кремы всякие – они на кожу по-всякому действуют. У мамы подруга есть, так она как кремами намажется – больше тридцати не дашь. А смоет – все шестьдесят. Выглядит даже старее, чем на самом деле.

– Значит, старее… – пробормотал Карлссон.– Очень интересно. А теперь – вперед!

– Может, все-таки лучше подождать до утра? – нервно произнес Дима.– Не думаю, что она нас впустит…

– Не лучше,– отрезал Карлссон.– Пойдете вдвоем. Без меня. Если не впустит, тогда посмотрим.

– А что мы ей скажем? – спросила Лейка.

– Правду,– ответил Карлссон.– Но только о Кате. Обо мне или о нем… – Карлссон сделал неопределенный жест, подразумевающий Хищника,– помалкивайте. Пусть она расскажет все, что знает об этом сиде… Селгарине.

– Легко сказать – пусть… – пробормотал Дима,– Да она нас наверняка… – Тут он наткнулся на тяжелый взгляд Карлссона, закрыл рот и рефлекторно потер шею.

– Пошли,– сказала Лейка.– Не пустит – так не пустит, что мы теряем?

Двери были железные, с электронным замком. Сверху – глазок телекамеры…

Лейка решительно нажала на кнопку вызова.

Ждать пришлось минуты три. Потом из динамика раздался хрипловатый женский голос:

– Кто?

– Меня зовут Лейла. Можно поговорить с Кариной? Очень срочно!

– Говори.

– Это касается Кати… Дело в том, что у нее неприятности.

– А я при чем? Я не служба спасения. Если ей что-то надо, пусть позвонит. Днем, а не в четыре часа ночи.

– Она не позвонит! – вмешался Дима.– Ее украли!

– В каком смысле – украли?

– Похитили. Ее увез человек, которого вы знаете. Некто Селгарин.

– Не помню такого.

– Вы с ним встречались на показе, мне Катя говорила,– снова вступила Лейка.– Такой красивый блондин…

– Ах этот…

Пауза. Динамик негромко потрескивал.

– Ладно, заходите. Я открываю. Подниметесь по лестнице на второй этаж.

Карина ждала их наверху. В коротком серебристом пеньюаре и домашних туфлях с каблуками сантиметров по десять. Похоже, гости подняли хозяйку салона с постели. Неудивитель-

но – в такое время… Вид у Карины был вызывающий. Во всех смыслах. Особенно если смотреть снизу.

– Вы извините, Карина, что мы так поздно,– сказала Лейка.

– Скорее, рано,– буркнула Карина.– Судя по тому, что вы трезвые и я вас не знаю,– дело серьезное.

– Я у вас в салоне… – начала Лейка, но Карина махнула рукой:

– Идите туда, там кухня. Кофеваркой пользоваться умеешь?

Лейка кивнула.

– Сделай нам три кофе. А я пока пойду переоденусь, а то твой мальчик мне глазами уже мозоли на ляжках натер.

Дима порозовел и отвел глаза. Но все равно не удержался – проводил взглядом удаляющуюся Карину.

– Что, пробило тебя? – насмешливо спросила Лейка.

– Круто! Неужели и Катька такой станет?

– Надеюсь, что не такой! – фыркнула Лейка, возясь с кофеваркой.– Чашки достань, там, над барной стойкой.

Вернулась Карина. Она сменила пеньюар на длинный шелковый халат, переливающийся всеми цветами радуги, и привела в порядок волосы. Лейка не без зависти отметила, что даже без всякого макияжа кожа у Карины выглядит идеально. Если бы не выражение лица, хозяйке «Молодости» можно было дать лет восемнадцать. Но такого жесткого взгляда у восемнадцатилетних не бывает.