Маськин вообще любил щепки и редко их обижал, пытаясь растапливать печки и камин газетами или древесной корой, однако это не всегда удавалось.

Маськин даже близко сдружился с одной щепкой, которую он выловил в своём Атлантическом океане, который плескался у него во дворе, хотя, по совести говоря, являлся осенней лужей настолько гипертрофированного размера, что Маськин подозревал его в связях с мировым океаном.

Эта щепка была неприменима для растопки, потому что очень вымокла. Очнувшись от состояния утопленности, щепка стала рассказывать Маськину о своей нелёгкой судьбе. Когда-то она была частью огромного корабля, но буря потопила корабль, бросив его на скалы, и щепку стал крутить океан по всем своим бескрайним просторам. Когда щепка была частью корабля, она знала, для чего существует и куда плывёт, но, оказавшись одна в пучине вод, она уподобилась человеческой душе, несомой безжалостными ветрами кармы.

«Так и мы, – подумал Маськин. – Несёт нас неизвестно куда пучина жизненных бурь. Мы именуем это свободой и празднуем гибель корабля. Но свобода ли это, когда тебя швыряет из стороны в сторону бессмысленное течение? Когда нет тебе ни верха, ни низа, ни дна ни покрышки?»

Маськин поселил щепочку в специальную коробку, и она стала заниматься плетением кружев, отходя от передряг своей ветреной жизни. На рубке дров лесоповал, однако ж, не заканчивается. Надо ещё эти дрова как-то домой доставить. Но с этим у Маськина проблем не было. Стоило Маськиному Левому тапку строго, по-военному свиснуть и заорать: «Рота, подъём!», как неотёсанные поленья-новобранцы вскакивали и строились в три шеренги. Затем Левый Маськин тапок отдавал приказание: «Домой шагом марш! Песню запевай!»

Неотёсанные поленья начинали маршировать и затягивали старинную солдатскую песню.

Ну а дальше подхватывали припев и лесорубы. (Именно лесорубы, а не дровосеки – ибо «дровосеки» стало нынче названием неприличным, что-то вроде дендрофила.)

Так весело с песней домой и возвратились.

Управившись с заготовками на зиму и уложив штабелями дрова в дровяном складе, Маськин стал подумывать, чего бы ему ещё такого сделать, потому что ведь в натуральном хозяйстве если сам себя не займёшь, кто ж тебя займёт? Начальников нет, командовать некому. Приходится самому себе обеспечивать занятость.

Вы себе даже не представляете, как это важно – всё время быть занятым. Многие этого не понимают и шатаются без дела, или, не дай бог, жалуются окружающим на скуку. Это серьёзное упущение. Незанятый человек считается бездельником, даже тунеядцем и отчасти пособником великой богини лени по имени Неохота.

Конечно, некоторые возразят, что в результате праздности человек может заняться искусствами, всяким возвышенными устремлениями и прочими немаловажными нововведениями, которыми нас наградила природа с тех пор, как мы перестали ежечасно добывать себе пропитание в непосильном труде.

Однако я вовсе не считаю глубокомысленное созерцание и размышление бездельем. Я имею в виду тех субчиков, которые действительно по большей части слоняются без дела, и от них только вред один себе и окружающим.

Маськин был положительным индивидуумом, и всё время себя чем-нибудь занимал. Так и теперь, проведывая рыбу 007, поселившуюся у него дома в бочке Диогена, Маськин вдруг вспомнил, что забыл уложить спать рыбок в Маськином озере.

Маськин почему-то решил, что в эту зиму всем рыбкам обязательно нужно ложиться спать. Дело в том, что Плюшевый Медведь ещё до того, как Маськин выбросил телевизор, слышал в передаче «Спокойной ночи, Плюшевые Медведи!» колыбельную со словами: «Рыбки уснули в пруду…» и часто эту песенку напевал перед сном.

Маськин чисто подсознательно усвоил, что «должны все… спать…» и что, конкретно говоря, рыбки уже практически все «уснули в пруду».

Маськин скорее побежал к своему озеру, пока оно не замёрзло и коммуникация с его подводными обитателями не была затруднена толстым слоем льда, и громко крикнул:

– Рыбки! Всем спать! Зима на носу!

Рыбки в озере плавниками пощупали друг другу носы, но никакой зимы не обнаружили. Они решили, что у Маськина поднялась температура и он бредит, и решили его призыв проигнорировать.

Очень часто мы игнорируем совершенно вразумительные советы, придумывая невероятные умозаключения, которые и позволяют нам их игнорировать. Вот уж воистину неизбывна глупость человеческая. Ну а рыбам-то куда? Они в холодной воде живут, вот у них мозги постоянно и простужены, так что ожидать от рыб вдумчивого внимания может лишь какой-нибудь вовсе выживший из ума миротворец, нанятый мировым терроризмом для отвода глаз и вящей путаницы.

Маськин заметил, что рыбки и не думают ложиться спать. Во всяком случае, как ни вглядывался он в толщу озёрной воды, не заметил ни одной рыбки, которая надела бы пижаму. Хотя было видно, что рыбки страшно хотели спать – они постоянно открывали рты, и Маськин не раздумывая принял это за зевание.

Мы так часто пытаемся принимать решения за других, полагая, что прекрасно и, более того, даже лучше них самих знаем, что для них будет полезнее. Несмотря на то что мы подчас оказываемся правы, такой подход редко идёт на пользу. Люди разрываются от противоречий, они сами себе наступают на пятки, но боже упаси пробовать устроить их жизнь. Они скорее перегрызут вам глотку, чем дадут направить себя на путь истинный. Это своё невротическое поведение люди именуют свободой выбора и считают своё право быть несчастным и вести идиотское существование, отравляя жизнь всех окружающих, своим неотъемлемым правом.

Однако Маськин на все эти глупости не обращал внимания. Если уж он решил уложить рыбок спать, то не было ни малейшего сомнения, что он предпримет все необходимые меры по выполнению задуманного. Отговаривать Маськина было совершенно бесполезно. Более того, в случае отговоров он мог заупрямиться и сделать что-нибудь такое, чего не только всем остальным, но даже ему делать не очень-то и хотелось.

Плюшевый Медведь знал это исключительное свойство Маськина проводить в жизнь всё, что ему взбрело в голову, и поэтому он Маськина отговаривать не стал и даже пообещал помочь. Тяжело вздыхая, Плюшевый Медведь отвлёкся от лечения усосанной лапы и надел на себя спасательный жилет с трёхдневным запасом манной каши, который он нашёл в Маськином наборе для рыбалки.

Далее Плюшевый Медведь начал степенно потреблять названный запас манной каши, в чём его активная помощь, в общем-то, и состояла.

Вы смеётесь, но иногда и такая простая, пусть и не очень действенная поддержка, может быть очень важна. Вообще поддержка в современном мире, где все стали умными-преумными и сами себе на уме, становится самой дорогой валютой.

Когда Маськин Невроз услышал, что Маськин решил нырять в озеро в конце ноября, он заплакал в три ручья, и его стенания были слышны даже в близлежащем городе.

Шушутка, будучи великим изобретателем, сжалился над Маськиным Неврозом и приступил к изготовлению утеплённого скафандра, а Маськины тапки, которые не желали отпускать Маськина на такое ответственное самозадание, пошли выбирать себе целлофановые мешки попрочнее, поскольку решили совершить погружение, пользуясь этим простым приспособлением тапочного подводного плаванья.