– Все нормально? Сколько пальцев? – он показал два пальца, я перевела рассеянный взгляд ему в лицо и спустя небольшую паузу назвала правильное число.

Оперлась ладонями о кровать и приподнялась. Голова сильно кружилась и чувствовала я себя разбитой и слабой. 

– Дети! Где мои дети? Тот мерзавец говорил, что они в соседней комнате… – тихо прошептала я. 

Я встала на ноги, но меня сильно пошатнуло. Ощутив мужские руки на своей талии, я вскрикнула от ужаса.   

– Тише, – услышала твердый мужской голос. – Я просто пытаюсь помочь тебе устоять на ногах, – но эти слова мало успокаивали. – Я не причиню вреда. Уверена, что можешь идти?                                             

Я быстро кивнула и, справившись с приступом дурноты, решительно направилась в сторону двери, намереваясь найти своих детей. Все движения давались с трудом, но пока адреналин разгонял кровь по венам, мне точно хватит сил забрать Надю с Максом и покинуть стены этого неприятного места.

– Меня Павел зовут. Я человек Булатова, меня можешь не бояться. Вить, – он позвал парня, который стоял неподалеку. – Головой отвечаешь за нее и детей, я спущусь пока на второй этаж. Детей забирайте, и в машину их всех веди, – распорядился он и перевел на меня невозмутимый взгляд. – Ты можешь нам доверять. Тебя и детей больше никто не тронет, поняла?

Я переводила заторможенный взгляд то на названого Павла, то на Витю, и спустя несколько секунд кивнула. Неужели весь этот кошмар и в самом деле позади, а Булатов, как и обещал, помог нам? 

– Вот и хорошо. Витя!

Он отошёл от меня и кивнул парню в мою сторону, и я услышала его грузные удаляющиеся шаги.   

– Что вы сделали с Игнатом? – спросила я.

Кем был этот Булатов, которого в узких кругах бандиты, подобные ему, называли мужчину странным прозвищем Глыба? Такой же безумец, как и подлец Большаков?

– Пока ничего, вырубили пару его ребят и вызвали полицию, – ответил парень.

Я вышла из комнаты, слегка пошатываясь, у меня сильно кружилась голова, но желание увидеть детей и убедиться, что с ними все хорошо, было слишком велико. Окончательно успокоюсь лишь тогда, когда обниму Макса и возьму Наденьку на руки. 

Из соседей комнаты доносился до боли знакомый плач, я бросилась к двери, но она была заперта. 

– Отойдите! – приказал Витя и подошёл к двери. 

Уверенным движением ноги он вынес дверь, и я увидела Надю и Максима. Дети сидели в углу комнаты и жались друг к другу. Мой мальчик держал сестрёнку на руках и пытался ее успокоить, она вздрагивала всем своим крошечным тельцем и, прижимаясь к нему, звала меня. Мое сердце готово было разорваться в клочья от этой сцены, я со всех ног бросилась к детям, позабыв о боли, позабыв обо всем на свете. Господи, все это время их, как заложников, держали одних за закрытой дверью? Какой же Игнат мерзавец!

– Мама? – в голосе Максима послышались радостные нотки. – Мамочка!

Я обнимала детей, прижимала к себе, целовала их, и из моих глаз текли слезы радости, оттого, что с ними все хорошо. Я подхватила Надюшу на ручки.

– Тише, мои хорошие, я здесь… Я больше никому вас не отдам. Тише… – успокаивала я плачущих детей. 

– Мам, у тебя губа сильно разбита... – дрожащим голосом произнес сын. 

– Ничего, все это мелочи. – И это действительно было так. – Теперь все будет хорошо, – заверила я Максима. 

– Идемте в машину, – скомандовал стальным голосом Витя.

– Мы идем, – я кинула ему в ответ и, опустив лицо, взглянула на встревоженного Максима. –Это хороший человек, – сказала ему и погладила Надю по спинке, успокаивая девочку. – Он нам поможет уйти отсюда и вернуться домой.

Даже представить страшно, что пережили мои дети. А если бы не люди Булатова, то Максим и Надя остались бы в этой комнате одни, пока этот подлец ублажал себя... Какой негодяй! Это ведь были маленькие дети! Их нельзя оставлять без присмотра одних!

