Широкие окна кабинета Гнейсса выходили в сад.

Входящему в кабинет становилось ясно сразу же: его хозяин – военачальник. На стенах были развешены картины с изображениями знаменитых битв, а также разное оружие – как старинное, так и современное. Мебель была прочная, простая – старым ветеранам, посещающим Гнейсса, она напоминала о походах и превратностях войны.

Как ни странно, но страстной, хотя и тайной любовью сурового воина были сады. Небольшие садики, похожие на лабиринты. Он любил, отдыхая, полюбоваться буйным цветением трав и кустов. Но сейчас он, казалось, не видел сада – он стоял у окна в глубокой задумчивости.

Гнейсс слышал крики играющих детей – среди них были и его внуки. Детские голоса звучали так радостно! Лицо старого воина невольно растянулось в улыбке. Такой широченной улыбки – аж до ушей – на его лице никогда не видел даже его лучший друг Хорнфел.

Ах, Хорнфел! Куда же это ты пропал?! Пропал вот уже несколько часов назад! Тебе давно следовало бы вернуться, друг мой, в зал Совета. И не означает ли твое молчание то, что Рилгар уже захватил власть в Торбардине?

Да ведь и Рилгара тоже никто не видел нигде уже несколько часов! Звякнуло оружие. Гнейсс обернулся: в чем дело? Два человека и полуэльф Танис рассматривали карту на столе Гнейсса. Танис и рыцарь Таран низко склонились над планом Торбардина. Их товарищ, которого Танис назвал Красавцем, сидел рядом с ними, закованный в броню. Он был очень высок, очень широк в плечах и, по-видимому, очень силен; столь крупного человека Гнейсс видел впервые в жизни.

Все трое выглядели здесь странно.

«Слишком большие, – подумал Гнейсс. – Все трое так огромны!» Гнейсс, подойдя к столу, громко прокашлялся. Он был полководцем, но никогда не был оратором; говорил мало и всегда только по существу дела.

– Хорнфел слишком уж долго задержался у Северных ворот. – Он кивнул Танису. – Уже три часа, как его нет. Мне это не нравится. Мои разведчики докладывают, что в городах Торбардина очень тихо, даже слишком тихо. Во всех городах; кроме одного. Тейвар гудит, как развороченное осиное гнездо.

– Он положил руку на стол с картой. – Итак, перейдем к делу.

Он коротко ознакомил трех друзей с положением дел в шести города Торбардина, затем разъяснил план защиты, составленный им ранее вместе с Танисом.

– Я еще не знаю, присоединится ли к Рилгару Ранс, – сказал Гнейсс.

– Отряды моих деварцев и воины Хайлара защитят дороги, ведущие к нашим городам, и не дадут их захватить. – Он ткнул пальцем в юго-восточную часть карты и кивнул Красавцу: – Я думаю, если ты с половиной своих людей сумеешь перекрыть дорогу между Дергаром и Восточным участком, а рыцарь Таран с другой половиной перекроет южную дорогу, то воины Ранса окажутся в клетке, в которой и просидят, пока не кончится сражение.

Красавец насмешливо хохотнул:

– Это уж будет зависеть от них самих.

– От этого будет зависеть судьба моей армии, парень, – тихо сказал тан Девара. Он повернулся к Танису.

– Ты сделаешь мне большое одолжение, – сказал Гнейсс как можно учтивее, – если возьмешь на себя общее командование всеми людьми. Есть ли у кого-либо еще какие-нибудь вопросы?

Танис смущенно улыбнулся:

– Всего один. Хотелось бы, конечно, учесть все случайности. – Он провел пальцем по северо-западной части карты, по районам, где были расположены города Клар и Тейвар, а затем ткнул пальцем в Северные ворота.

– А как вот с этими?

– Здесь все ясно. – Гнейсс в свою очередь ткнул пальцем в город Тейвар; тень длинного пальца, словно нож, разрезала карту надвое. – Отсюда все и начнется. Клар, в котором правит Туфа, находится между Тейваром и Урзанским морем. У Туфы недостаточно сил, чтобы сдержать этих подлых ублюдков, но я пошлю ему на помощь своих воинов. – Он поднял глаза, в них светилась тревога. – Получается: два поля битвы и между ними человеческое поселение… Ты хорошо знаешь своих людей, – добавил Гнейсс, обращаясь к Танису. – Раздели их сам на два отряда, командиры у тебя есть, – он показал на Красавца и Тарана, – но постарайся сделать так, чтобы отряды находились не вблизи городов.

