«Черные мысли и кроваво-красная ярость», – подумал Хорнфел. Рилгар постоянно пытался всем танам Торбардина внушить, что нельзя впускать людей в горное королевство, и вот потерпел поражение.

Тан Хайлара знал: если бы Рилгар мог, он бы убил его не задумываясь; и если такая возможность ему представится, он это сделает. Но прежде он постарается убить Гнейсса, голос которого оказался решающим, из-за которого ненавистные Рилгару люди войдут в Торбардин!

Хорнфел полагал: единственная причина, почему Рилгар пока не пытается убивать танов, в том, что он еще не нашел Королевского Меча.

Как долго он уже ищет его? И сколько времени еще осталось до того, когда он устанет ждать и начнет войну без Меча, без этого символа власти?

Хорнфел уже сомневался в том, что Меч будет найден. Слишком много времени прошло с того дня, как его увидели во Внешних Землях. Прошлой ночью Хорнфел задумался, что следует предпринять, если Киан, маг и Станах мертвы и если Меч Бури снова утерян.

Тогда, значит, надо думать о том, как защититься от козней Рилгара.

Хорнфел чувствовал: об этом же думает и Гнейсс. В последнее время ему постоянно казалось: где бы он ни был, его всегда охраняют три воина Гнейсса; хотя что они смогут сделать против магии Рилгара?

«Ничего они не смогут», – мрачно думал Хорнфел, выходя из сада. Пора уже было сообщить людям решение Совета Танов.

Приставленные Гнейсом охранники не вошли вслед за Хорнфелом во Двор Танов, а, готовые вбежать по первому зову, остались за дверью, ведущей в сад. Еще три вооруженных стража ждали Хорнфела в Зале Совета. Они стояли рядом с полуэльфом и Женщиной с Равнин:

Входя, Хорнфел взглянул на представителей беглых рабов. Один из них, рыжебородый полуэльф, услышав шаги вошедшего тана, повернулся к нему. Меч на бедре, длинный лук на плече, прямой пронзительный взгляд зеленых глаз.

Его спутница, высокая женщина, одетая в охотничьи брюки, как это принято у женщин Равнин, положила свою тонкую ладонь на руку полуэльфа. Ее золотые, как солнце, и серебристые, как луна, волосы сверкали в свете факелов.

Она прошептала одно слово, всего одно, не более, – и полуэльф немного расслабился. По крайней мере, так казалось Хорнфелу. И все же было ясно: взгляд зеленых глаз полуэльфа почти никогда не смягчается. «Да, – подумал Хорнфел, – этот не из тех, кто согласится играть роль просителя.

Ну что же, я не могу осуждать тебя, охотник, за твой нрав. И сам я не должен сейчас осторожничать, играя свою роль».

Хорнфел жестом приветствовал и стражников, и полуэльфа с женщиной; увидев это, стражники отступили от них на шаг.

– Благодарю, что согласились подождать, – сказал гном полуэльфу и женщине.

Полуэльф хотел сказать в ответ что-то резкое, но женщина легко коснулась рукой его плеча, и он промолчал. Заговорила женщина, ее голос оказался низким, но в этом голосе слышался успокаивающий шелест голубиных крыльев:

– Нам было приятно побыть в этом прекрасном зале.

«Ох, как я в этом сомневаюсь, – подумал Хорнфел ехидно, – во всяком случае, в отношении твоего друга». Он подошел к просторной нише, что находилась в боковой стене зала.

– Леди, – сказал он, вынимая факел из ближайшего светильника, – прошу тебя, устраивайся здесь так, чтобы тебе было удобно.

Она любезно склонила голову, вошла в нишу, села на предложенный стул, и Хорнфелу показалось: ее красота осветила нишу ярче, чем факел, который он держал в руке. Охотник встал рядом с ней, а за ним, почти вплотную, – три деварских стража; Хорнфел вздохнул и нахмурился. Укрепив факел на стене, он повернулся к полуэльфу:

– Ты можешь находиться рядом со своей леди, если тебе так хочется.

– Затем повернулся к стражам: – А вам лучше бы уйти.

Деварцы, хотя и неохотно, но вышли – они знали, что такое приказ. Полуэльф улыбнулся и встал за спиной женщины.

– Они охраняют тебя от нас? – спросил полу эльф тана.

Хорнфел с сомнением покачал головой и уселся в кресло напротив женщины.

– Да, они охраняют меня, но не от тебя или твоей леди. Мы не считаем нужным охранять себя от друзей.