Мы шли немного позади мужчины, и я, когда проходили второй этаж, услышала строгий голос Павла. Мысленно я запретила себе смотреть в сторону комнаты, в которой собирался насиловать меня Игнат, понимая, что картина меня ждала не из приятных, но в последний момент не выдержала и повернула голову. 

– Не стоит смотреть по сторонам, – окликнул меня Витя, заметив испуг в моих глазах. Игнат лежал на полу, уткнувшись лицом в пол, а его руки были заведены за голову, как у самого настоящего преступника, каким он и являлся. – Все страшное позади. Дети у вас, все остальное – это наши проблемы.

На выходе я заметила несколько человек, которые лежали на земле с разбитыми лицами. Первая мысль, которая пронзила меня и заставила ужаснуться – этих людей убили. Судорожно всхлипнув, я прикрыла глаза. Я представить себе боялась масштабы катастрофы. И была очень благодарна Булатову, что ему удалось ее предотвратить. 

Витя проводил нас до большой черной машины и открыл заднюю дверь. Я подождала, когда Макс заберется внутрь, и с Надюшей на руках залезла следом, располагаясь на заднем сиденье. Витя сел за руль, и машина резко сорвалась с места, унося нас подальше от пережитого кошмара.

Мужчина постоянно молчал, но я и не собиралась вступать с ним ни в какие диалоги, мне просто хотелось побыстрее оказаться дома. У меня совершенно не было ни на что сил, тем более, на разговоры. Но заметив, что мы выехали за пределы Питера и направились в сторону Пушкина, я начала крутить головой, не понимая, куда он нас вез. 

– Разве мы едем не домой? – спросила я слабым голосом, ощущая новую волну страха и паники.

С меня на сегодня хватит страшных потрясений, я хотела оказаться в своей и квартире и закрыться на все замки, чтобы прийти немного в себя и успокоить детей.

– Нет, мы едем в загородный дом Глеба Александровича. Это его распоряжение. Вам и детям больше не угрожает опасность. Вы можете ни за что не беспокоиться.

– Что? – потрясенно выдохнула я.

– Да, на даче прекрасный воздух, много чистого снега... Не переживайте. Вам с детьми там будет хорошо.

У меня совсем не было сил спорить, но переживать – хоть отбавляй. Мы ведь только что выбрались с детьми из одной западни, а теперь отправлялись в другую? 

– Ксения, – мужчина заметил мое испуганное выражение лица. – Вы в безопасности, – повторил он спокойным тоном. – Глеб Александрович распорядился, чтобы я отвез вас в загородный дом. Там просторно и хорошо.

Я уже поняла, что молодой мужчина был всего лишь исполнителем и делал то, что ему говорили. Поэтому навряд ли он станет меня сейчас слушать. Нет, конечно, он выслушает, но сделает так, как распорядился Булатов.

– Мой телефон... Он остался у людей Большакова, а мне необходимо позвонить. Можно взять ваш? – спросила я. 

Мужчина поглядел на меня через зеркало заднего вида внимательным взглядом. Я рассчитывала, что запрета на звонки Булатов не отдавал, потому что Мария Гавриловна очень переживала, а я обещала ей позвонить, как только что-то решится. Надюшка успокоилась в моих объятиях, прижалась ко мне всем тельцем и положила голову на плечо. 

– Можно, конечно, – спустя небольшую паузу ответил Витя и протянул мне свой телефон.

Номер Марии Гавриловны я знала наизусть, но в таком состоянии, в каком я находилась сейчас, едва вспомнила правильный порядок цифр. Когда на том конце связи послышался ее встревоженный голос, у меня сердце сжалось пуще прежнего за старушку. Она, как и я, за этот час с небольшим пережила сущий кошмар, какой бы я не пожелала и врагу.

– Да, Мария Гавриловна, это я… Вы не переживайте, со мной и детьми все в порядке. Я... – украдкой поглядела в сторону водителя, но он даже не шелохнулся и, казалось, вовсе не слушал меня и следил за дорогой. 

Я поймала себя на мысли, что на второе похищение этот шаг со стороны Булатова вряд ли походил, а мужчина действительно хотел нам помочь. И я была не против увидеться с ним и поблагодарить его лично, что он так оперативно и быстро сработал.