Толковища с парламентёрами о трёхдневном перемирии ничего нового не принесли. Те же требования Старко о сборе трофейного оружия и тот же закидон по поводу десяти тонн ганпудры. Слава богу, что франки цивилизованы и гуманны, поэтому не стали вякать, а тупо согласились. Были бы варварами-азиатами - наверное оставили бы своих раненых помирать, лишь бы не усиливать противника.

- Олег Александрович, какие прогнозы имеете? - Хрулев задал естественный вопрос.

- Я думаю, Степан Александрович, что пока рано брать Балаклаву навсегда. Придётся стоять здесь, разве что попробуем новую линию окопов вырыть саженей на сотню вперёд.

- Так им же удобнее стрелять будет, зачем рисковать?

- Здесь другой трюк имеется. За два дня практически целый корпус мы вывели из строя. Теперь им придётся принимать серьёзные решения по поводу целесообразности осады Севастополя вообще. Тем более, что Наполеон Третий, как раз-таки, хочет осаду прекратить, а всю армию направить на Симферополь, чтобы дать решающее сражение русской армии.

- А, понял, тем нашим, которые вне города.

Впоследствии, никто так и не смог толком объяснить почему требование импаратора о снятии осады игнорировалось генералами весь май и июнь в реальной Истории.

Попаданец удивлялся, выясняя на месте факты о которых он даже не имел представление в своём прошлом, оставшемся в будущем. Союзники, например, построили железную дорогу от Балаклавы к южным позициям своих войск под Севастополем. Всего несколько вёрст, но вполне ощутимая польза. Ещё его поразило то, что турки безразлично относились, как к осаде, так и к Крыму вообще. Хотя их тоже можно понять из-за потерь в Восточной Анатолии. Омер-паша, поняв, что Крым "уже не будет прежним", вызвал транспортные корабли, чтобы отправить своих хотя бы в Трапезунд, раз Батум потерян. И может быть затем атаковать Сухум-кале, чтобы отвлечь русских от наступления в сторону Анкары. Тем более, что подтвердились слухи о запланированном расщеплении Османской империи на переговорах, а значит и в реальности. Но раз европейская часть перейдёт Австрии, так зачем держать в ней войска? Он не мог пойти против воли султана, но почему хотя бы соломки не подстелить?

Генерал Боске, назначенный командовать восточным флангом уже разругался с англичанами, прячущимеся за французскими позициями. Он требовал от них союзных действий пехотой, а не дальней и бесцельной артиллерийской стрельбой. Или перевести всю артиллерию, поставив против позиций Старко-Хрулева.

- Олег Александрович, а почему вы раньше не привели сюда свою дивизию? - поинтересовался прибывший Нахимов, - не подумайте, я не вправе выставлять претензии, но тогда врагов было гораздо меньше и вам самому было бы легче.

- Всё так, Павел Степанович, но в тот момент дивизией командовал генерал Панютин и она располагалась неподалёку от крепости Кинбурн.

- Странно, мы здесь об этом и не слышали даже, - отметил Хрулев.

- А меня срочно назначили командовать ей лишь полгода назад, причём переведя дивизию на моё содержание. Личная просьба Николая Первого и я не мог отказать.

Тайные интриги двора не всегда плохи для страны, иногда они могут и пользу принести, пусть даже случайно. Хотя даже пользу могут впоследствии обратить во вред. Успехи Старко уже привели к драке за пост командующего этой дивизией, ибо многие прямо сейчас были готовы отбыть в Крым и возглавить её. Александра Второго обложили знакомые, верные и преданные и постоянно дули в уши императору о личной готовности скинуть интервентов в море. Кто знает, может быть уже завтра прибудет новый генерал и отпустит Олега к его капусте и домашним пенатам?

- Олег Александрович, все севастополцы благодарны за то что ваши парни отогнали вражеские корабли. И поставки пороха очень обнадёжили. Хотя, Горчаков по-прежнему стоит на своём и хочет сдать город.

- Эх, господин адмирал, это имело бы смысл сделать много раньше, - лица присутствующих удивленно вытянулись, - тогда всем кагалом ушли бы к перешейку и держали бы там оборону.

- Не понимаю вас, господин генерал, - официализировался Нахимов, - в чём суть этого.

