«Что если это Вероника убила всех, а вину пытается свалить на Влада?» — думал он. «Ей нельзя верить на слово. И уж тем более бежать с ней из города.»

— Если зверя вывели «падальщики», они не натравят его на меня, — продолжил Саша, почувствовав на себе настороженные взгляды спутников. — Я бы не стал бежать из города, не узнав правды.

— На нас охотятся. Какая правда тебе еще нужна? — спросила Вероника.

— Если тварь охотится на зараженных, и Влад непричастен, он и его группа тоже под ударом.

— К чему ты клонишь? — нахмурился Оранжевый.

Александр перевел взгляд на парня, после чего задумчиво произнес:

— Враг моего врага — мой друг.

Если рассуждать о друзьях, то на данный момент рядом с Александром не было никого, к кому можно обратиться за помощью. Он словно не вписался в поворот этой стремительной жизни и остался на обочине вместе с людьми, которых в иной ситуации предпочел бы не знать. Каждый новый день напоминал игру в покер, где раз за разом выпадала плохая карта. В данном случае этими картами стали пиковая дама и бубновый валет, заведомо проигрышные… Однако еще страшнее было то, что скрывалось в колоде.

— Ты хочешь пойти к Владу? «Один?» — насмешливо спросил Оранжевый, задержав на Саше тяжелый взгляд. — Потому что я с тобой не пойду! Или я похож на придурочную зебру, которая сама бежит навстречу крокодилам: «Привет, крокодилы! Привет!»?

— Похож, если у нее за спиной — несколько львов, — ответил Александр. — Но в нашем случае я действительно пойду один. Говорю же, пока я не убил человека, они меня не тронут.

— Откуда такая уверенность? — теперь уже заговорила Вероника. Слова, произнесенные этим парнем, совершенно не вязались с тем образом, который она себе нарисовала. Прежде ей казалось, что Саша скорее спрячется за ее юбку, нежели решится на какой-нибудь важный поступок. Она хорошо запомнила момент, когда он заглянул в окошко двери ее палаты, после чего отпрянул как испуганный подросток. Теперь же это воспоминание в сочетании с сегодняшним Александром выглядело таким же нелепым как сказка «Колобок» в архивах ФСБ. — Почему ты думаешь, что они не попытаются убрать тебя заранее? Имея столь мощное оружие в своем арсенале — зачем ждать?

— Затем, что они хотят, чтобы я к ним присоединился. Не знаю почему, но что-то их заинтересовало во мне. И я сомневаюсь, что это просто желание расширить свою группу.

Вероника бросила быстрый взгляд на Оранжевого: тот тоже говорил, что Александр зачем-то нужен ему. Что-то есть в этом парне, что-то такое, за что обе группировки готовы были рискнуть собственной жизнью.

— Тогда где гарантии, что ты «не переобуешься» и не сбежишь от нас, чтобы спасти свою шкуру? А то и вовсе — выдашь наше местонахождение…

Оранжевый тоже насторожился. Он понимал, что хоть Вероника и сама могла быть тем существом, что растерзало его людей, это не отменяло факта, что Саша — единственный из них, кто еще может выбирать «друзей». Сейчас, осознав, насколько присутствующие ему невыгодны, Александр мог попросту переметнуться к врагу, вручив им в подарок двух затравленных идиотов. Или, быть может, сама Вероника таким образом хочет добраться до Влада, чтобы уничтожить его группу так же, как уничтожила предыдущую. А он, Оранжевый, жив лишь потому, что владеет информацией.

О том же сейчас размышляла и Вероника. Она до последнего стремилась оставаться в стороне, однако, совершив первое убийство, подписала себе смертный приговор. Влад и его люди шли по ее следу, словно гончие псы. Ей ничего не оставалось, как заявиться к группе Оранжевого и попросить принять ее. И что в итоге? Она получила лишь гору трупов и косые взгляды их лидера, чье положение теперь не сильно отличалось от ее. И еще возможного перебежчика, который наверняка не прочь пристроить свой зад в более безопасное место.

— Ты права, гарантий нет, — на удивление спокойно согласился Александр. — Вы не можете мне доверять, впрочем, как и я вам. Однако у тебя есть кое-что, что может избавить меня от ненужных сомнений.

Вероника нахмурилась:

— Мне кажется, или я слышу голос твоего покойного родственника? Тот тоже любил торговаться. Пока не скопытился.

