Так что стоило бы оставить нас всех в покое с идиотскими передачами и взбалмошными статьями. И вообще, кипящая современность должна входить в наши дома обходительно, со стуком, а не врываться, как разъярённая ослица, сшибая с ног их невинных обитателей.

Маськин, хотя и не представлял из себя современность в чистом виде, однако был очень демократичен и отвёл Барабуське с чёрным котом отдельную спальную коробку с крышкой, по которой он всегда предупредительно стучал, когда нужно было идти пить чай или играть в китайские шахматы – единственное развлечение, имевшееся в барвазанском доме.

По совести говоря, Маськину достался от прежних хозяев совершенно допотопный чёрно-белый телевизор, который ловил всего одну программу, и когда бы Маськин его ни включал, на экране всё время бежал лыжник, что производило успокаивающий эффект на потенциальных телезрителей, однако особым разнообразием порадовать не могло.

Маськин поначалу включал телевизор, чтобы развлечь Плюшевого Медведя, но Плюшевый Медведь быстро уставал от одного только вида тяжело бегущего спортсмена, и телевизор приходилось выключать. Потом Маськин начал включать телевизор только для того, чтобы напоить лыжника горячим какао, за что лыжник Маськина сердечно благодарил, говоря по-норвежски: «Тузен такк!» – «большое спасибо», и, возвращая Маськину пустую кружку, продолжал бежать дальше.

«Тузен-пузен!» – весело передразнивал лыжника Маськин и отправлялся по своим масечным делам.

Как-то Маськин увидел этого же самого лыжника в телевизоре в магазине радио– и телетехники в Лилельхаммере, который был от Маськиной деревни довольно далеко.

«Э, куда забрался!» – подумал Маськин, но ничего не сказал. Ему было немного грустно, что лыжник теперь не в его телевизоре, а по Маськиному телевизору с тех пор показывали один снег…

Иногда вечерами Плюшевый Медведь садился к старенькому, но прилично сохранившемуся шведскому пианино, и начинал наигрывать весёлую песенку, сочинённую им без особого повода:

(Он уже тогда начинал подумывать о впадении в зимние спячки.)

Шушутка и Кашатка весело плясали, взявшись под ручки и крутясь на одном месте. А Маськин хлопал в ладошки. Ах, какое хорошее было время!

Но наступил день переезжать в Западную Сумасбродию. Дом пришлось продать, а барабашку Тыркина отправить багажом, потому что у него не было паспорта, ибо Лыкодрал и Дырдокур оказались злопамятными и не выдавали ему норвежский паспорт вот уже 900 лет.

По дорогое в Западную Сумасбродию друзья остановились в Лондоне. Барабуська внезапно повстречал маленькую серенькую английскую зайку по имени Кахабасечка, в которую немедленно влюбился без памяти и предложил ей свои лапу и сердце. Кахабасечка тоже полюбила Барабуську. Особенно ей приглянулись его красная шапочка с помпошкой и добрый нрав.

Однако Кахабасечке требовалось испросить согласия её родителей, и, заменив на чёрном коте свадебное платье обратно на тельняшку, Кохабасечку свадебно нарядили, и молодожёны отправились в родовое поместье невесты Кахабасс Холл в Широ-Йоркском графстве.

Маськин с лёгким сердцем благословил влюблённых, а чёрного кота угостил колбаской, которая вполне возместила ему обещанную Барабуськой семейную жизнь.

Коты вообще ко всему относятся довольно спокойно, позволяя себя любить и угощать вкуснятинами, всё-таки всегда сохраняя дистанцию. Таковым был, например, и норвежский кот Уливер, мохнатые представители породы которого проживали на скандинавском полуострове с незапамятных времён. Уливер жил сразу на три дома и посещал Маськина исключительно с целью полакомиться сливками, которыми Маськин его неизменно угощал.

Плюшевый Медведь в те времена недолюбливал зверей и птиц, и Маськин даже сочинил про него дружескую песенку:

Плюшевый Медведь совсем не обижался и даже весело смеялся.

Но довольно о прошлом. После того как домовой барабашка Тыркин, стыривший золотой ключелло от потайных тайнелл душ, чистосердечно поделился с обитателями Маськиного дома своей тыркобиографией, все немножко загрустили, потому что в конце своего рассказа Тыркин припомнил Барабуську.

Обитатели Маськиного дома любили в Барабуське практически всё – и как он топал маленькой ножкой, когда исполнял барабусечные танцы, и как смешно шмыгал носом, когда по ошибке вместо банки с вареньем заглядывал в банку с горчицей. Короче, всем было очень грустно, что с тех пор как молодожёны укатили испрашивать родительского благословления, от них не было ни слуху ни духу.

Можете себе представить всеобщую радость, когда буквально в тот же час на пороге Маськиного дома появился Барабуська собственной персоной с красавицей Кахабасечкой. Тыркин от радости даже стырил викингские сапожки у самого себя и потом весь день бегал по дому босиком, потому что от старости никогда не помнил, куда прятал натыренное.

Я вообще верю, что счастливые совпадения, которыми полнятся наши будни, являются несомненным знаком того, что наш мир управляется божественным провидением, а вовсе не является хаотическим колебанием какой-то вселенской мембраны, в которую нас заставляют поверить достопочтенные космологи, профессора кислых щей с большой дороги.

Например, давеча я страдал ужасными болями в таком районе спины, что как бы и спиной-то его более назвать невозможно, хотя, конечно, и ногой его пока не назовёшь. Короче, страдая болями, я стонал: «Сколько может продолжаться эта невыносимая боль?», и, не находя себе места, чтобы как-то отвлечься, распахнул первую попавшуюся книгу на совершенно случайной странице. Книга оказалась сборником латинских афоризмов, и первое изречение, на которое упал мой взгляд, гласило: «Si gravis brevis, Si longus levis» («Если боль мучительна, она не продолжительна, если продолжительна, то не мучительна»). От такой мудрости мне сразу полегчало. Ну как такое совпадение возможно?

И в нашем повествовании появление Барабуськи с Кахабасечкой как раз в тот самый момент, как о них вспомнил Тыркин, есть проявление одного из таких маленьких чудес, которыми полнится наш мир.

Не долго раскачиваясь, Барабуська подбил Тыркина и даже Плюшевого Медведя отправиться на охоту, хотя Плюшевый Медведь пытался остаться охотиться дома, но с Барабуськой этот номер не прошёл, и он вручил Плюшевому Медведю охотничий сачок. Тыркин вооружился мухобойкой, а Барабуська пошёл и вовсе без оружия, потому что зверей любил и никогда их не обижал.

Конечно же, взяли на охоту собак. Плюшевый Медведь взял Колбаскина, а Барабуська – привезённого с собой английского бассета Сосискина, который был ещё практически щенок и частенько наступал на собственные уши.

Пока охотники собирались, Кахабасечка с Маськиным и его тапками взялись печь блины. Первый блин они печь не стали, потому что опытные блинопекари отлично знают, что первый блин всегда комом, и начинают печь сразу со второго.

Блины пеклись быстро, поскольку Плюшевый Медведь ушёл на охоту и не поедал каждый испечённый блин по мере его готовности.

Наши охотники довольно быстро набрели на Жар-птицу, которую Сосискин ловко поймал за хвост.

Жар-птица взмолилась себя отпустить и пообещала исполнить каждому охотнику по одному желанию.