Я хочу знать правду. Полностью и до мельчайших деталей. Что сподвигло Тимура сменить внешность и целых семь лет скрываться и скрывать дочь Алисы? Почему он это сделал? У него были проблемы с бизнесом? Он попал в криминальную группировку? Тогда при чем здесь Маша? Почему он не оставил ее мне? Из-за эгоизма?

Устав строить догадки, я переключаю внимание в тарелку, а потом замечаю, что за столом Маши нет. Она мирно спит на диване неподалеку, скрутившись калачиком.

— Я думаю, нам стоит поговорить, — уверенно произношу. — Тебе пора рассказать мне все. Почему ты не давал о себе знать, почему забрал Машу, инсценировав ее смерть и почему ты не можешь вернуться к прежней жизни?

— Я готов тебе рассказать, — кивает Адам. — Тогда, когда ты сможешь слушать. Ты не готова.

Меня захлестывает ярость. К чему я не готова? Услышать правду, узнать, наконец, почему он бросил меня, ничего не рассказал и долгие годы скрывался, а потом подло появился в моей жизни?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ангелина, — голос Адама звучит мягко и как-то слишком спокойно. — Я обещаю, что расскажу тебе все, но позже. Сейчас я хочу, чтобы ты расслабилась и перестала бояться меня, как смертельно опасного преступника. Я ничего тебе не сделаю, если ты думаешь об обратном.

— Я так не думаю, — произношу, прекрасно зная, что Адам не сделает мне ничего ужасного, ведь если бы это потребовалось, он бы давно выполнил то, что хотел.

— Я предлагаю тебе двухнедельное перемирие, — вдруг произносит он. — Мы оставим эту ситуацию в прошлом, ты смиришься с тем, что я выжил, что Маша так же жива, и с тем, как я поступил. Ты примешь это, а потом я расскажу тебе остальное, хорошо?

— Что изменится за эти две недели?

— Мы сможем быть настоящими, — произносит он. — Узнаем друг друга по максимуму.

— Я не поеду к тебе.

— Я и не предлагаю, — парирует Адам. — Достаточно приезжать к тебе, разговаривать, пить вино, смотреть фильмы.

— Так просто? — я усмехаюсь. — Предлагаешь мне забыть о том, что случилось?

— Да, именно. На две недели. И только потом мы вернемся к разговору о прошлом снова.



Я надеялась, что эти две недели мы будем видеться только когда Адам будет привозить Машу ко мне, но нет. Он часто остается вечером, чтобы побыть с Родионом, поносить его на руках и позвенеть погремушкой над его лицом.

Я не могу разлучить отца с сыном, но понимаю, что такое поведение бессмысленно. Мы не то, что не отделены друг от друга, теперь мы проводим вместе гораздо больше времени, чем тогда, когда я находилась в его доме.

— Тебе пора, — решительно произношу спустя два часа после его приезда.

Адам мозолит мне глаза своим отношением к Родиону, подкупает, нервирует, раздражает тем, что он такой… идеальный отец, внимательный муж.

Ежедневно он привозит мне по букету. Когда я заикаюсь, что их некуда ставит, он приезжает с корзиной или вазой.

Хочется выть, потому что я понимаю, что так у нас не получится. Он просто вынудить меня забыть, и мне больше не захочется возвращаться в прошлое. Так было со случившимся с Андреем, я просто не хотела разговаривать, понимая, что это и неважно.

— Встретимся вечером? — спрашивает Адам у двери. — Я хочу пригласить тебя в ресторан.

— Нет, — мотаю головой. — Мне нужно побыть одной. Тебя слишком много в моей жизни.

— Я твой муж, — замечает он.

— Да. А еще ты семь лет был мертвым. Считаешь, этого недостаточно?

— Хорошо, — он неожиданно быстро соглашается. — Позвони мне, если передумаешь.

Я не передумаю! Но вслух говорю, конечно же, другое:

— Обязательно.

Когда Адам уезжает, я чувствую себя легче и свободнее. Мне не нужно каждую минуту думать, что он может зайти в комнату, что ему захочется поговорить. Я расслабляюсь, готовлю рагу на ужин и убираю в спальне. Через час понимаю, что делать больше нечего, кормлю Родиона и веду его на прогулку.