Женщина с Равнин, услышав его слова, сказала:

– Мы рады, что ты назвал нас друзьями. – Она изящным жестом показала на своего телохранителя. – Это Танис Полуэльф. – Она улыбнулась. – Я не его леди, но он охраняет меня лучше, чем кто-либо. И позволь представиться: я Золотая Луна, дочь вождя племени Кве-Шу.

Глаза ее мягко светились.

– Я служу богине Мишакаль, – добавила она, – и от ее имени прошу, скажите: вы поможете бывшим рабам Верминаарда, бежавшим с шахт Пакс Таркаса?

Хорнфел встряхнул головой:

– Леди, на Кринне нет служителей богов уже три сотни лет.

– Я знаю это, тан. Не было до сих пор. Теперь есть.

Гном закрыл глаза. Мишакаль! Гномы именовали эту богиню Мезалакс и любили ее не меньше, чем Реоркса, которого называли Отцом. Реоркс создал мир, но без Мишакаль в этом мире не было бы красоты.

Хорнфел перевел взгляд с Золотой Луны на Таниса. Правду ли сказала она? Наверное, да. Боги вернулись на Кринн. Один дал сердце своего огня Королевскому Мечу, другая дала Верминаарду драконов… А Мезалакс, получается, дала свое благословение женщине с варварских Равнин?

Золотая Луна улыбнулась Хорнфелу – как будто свет самой Мезалакс коснулся его глаз.

Хорнфел снова быстро взглянул на Таниса. Когда полуэльф смотрел на Золотую Луну, его лицо смягчалось; на нем даже появлялась улыбка, которую он, правда, прятал в рыжую бороду.

– Моя госпожа Золотая Луна, – наконец сказал Хорнфел. – Добро пожаловать в Торбардин.

Теперь нужно было еще сказать о земельных участках на востоке. Но как быть с Золотой Луной? Разумеется, он не был уверен, что она действительно служительница, богини, однако он уже знал, что не должен, не может допустить, чтобы она жила в убогой хижине. И при этом он также знал: она должна быть там, где и ее люди…

Дракон Темная Ночь раскинул крылья, наслаждаясь игрой теней на тускло мерцающих стенах и потолке своего лежбища. Он во всю длину вытянул свою змеиную шею и широко раскрыл пасть; конечно, его никто не видел – а жаль! – никто не видел, как похожи сейчас на тонкие языки пламени его острые клыки, отражающие свет маленького светильника, висящего на дальней стене.

Он повернул голову и сказал, обращаясь к возникшей на стене тени:

– Мой государь, вообще-то солнечные лежбища в скалах Пакс Таркаса лучше этих мокрых холодных пещер.

– Ты меня этим вовсе не удивил, – ответила тень.

Верминаард в своей комнате в Пакс Таркасе засмеялся. Его тень – образ на стене пещеры тоже засмеялась.

Темная Ночь ударил хвостом по полу пещеры и зарычал. Ему не нравились не только пещеры Торбардина. Ему не нравилось и само гномское королевство. Здесь не было одного-единственного короля, здесь был Совет Танов. О, как не хватает здесь Верминаарда! Уж он-то навел бы порядок.

– Повелитель, я устал от безделья! Рилгар не торопится захватить власть, и я ему сейчас вовсе не нужен.

Очертания тени стали четкими, словно вырезанными на стене ножом. Темная Ночь почти видел глаза Верминаарда, они были обозначены на теневом изображении красными огоньками.

– Он все еще теряет время на того бродягу? За все дни, что Хаук провел в плену у Рилгара, он так и не сказал, где находится Королевский Меч.

– Государь, Рилгар – просто слюнтяй! – Дракон зло зарычал. – О, был бы этот бродяга моим пленником, я бы давно высосал мозг из его костей!

Дракон Темная Ночь вспомнил, что он, чтобы поесть досыта, вынужден по ночам ловить горных баранов, а Рилгар высасывает кровь из Хаука просто ради своего удовольствия.

В ярости дракон фыркнул и закрыл глаза.

– Просто удовольствие – вот и все, что он сейчас получает от этих пыток. Он еще надеется, что всетаки выбьет ответ из Хаука, но, может быть, тот и на самом деле не знает, где Меч. И чего терять время даром?!

Глаза тени вновь вспыхнули красным, дракон скребанул когтями по каменному полу логова. Он вовсе не был уверен, что Хаук Знает, где Меч. А если и знает, то теперь уж ответ из него не вытянешь и клещами. Да, да, только время напрасно терять…