– Хорошо… – ответила я, набрав в легкие воздуха. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Осматривая двор, в который въехала машина Глеба, я делала вид, что нисколько не переживаю за сложившуюся ситуацию. Рано или поздно я скажу Глебу «да» – глупо держать мужчину все время на расстоянии. И тем не менее, я боялась такого сокрушительного натиска с его стороны. Я прошла через потерю близкого человека, испытала сильную боль, и мне бы не хотелось пережить подобные муки снова, узнав, что Глеб, пресытившись своим увлечением ко мне, решит вдруг отправить меня в отставку. Я не верила ему, что с ним у нас все всерьёз и надолго. Вроде бы и причин сомневаться в мужчине не было, но этот страх перед возможной потерей мешал мне наслаждаться тихим счастьем.

– Расслабься, ты так напряжена, – заметил Глеб. – Это всего лишь моя мать. И она ничего не будет иметь против тебя. Или это из-за Антонины?   

Я натянула слабую улыбку и кивнула.   

– Все в совокупности, но я справлюсь. Не переживай, – заверила я его. – У твоей матери красивый дом. Ты здесь вырос? 

Глеб выпрыгнул из уже остановившейся машины и протянул мне руку. Когда я вышла, он обнял меня и притянул к себе, страстно целуя в губы. Я тут же обмякла в его руках, позабыв обо всех страхах и нелепых мыслях.

– Глеб...

Я слегка отстранилась и перевела взгляд на дом и красивый, ухоженный двор. Без восхищения смотреть на двухэтажную постройку среди высоких деревьев не получалось. У дома, наверное, была своя уникальная история. Не удивлюсь, если семья Глеба относилась к какому-нибудь старинному роду, и это было их родовое гнездо.

– Он не всегда был таким красивым. Это дом бабушки, ее давно уже нет в живых, а с того времени мы с Иваном внесли свою лепту. Сейчас ты видишь перед собой усовершенствованную версию.

– Очень красиво.

Глеб снова обнял меня, и мы направилась по вымощенной дорожке к входной двери. 

Интересно, что сейчас делали Мария Гавриловна и дети? Макс, наверное, сидел в своей комнате за конструктором, а Надя смотрела мультики или они читали с бабушкой книгу... Но даже мысли о Наде и Максе на могли меня больше отвлечь оттого, что ждало меня в скором времени. 

– Ты звонил Антонине и просил ее приехать… Зачем? Как я понимаю, ты ее недолюбливаешь?

– Именно поэтому и пригласил. Я не люблю ее визиты в наш дом, но и запретить ей бывать здесь не могу. Позволяю приехать только в свое присутствие, и скоро ты узнаешь почему.

– Хорошо… – спорить было бессмысленно, надеюсь, сюрприз какой приготовил для меня мужчина не лишит меня в итоге чувств. – Твоя мама живет одна?

Я вспомнила наш разговор и слова Глеба, что его отец умер около года назад.

– Наводящие вопросы? – усмехнулся Глеб. 

– Да, – коротко подтвердила я, ожидая от него ответа.

– Нет, она живет не одна. Чуть-чуть терпения, – попросил он.

– У тебя есть дети? – озарила меня догадка. – И они живут с твоей матерью?

– Нет, – он грустно улыбнулся. – Но она мечтает, чтобы в этом доме раздавались детские голоса и звонкий смех. Надеюсь, Надя и Максим выполнят ее желание на все двести процентов.

– Тогда я совершенно ничего не понимаю… – сдалась я.

– И не нужно, – выдохнул Глеб. – Я хочу, чтобы ты увидела все своими глазами.

– Хорошо, – согласилась я в очередной раз. 

Глеб открыл массивную дверь и впустил меня внутрь. Мы прошли по длинному коридору, стены которого были увешаны семейными фотоснимками в деревянных рамках. Я бы с удовольствием задержалась у них, чтобы рассмотреть каждый, но мужчина увлек меня за собой. 

– У тебя еще будет возможность уделить им внимание. Я позднее проведу для тебя небольшую экскурсию. Хочу, чтобы в следующий наш приезд ты чувствовала себя как рыба в воде в этом месте. 

