Не помню, как снова уснула, но проснулась я среди ночи и, открыв глаза, уставилась в потолок. Мне снова снилась та ночь в клубе и мужские прикосновения, красивое лицо Булатова; взгляд его глаз, каким он прожигал меня, когда говорил, что не исчезнет из нашей жизни с детьми. У меня до сих пор мурашки выступали на теле, когда я вспоминала вчерашний визит мужчины. Если бы меня спросили, какие в своей жизни я переживала самые сильные волнения и эмоции, я бы, не задумываясь, ответила, что это рождение детей и та ночь в клубе, проведенная с Глебом. Не знаю, хорошо это было или плохо, что он появился в моей жизни, но этого факта уже никак не изменить. Как и той ночи. Меня влекло к мужчине, как бы я не отрицала этого чувства. Вот только в мои планы не входили никакие привязанности. Я не знаю, что он собирался мне предложить, и подсознательно боялась, что он придумает какую-нибудь хитрость, связанную с детьми, а я не смогу отказаться от его предложения, потому что главное для меня было их благополучие и безопасность.

Я поднялась с постели, чувствуя себя значительно лучше, чем день назад. Ольга Романовна оказалась права, и мне следовало отлежаться хотя бы пару дней. Накинув халат, я вышла из комнаты и заглянула в соседнюю, в которой сейчас находились дети. Мария Гавриловна, Надя и Максим – все вместе спали на огромной кровати. Я натянула глупую и довольную улыбку на лицо, на носочках приблизилась к ним и окинула теплым взглядом представшую перед глазами картинку. Погладила детей по голове, поправила им одеяла и так же тихо покинула комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. 

Как же все-таки иной раз мало нужно для счастья. Достаточно знать, что с твоими детьми все в порядке, и им не угрожает никакая опасность. Я уже собиралась вернуться в свою комнату и попробовать снова уснуть, но заметила, что в гостиной горит свет. Тихо ступая ногами по ступеням, я спустилась вниз и увидела Глеба. Мужчина сидел на диване, а на его коленях расположился ноутбук. Он сосредоточенным взглядом смотрел в экран и какое-то время не замечал моего присутствия, пока я рассматривала его серьезное лицо, отмечая про себя, что его внешность никак не вязалась с обликом преступника. В какой-то момент мужчина все же почувствовал мое присутствие в комнате и поднял лицо. Поймав на себе его серьезный взгляд, я подумала о том, что не стоило мне выходить из комнаты в такой поздний час и мгновенно напряглась.

– Ксения? – удивился он. – Ты почему не спишь? Что-то не так? Тебе нехорошо?

Глеб поставил ноутбук на стол возле дивана и поднялся на ноги, приближаясь ко мне. Его четко очерченные темные брови приподнялись вверх.

Мне показалось, что в эту секунду в гостиной настежь распахнули все окна, а в комнату ворвался холодный ветер, который и вызвал эту сильную дрожь во всем теле.

– Нет… Все нормально, я хорошо себя чувствую, – ответила я, выдерживая его взгляд. – Я практически весь день отдыхала... Теперь меня мучает бессонница. Мне захотелось выпить чаю, – я придумала первое, что пришло мне на ум, обхватила себя за плечи, словно защищаясь от мужского взгляда, который, казалось, читал меня, как открытую книгу. – Обычно всегда, когда о чем-то думаю, я пью горячий чай…

Мое участившееся сердцебиение отдавало в ушах. Наверное, я несла полную чушь, но это все выходило само собой, пока я смотрела в его лицо, словно завороженная.

– И о чем же ты думаешь в такой поздний час?

Он сощурил глаза и пристально на меня поглядел. Быстро провел кончиком пальца по моей щеке, вызывая новую волну дрожи и порцию мурашек. Прикосновение было мимолетным, но мне показалось, что он прикоснулся ко мне зажженной спичкой, и я резко отвернула голову.

– Думаю обо всех событиях в моей жизни, которые выбили меня временно из привычной колеи. Ничего важного и интересного, – тихо проговорила я.

Сомневаюсь, что мужчине на самом деле были интересны мои проблемы и переживания.

– Я бы с радостью узнал об этих мыслях. Идем, выпьем чаю? – предложил Глеб. – Я составлю тебе компанию, если ты не против?