- Не смотрите на меня, как на врага народа, - улыбнулся Старко, - там есть хорошая дорога прямо от Днепра и прекрасно укреплённый Вал. Тогда союзникам пришлось бы вводить в Крым полумиллионную армию и бесконечно биться на узеньком перешейке, тратя огромнейшие средства на содержание группировки. В результате, за год, их расходы превысили бы все разумные и даже неразумные границы и парламенты Франции и Англии просто прекратили бы финансирование.

- Кажется начинаю понимать, - отозвался Хрулев, - там ведь всю армию союзники не смогли бы развернуть, а значит большая часть бесцельно простаивала бы.

Тут и до адмирала стала доходить идея Николая Первого. Зачем держать в Крыму сто пятьдесят тысяч человек, когда укрепленную линию обороны возможно удерживать тридцатью-сорока тысячами. А остальные могут быть отправлены на балканский ТВД и вместе с Южной армией вторгнуться в Болгарию и уже всерьёз. И не нужно с таким трудом таскать припасы от перешейка в Севастополь, это коалиции пришлось бы возить на ишаках и верблюдах массу всего к перешейку от той же Евпатории. Ведь от неё и до перешейка на берегу практически нет нормальных бухт, да и мелководье повсюду. Так, глядишь, благодаря парламентской системе правления Англия, а может и Франция, вынуждены были бы подписать сепаратные договоры о выходе из войны.

- Увы, идея императора не реализовалась, - разочарованно отметил Старко, - а теперь непонятно что будет. Вдруг у Александра Второго свой гениальный план завершения войны имеется? Вон, союзники уже нацелились в Азовское море после захвата Керчи. Хорошо хоть тамошний флот заблаговременно удалось перевести в Батум, в дополнение к захваченным там турецким кораблям. Крохи, конечно, но хоть что-то.

В это же время, когда иноземная солдатня производила генеральную уборку на поле боя, их полководцы вели свои тёры. Ничего умнее, чем поставить ультиматум Горчакову по поводу сдачи Севастополя надумать не удалось. Понятно, что у Старко осталось боеприпасов, дай бог, на один бой, но и солдат на него не напасёшься. Как и офицеров, кстати. Чёртов герцог поломал все планы своим появлением и придётся выпрашивать в метрополии ещё одну стотысячную армию. Они ещё не знали какие дурацкие новости придут через два дня из Камишьена...

Глава тридцать пятая

Последнее перемирие закончилось вечером, в 19.00. Горчаков уже ознакомился с предъявленным ультиматумом, где главнокомандующего убеждали в бесперспективности дальнейшего сопротивления, грозили новыми подкреплениями и ставили перед фактом что "Старко вот-вот останется без боеприпасов и уйдёт". Ну и объяснили на пальцах, чисто по-заклёпочному, что севастопольцы исчерпали все возможности и не следует упрямиться. Сдайте Севастополь - спасите несчастных жителей и своих же солдат!

Убедительный документ уже начал играть свою роль (всё-таки дали неделю на обдумывание), но какие-то тайные подлые провокаторы, желающие смерти простым русским, французским и прочим людям, напакостили в Камышовой бухте. В ту ночь, которая наступила после окончания перемирия и когда обитатели Камышвиля спокойно и расслабленно отдыхали, не ожидая подлостей человеческой натуры. Моральные уроды подкрались с гор, когда даже караульные спокойно себе подрёмывали в мирном тылу и закидали бутылками с зажигательной смесью всякие пороховые склады и даже три разных канцелярии. Вырезали, сволочи, некоторых караульных, мало того, сожгли не только документы, но и жалованье в бумажных банкнотах. Хорошо хоть золото и серебро не горит, но чем провинились купюры? Что за дикость и варварство нагадить, создать панику и удрать обратно в горы?

А когда начало светать прилетели ракеты и гаубичные снаряды. Дело в том, что пара ни в чём неповинных транспортных судна тоже попала под горючую смесь. Дерево горит и дымит, а дым, оказывается, в тихую погоду поднимается вверх. Нет, это не было целеуказателем, слишком далеко, скорее очаги возгорания в порту и на складах выдали расположение. Чёрт с ней, с ответной бомбардировкой, всё равно лишь несколько попаданий оказалось удачными, а остальная сотня выстрелов ушла мимо. Важен принцип, согласно которому всё должно было идти наоборот. Европа безнаказанно стреляет и поднимает настроение своих солдат, а русские варвары страдают, не имея возможности ответить, и дух защитников падает. И вдруг столь дикарское нарушение святых принципов войны класса "все на одного".