Что касается Галины, то она так и не вышла на связь. В клинику приехал ее вконец расстроенный жених, чтобы еще раз подтвердить необходимость начать поиски. Поначалу он предположил, что матери Галины стало плохо, и она умчалась в Калугу, забыв поставить кого-то в известность. Вот только почему телефон упрямо сообщал: «абонент недоступен»? Да, быть может, вчера она забыла зарядное устройство, но разве сегодня нельзя было подзарядить? Но что еще больше встревожило следствие, так это новость о том, что компьютер Галины был взломан, и вся информация о странной пациентке начисто стерта с сервера.

Допрашивали и ее, наркоманку. Когда следователь вошел в палату девушки, то невольно поразился тому, насколько хорошо она выглядит для больной. Единственное, что указывало на ее «ненормальность», было состояние, в котором пациента пребывала. Она не ответила ни один вопрос, даже не назвала своего имени. Наркоманка тупо смотрела в одну точку и слегка раскачивалась из стороны в сторону, словно находилась под гипнозом. Но особенно полицию поразило, как яростно она расчесывала свои ладони. Этот мерзкий звук раздражал, однако на просьбы успокоиться наркоманка не реагировала. Иногда замирала, а затем начинала царапать кожу с удвоенной силой.

— Мне страшно, — призналась Юля, обратившись к Александру, когда они стояли в коридоре, грея ладони о чашки с кофе. — Раньше спокойно ходила на работу через лесопарк, а теперь там мало того, что бездомные собаки могут напасть, так еще и наркоманы. Еще неделю назад похвасталась подруге, что мне до работы пятнадцать минут пешком. Летом вообще классно: идешь, птицы поют. А сейчас хожу, вцепившись в газовый баллончик.

— Проводить тебя сегодня? — эти слова сорвались с губ Александра раньше, чем он успел усомниться в их правильности.

Юля удивленно вскинула брови. Что-что, а от этого парня она не ожидала услышать подобное предложение. Александр всегда казался ей себе на уме: он не ходил на корпоративы, не рассказывал о своей жизни, не хвастался своей девушкой. То, что у него вообще была подружка, выяснилось случайно, когда кто-то увидел их сидящими в обнимку в кафе.

— А ты не собираешься уйти пораньше? Тебя же тут всю ночь продержали?

— Не уверен, что смогу спокойно сидеть дома, пока Галина не выйдет на связь.

Юля понимающе кивнула. Она не хотела верить в плохое, но неприятные мысли закрадывались все чаще, и то, что сегодня случилось слабо напоминало совпадение.

— Все началось, как сюда привезли ее, — девушка взглядом указала на дверь «безымянной пациентки». — С самого начала она показалась мне странной. Наркоманы не бывают такими, и уж тем более они не используют препараты вроде тех, что использовала она… И еще… Ты, наверное, сочтешь меня сумасшедшей…

— Говори.

— Иногда мне кажется, что кто-то за мной следит. Смотри, говорю об этом, а у самой мурашки по коже, — с этими словами девушка чуть закатала рукав, тем самым подтверждая сказанное. — Знаешь, такое ощущение, что кто-то ходит по близости… Не один — несколько… Но одного я даже видела. У него взгляд такой… не могу подобрать слово.

— Как рентген, — подсказал ей Александр, и девушка удивленно посмотрела на него.

— Да. Именно. Так смотрят цыгане, гадалки или гипнотизеры. Смотрят и как насквозь. Мне кажется, я даже видела одного из них. Он шел за мной до самой больницы, а когда я обернулась, сделал вид, что обознался. Но его взгляд, я, кажется, буду помнить всю жизнь. И у нее тоже! Она тоже иногда так смотрит. Не всегда, но пару раз… Боже!

Девушка невольно поежилась и отпила кофе. Затем она неестественно рассмеялась, мол, пора в отпуск в психиатрическую клинику, вот только Александр не улыбнулся. То, что сказала ему Юлия, вовсе не показалось ему параноидальным бредом — напротив, девушка озвучила его собственные мысли, причем так ясно, что от этого сделалось жутко.