Мы оказались в гостиной, а я продолжила любопытно озираться по сторонам. У одной из стен располагался высокий шкаф с книгами. Несмотря на внешнюю отделку современными материалами, внутри дома сохранился дух старины. В нем чувствовалась какая-то душевность. Со мной такое было впервые, но именно сейчас я бы с радостью осмотрела каждый закуток этого места и обязательно нашла, чем бы восхититься еще.

– Добрый день!

Навстречу нам вышла красивая и ухоженная женщина с прямыми черными волосами. Она подошла к Глебу, обняла его за плечи, а затем задержала на мне свой добрый и лучистый взгляд. Перевела глаза на Глеба, тот незаметно ей кивнул, а я почувствовала себя еще больше смущенной.

– Меня зовут Ирина Геннадьевна, а вы, наверное, Ксения? – улыбнулась она.

– Да, – я улыбнулась в ответ. – Приятно познакомиться.

Женщина приблизилась ко мне и тоже обняла, как и секундами ранее своего сына, а я вконец пришла в замешательство, не ожидая от нее такого радушного приема.

– Вы очень вовремя! Идемте на завтрак! Глеб бывает у нас довольно редко, а чтобы уж с дамой сердца… 

– Мама! – Глеб перебил мать, на что она закатила глаза и театрально схватилась за голову. 

– Ну, все! Началось. Ксения, он лишь с виду такой суровый и категоричный, но это далеко не так...

– Мама, еще чуть-чуть, и я подумаю, что сильно сглупил, когда решился привести Ксению в наш дом, – нарочито медленно и твердо проговорил Глеб.

– Все молчу. Ксюша, вы будете чай или кофе?

– Чай, – отозвалась я, едва сдерживая улыбку. 

Глеб и здесь оказался прав, нам необходима была эта поездка, чтобы я увидела его с другой стороны. Сейчас я наблюдала за его пикировками с матерью и ощущала внутри что-то вроде умиротворения. Словно я всегда была в этом месте. С этими людьми.

– Чем вы занимаетесь, Ксюша? Я спрошу у вас лично, потому что от Глеба внятных ответов я не дождусь!

– Я сейчас в декрете, но так как воспитываю двоих детей одна, то удаленно пытаюсь работать, и без дела сидеть как-то не получается… – я пожала плечами.

Уж не знаю, что про меня рассказывал Глеб и рассказывал ли вообще, но я решила сразу огорошить будущую свекровь тем, что перед ней сидело отнюдь не чистое, ангельское создание, а женщина с детьми, один из которых был ее внуком.

– Да, – протянула она со вздохом. – Время идёт, а кажется ни–че–го не меняется. Когда я встретила отца Глеба, Ване было восемь. Он принял меня с малышом и полюбил Ванечку как родного. Но в жизни всякое бывает. Иван и Глеб, увы, не были дружны и постоянно что-то делили. Общались друг с другом лишь ради меня...

Женское лицо погрустнело, и мне тоже сделалось грустно. Я подумала о Наде и Максиме. С ними такого точно не будет. 

Ирина Геннадий разлила по чашкам чай и расплылась в улыбке.

– Ну не будем о грустном. Пойду позову Ларису на чай. 

Я подняла на Глеб изумленный взгляд. Как только женщина вышла из гостиной, я потрясенно прошептала:

– Та самая Лариса, да? Мама Нади?

Глеб коротко кивнул, не спуская с моего лица внимательного взгляда. Мне захотелось подняться на ноги и бежать отсюда со всех ног, поддавшись секундному порыву охватившего меня ужаса. Только Глеб уловил это намерение в моем взгляде и опустил свою большую ладонь на мою.

– Не стоит, – он покачал головой и посмотрел так пристально, словно собирался ввести в гипноз. – Да, сейчас может быть очень больно, но так надо. Я хочу, чтобы ты знала всю историю от начала и до конца; чтобы смогла сделать свои выводы, не опираясь ни на чье мнение. Я ведь обещал тебе, что Надю никто не заберет, помнишь?

Отпустил мою руку и взял двумя пальцами за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Я кивнула головой, а на мои глаза навернулись слезы. За нашими спинами раздались женские голоса, и я, повернув голову, увидела, как Ирина Геннадьевна вкатила на инвалидном кресле в гостиную Ларису. 

Но как такое возможно? Она же умерла!

– Мне не стоило звать сегодня Антонину, но я не удержался. Извини, Ларис, – раздался твердый и уверенный голос Глеба. – Привет.