По возвращению принимаю ванну, оборачиваюсь в полотенце и подхожу к окну, чтобы впустить в квартиру свежий воздух. Внизу я замечаю машину Адама. Сердце екает, в груди сжимает. Он приехал? Он по пути в квартиру?

Я быстро переодеваюсь в джинсы и футболку, расчесываю мокрые спутавшиеся волосы и понимаю, что прошло уже по меньшей мере минут пятнадцать, а Адам и не думает подниматься. Может, мне показалось? Или он передумал приходить? Я медленно подхожу к окну и понимаю, что его машина все еще там. Интересно, Адам внутри?

И сколько он собирается просидеть под подъездом. А главное, какой смысл?

Я пожимаю плечами и отхожу. Может, и правда ошиблась? Когда в дверь раздается звонок, я вздрагиваю и иду открывать. Вопреки ожиданиям на пороге стоит Елена Эдуардовна. Она быстро приветствует меня, говорит, что соскучилась, обнимает и проходит внутрь. Осмотревшись и вымыв тщательно руки с мылом, Елена Эдуардовна идет к Родиону.

— Ну привет, мой маленький, — няня склоняется над кроваткой и подмигивает сыну, а затем берет его на руки. — Он так вырос за эти дни, — сетует она. — А я ужасно к вам привязалась. Кстати, — она подмигивает, — я поговорила с Адамом Всеволодовичем о деньгах. Он дал в счет работы, представляете?

— Я же говорила! — произношу, а сама думаю о том, что Адам и здесь поступил правильно.

— Вы что стоите? — тут же произносит няня. — Хозяин ждет вас внизу, говорил, вы в ресторан едете.

Я сглатываю и киваю, выхожу из спальни на кухню и подхожу к окну. Машина Адама все еще там, но самого его не видно? Он всерьез сказал Елене Эдуардовне, что у нас свидание в ресторане и что ей нужно посидеть с ребенком?

Я ведь отказалась!

И не собираюсь никуда идти.

Чтобы не объясняться перед Еленой Эдуардовной и не ставить в неловкое положение Адама я беру вещи для вечера и сбегаю в другую комнату, запираясь на ключ. Отсюда мне так же хорошо видно машину Адама, и я надеюсь, что он поймет мое намерение не выходить и уедет.

Правда, ни через полчаса, ни через час его машина не трогается с места, зато я не на шутку разнервничалась, потому что чувствую себя виноватой.

Не должна, но чувствую.

Еще через полчаса мое терпение лопается, я переодеваюсь, надеваю шпильки и под недоумевающий взгляд Елены Эдуардовны, которая вышла на кухню и решила, что меня уже нет, выхожу из квартиры. Ну разве можно так манипулировать людьми?

Я спускаюсь на первый этаж, толкаю дверь и выхожу из подъезда. Адам тут же покидает салон автомобиля, открывает дверцу и огибает машину.

— Привет, — коротко здоровается он.

— Ты знаешь, что манипулировать людьми незаконно?

— Я не манипулировал.

— Ты сидишь здесь несколько часов.

— Я не требовал, чтобы ты вышла, просто не мог уехать.

— И что нам делать?

— Ехать в ресторан, столик уже забронирован, — Адам пожимает плечами. — Ну же, Ангелина, нам нужно узнать друг друга, чтобы понять, стоят ли наши отношения всего этого.

Его последние слова единственное, в чем я с ним солидарна. Мне нужно понять, стоит ли он того, чтобы его простить, а для этого мы должны общаться, потому что моя влюбленность еще не все, на чем могут держаться наши отношения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ресторан оказывается шикарным: дорогое убранство, приветливые официанты, вкусные блюда и напитки. Мы здесь уже час, за который успели обсудить все, что только можно. Вопреки моим ожиданиям, никакой неловкости между нами нет. Адам спрашивает, как я жила все это время, чем занималась, работала ли. Я с вдохновением рассказываю, потому что предвкушаю его рассказ о себе.

— А ты? — задаю ему вопрос. — Чем ты занимался все это время?

Мне жутко интересно, потому что теперь Адам не просто богат, у него только дом стоит, кажется, целое состояние, а есть еще автомобили, да и вообще создается ощущение, что он вовсе не думает о тратах. За те годы, что прошли, я успела только выйти замуж и немного поработать.