Он развернулся и уверенной походкой направился в сторону кухню. Чувствуя себя не в своей тарелке, я пошла следом за ним, думая о побеге наверх. Переступив порог кухни, я застыла позади мужчины, не решаясь пройти к столу и присесть на стул. Я испытывала страх, неуверенность и любопытство, которое сложно уже было держать под контролем.

– Детям понравилось здесь? – спросил Глеб, слегка обернувшись в мою сторону.

Пока он доставал чашки и набирал в чайник воды, я огляделась по сторонам. Дом был красивым и просторным, детям здесь очень понравилось. Наде и Марии Гавриловне, наверное, было тяжело приспособиться к такому количеству свободного пространства, зато Максим освоился очень хорошо, и сегодня он без конца восторгался, как бы ему хотелось жить в таком месте.

– Да, мне кажется, им здесь хорошо… – отозвалась я.

– Садись, – он кивнул на стул.

Я подошла к столу и присела на краешек стула, наблюдая за хозяином дома. 

– А тебе? Понравилось это место?

Мужчина даже в обычной футболке серого цвета и спортивных брюках казался неотразимым. Неужели рядом с ним не было никакой женщины? Сколько ему было лет? Он правда сидел в тюрьме? Вопросов было так много, что у меня снова закружилась голова от всей этой неразберихи.

– Да, и мне тоже, – вполголоса ответила я. – Вид из окна очень красивый. 

– Ты можешь написать список необходимых продуктов, игрушек и вещей, и все это завтра будет находиться в доме, – сказал Глеб непринужденным голосом и повернулся ко мне с кружкой в руке.

Поставил передо ее мной и вопросительно заглянул в лицо. Я заметила на столе любимую пачку шариков «Несквик», которые Макс любил есть на завтрак, и пришла к выводу, что Мария Гавриловна отлично справилась с этим списком и без меня. Даже чай, который заварил для меня Глеб, и тот был мой любимый. Уловив приятный клубничный аромат, я на секунду прикрыла глаза, глубже вдыхая любимый запах.       

– Нет, ничего не нужно, спасибо. Мы завтра вернемся домой, я уже хорошо себя чувствую, – заметив, как мужское лицо посерьёзнело, я продолжила уже не так уверенно: – Я благодарна вам за помощь, Глеб. Даже не знаю, чем бы все закончилось, если бы не позвонила вам тогда...

– Исключено, – категорично заявил мужчина, возвышаясь надо мной, а я поежилась от такого решительного взгляда.

– Что, простите? – не поняла я, смотря на него снизу вверх. 

– Вы с детьми останетесь со мной. На правах отца Нади я хочу участвовать в жизни своего ребенка.

– Так ведь я не запрещаю вам видеться с дочерью… Вы… собираетесь насильно удерживать меня с детьми рядом с собой? – спросила я, не совсем понимая, что он этим хотел мне сказать. – Напомню вам, что я и Максим совершенно чужие для вас люди.

У меня выступили мурашки на теле от его взгляда, каким наградил меня мужчина.

Он словно испепелял меня глазами, клеймил. Я уловила тонкий аромат его парфюма вперемешку с клубничным чаем, что стоял передо мной, и зачем-то снова вспомнила о той ночи... Вернее будет сказать, я о ней не забывала, но в данной ситуации я уже была готова его попросить, чтобы он сделал шаг назад и соблюдал между нами дистанцию, чтобы я могла ясно мыслить.

– Я собираюсь удочерить Надю и хочу, чтобы ты стала моей официальной женой. Все будет законно, а вы с детьми будете под моим присмотром и в полной безопасности.

Я подумала, что была бы не против и дальше оставаться в неведении относительно его планов на меня и детей.  

– Вы... бредите? – прошептала я потрясенно. – Фиктивный брак?

Мои губы искривились в усмешке, и я отрицательно покачала головой.  

– Нет, я говорю вполне серьезно. В моих кругах информация распространяется довольно быстро, у меня есть конкуренты, и я хочу, чтобы моя дочь и человек, которого она считает мамой всегда были в безопасности и рядом со мной. У вас с детьми будет хорошее жилье в Москве, лучшие врачи. Бабушку свою можете забрать к себе. Я этому препятствовать не стану. Но считаю, что, когда среди бела дня детей похищают, а их мать доводят до такого ужасного состояния – это не нормально.