Вечером они пошли домой вместе, точнее Александр проводил ее до дома, после чего направился до ближайшей автобусной остановки. По дороге они разговаривали о разной ерунде: не хотелось обсуждать затаившихся в лесопарке монстров и пропавшую начальницу. Было лишь желание отвлечься. Однако, когда Саша вернулся домой, тяжелые мысли вновь обрушились на него ледяным каскадом. Единственное, что отвлекло его, было острое чувство голода и осознание того, что за сутки он так ничего и не съел. Даже усталость не смогла отправить его в кровать прежде, чем он съел огромную порцию пельменей с целой банкой сметаны. Затем парень поспешно умылся, снял линзы и завалился спать.

Проснулся он спустя несколько часов: резко сел на постели, мокрый от пота, с головой, словно ее накачали гелием. По телу свинцом растекалась непривычная слабость, и Саша буквально заставил себя подняться и померить температуру.

«Отлично!» — с досадой подумал он, увидев на градуснике 37 и 7. Он прошел на кухню и залпом выпил пару стаканов воды, после чего медленно прошелся по комнате. Сон как рукой сняло: мысли снова метнулись в сторону Никиты и случившегося взлома. Быть может, этот орел кому-то заплатил, чтобы выкрасть склянки и торжественно вручить их наркоманке. Само собой, за особую благодарность. И если это так, то что делать? Покрывать этого мудака Александр уж точно не собирался. Надо найти способ поговорить с девчонкой!

Вспомнив о наркоманке, Саша с досадой взглянул на следы зубов, красовавшихся на кисти его левой руки. В некоторых местах даже прокусила до крови.

Тихо выругавшись, Александр отправился в душевую, затем поменял постельное белье и включил ноутбук. Раз спать не хотелось, можно досмотреть вчерашний фильм — как раз осталась половина. А заодно приготовить себе чай и бутерброды с сыром, пока тот окончательно не «скопытился» из-за срока годности.

Впервые за несколько недель осень расщедрилась на хрупкие лучи солнца. Они ворвались в Москву с самого утра, хмельные и искристые, пахнущие ночным дождем. Город воспрянул, выпрямился и заиграл цветами, проявившись как полароидная фотография.

— Все-таки люблю я Москву. Как бы ее ни ругали, как бы ни обгаживали, есть в ней что-то такое, к чему прикипаешь…

Услышанное заставило Александра отвести взгляд от окна и с любопытством посмотреть на отца. Тот расслабленно сидел в водительском кресле их старенькой «Шкоды», добродушно разглядывая переходящих дорогу людей. На светофоре красным отсчитывались секунды ожидания, но сегодня это не раздражало — напротив, казалось удивительно правильным и гармоничным.

— На прошлой неделе ты ее ненавидел, — напомнил Саша, тихо усмехнувшись.

— На прошлой неделе я три с половиной часа простоял в пробке. А сегодня и выехал по-человечески, и даже сына до работы подброшу.

— Лучше бы отоспался спокойно. Охота тебе в свой выходной тащиться на дачу? С мамой бы погулял. Она мне опять жаловалась, что вы никуда не ходите.

— Почему это не ходим? Ходим… Недавно в Третьяковке были.

— Когда? Полгода назад?

— Разве полгода? — пробормотал Евгений, почесав подбородок. — Ну она уже в любом случае нашла себе сопровождающего. Все с сестричкой перезванивается. Думаю, и гулять скоро пойдут. Если та не побрезгует. Как у тебя там с этим… Никитой?

— Никак, — Александр чуть нахмурился, вспомнив вчерашний инцидент.

— Мать прямо мечтает, чтобы ты с ним подружился.

— Почему родители всегда примеряют собственные желания на детей? Это фишка такая: на свой плащ ткани не хватило, ну хоть тебе третий рукав пришью?

— А этот третий рукав тебе вообще не нужен? — отец добродушно хмыкнул в усы, обрадовавшись ответу сына даже больше, чем выглянувшему солнцу.

— Мне и с двумя нормально, — отозвался парень и вновь посмотрел в окно. На несколько минут в машине повисло молчание, но вот Евгений снова упомянул Никиту:

— И как он справляется? Отлынивает, небось?

— Я б сказал, перерабатывает, — в голосе Александра послышался сарказм.

— Ну а как коллектив его воспринял?

Парень замешкался, не зная, стоит ли рассказывать о случившемся. У него не было никаких доказательств, что Никита действительно выкрал наркотик, чтобы обменять их на «развлекаловку» с пациенткой. Все это смахивало на беспочвенные подозрения, и, прежде чем тыкать в кого-то пальцем, лучше сначала удостовериться, что тыкаешь в правильную сторону.