— Даже не скрываешь, что убила его…

— Да мне орден должны вручить, что избавила мир от такой мрази! — Вероника с вызовом посмотрела на него и криво усмехнулась. — Что? Расскажешь мне, как безутешно рыдал над его могилой?

— Мне просто интересно, в какой момент ты утратила последний намек на человечность и начала убивать ради удовольствия?

— В тот самый, когда поняла, что есть люди вроде твоего Никиты. Вот уж у кого последний намек на человечность выпал вместе с первым молочным зубом.

— Никита был избалованным идиотом, но он не заслуживал смерти, — Александр сделал вид, что услышанное не произвело на него должного эффекта.

— Любой, кто предлагает достать больному лекарство взамен на секс, заслуживает смерти, — сквозь зубы процедила девушка. — Ну так давай, говори, что тебе от меня нужно?

— Лекарство, — чуть понизив голос, ответил Саша. Новая волна отвращения к Никите вспенилась в нем, заставляя почувствовать себя едва ли не виноватым. Особенно сейчас, когда его просьба прозвучала в таком контексте.

— Не стоило утруждать себя шантажом… Я бы и так отдала тебе ингредиенты. Не хуже тебя знаю, каково это сейчас быть на твоем месте.

В машине повисло тяжелое молчание. Оранжевый не стал вмешиваться в спор, посчитав, что этим двоим давно пора выяснить отношения, однако то, что Вероника согласилась отдать Александру составляющие сыворотки, не укладывалось в голове. Она ведь была категорически против. Теперь, главное, чтобы не передала из мести какую-нибудь дрянь.

— Как ты собираешься искать Влада? — Вероника первой нарушила неприятную тишину.

— В отличие от нас его группа не прячется, — ответил Оранжевый. — Усадьба на северо-востоке от Москвы, одна из тех, что реконструировали на деньги его отца. Семья Пащенко выкупила ее еще до рождения Влада. Именно там он «лечился» и теперь живет после того, как официально «скончался» для общества. Я думаю…

Оранжевого прервал внезапно зазвонивший телефон Александра. На дисплее высветилось «Вадим», и Саша поспешил сбросить.

— Продолжай, — произнес он, чуть нахмурившись. Плохо, что охранник видел, с кем он ушел. Вадим — хороший мужик, неравнодушный, логично, что он беспокоится, вот только сейчас его забота ничем не поможет. Напротив, еще и навредит. В этот момент Александру особенно остро захотелось поставить весь мир на паузу, пока он не решит свою проблему. Слишком тяжело было гадать, что будет дальше: как объясняться в университете — по возвращению с отпуска он не посетил ни одной лекции, на работе, перед родителями…

— Да нет, это ты продолжай, — осклабился Оранжевый. — Когда хочешь ехать к нему? Мы примерно в сорока минутах езды от их логова.

— Вы точно хотите туда ехать? — усомнилась Вероника. — Почему нельзя просто покинуть город?

— Не факт, что ваш долбаный «зверь» охотится только в столице, — Саша вновь посмотрел на дисплей телефона: Вадим снова звонил, но теперь уже беззвучно. — Если вы говорите правду, в группе нам по-любому будет безопаснее. Так что… у вас сорок минут, чтобы принять решение. А я свое уже принял.

В ответ Оранжевый лишь нервно забарабанил пальцами по рулю, а Вероника вновь посмотрела в окно. Если бы все было так просто! У них не было ничего, кроме сомнительной надежды, что Александр не кинет их сейчас на растерзание врагу.

— Мы высадим тебя за пару километров от усадьбы, — наконец произнес Оранжевый. Он говорил медленно, словно только сейчас решался на то, что озвучивал. — Ближе не поеду: они почувствуют нас. Я-то легко уйду, а она ранена. Пойдешь прямо по дороге до тех пор, пока не увидишь развилку и табличку с надписью «Усадьба «Плакучая Ива»». Дорога там хорошая, не промочишь ножки, не переживай. Единственное, ты должен понимать: если ты туда идешь, на нашу помощь не рассчитывай. Я отвезу Веронику в город, обработаем ее раны, а заодно опустошим один из ее тайников на тему ингредиентов для твоей сыворотки. Встретимся завтра в каком-нибудь людном месте, где они не смогут напасть.