– Некоторое недоверие к союзникам, да? – протянул Красавец.

Гнейсс помолчал, обдумывая ответ. «Ради Божественного Горна! Что же сказать, чтобы не обидеть их и не оттолкнуть от себя?!»

– Вы – наши союзники, – сказал он медленно, – и я доверяю вам полностью. Но мои воины раздражительны по природе своей, и они могут не захотеть воевать вместе с вами. Могут не захотеть – до тех пор, пока не будет уже слишком поздно. Ты меня понял, Красавец?

Глаза Красавца гневно блеснули, Танис положил свою руку на его широкое плечо, успокаивая.

Гнейссу было, честное слово, непонятно, почему полуэльф, которого, казалось бы, не должны особенно любить ни эльфы, ни люди, – просто потому, что он полуэльф, получеловек, – почему именно полуэльф Танис верховодит среди людей? Ведь он явно командовал не только этими двумя безусловно замечательными воинами, но и теми людьми, что освободили рабов Верминаарда, и всеми этими бывшими рабами.

– Больше вопросов нет?

Больше вопросов не было. Посмотрев еще раз на карту, все трое вышли. Гнейсс остался один. Он снова подошел к окну и вдруг осознал: он уже не слышит смеха детей. В садах никого не было. На улице за садом также было тихо – да, и там тоже никого не было.

Вошел начальник личной охраны Гнейсса и сообщил, что кто-то пытался убить тана Клара. Туфа, к счастью, только легко ранен и сейчас во главе своей армии идет в южный район Тейвара.

– Тан, – глаза начальника охраны сурово поблескивали, руку он держал на рукояти боевого топора, – Туфа говорит, что Рилгар отправил около пятидесяти воинов к Северным воротам. Оставшихся в Тейваре Туфа сможет какое-то время удерживать, но он опасается, что вот-вот вернутся те, кто ушел к воротам.

Гнейсс проверил, хорошо ли наточен клинок его меча, сунул его в ножны и, туго затянув пряжку, надел пояс с мечом. Теперь он знал, где находится Хорнфел, и знал, почему уже несколько часов нигде не видно Рилгара.

И Хорнфел, и Рилгар – у Северных ворот.

– Десять отрядов! Немедленно! – скомандовал он. – Четыре отряда лучников, остальные – меченосцы, Ты поступаешь под командование Туфы. Возьми остальных наших солдат и поддержи Клар.

У Гнейсса не было уже почти никакой надежды, что он успеет добраться до Северных ворот вовремя, чтобы спасти Хорнфела. Однако же сотня деварцев пройдет через Тейвар, как луч солнца сквозь тьму. Он должен хотя бы отомстить за смерть друга.

Объятие Станаха, от которого у Лавима едва не затрещали кости, сердечный поцелуй Кельды – на большее времени не было.

– Ты говоришь, и Тьорл здесь? – спросил Станах.

– О, да. – Лавим быстро-быстро закивал. – Он идет сюда и скоро здесь будет. – Кендер увидел, что Хаук пошел к воротам. – Слушай, будь поосторожнее, встречая Тьорла. Там с ним еще двое, и Тьорл не обязательно идет первым. – Потом повернулся к кузнецу: – Ты помнишь того, ну, Финна, о котором всегда говорил Тьорл, Станах? Он тоже здесь, и с ним еще Кембал.

– И снова обратился к Хауку: – Не нападай на них. – Кендер говорил так, словно убеждал сторожевого пса не рвать на части приближающегося гостя. – Это наши друзья, хотя ты их и не знаешь…

Хаук ухмыльнулся:

– Ну ты и скажешь, старина! Я их всех отлично знаю.

– У него уж больно быстрый меч, у этого Хаука, – проворчал Лавим, когда Хаук ушел. – Минуту назад мне даже показалось: я пришел сюда только для того, чтобы меня перерубили пополам, – ну как раз точно посередине… Сэр, – обратился он к Хорнфелу, – а знаешь ли ты о том, что кто-то очень хочет тебя убить?… И…

Хорнфел, до этого молчавший, прервал бурный поток красноречия кендера:

– Я знаю это, Лавим. Скажи-ка мне лучше, ты сам как узнал об этом? Лавим уже почувствовал, что гном, хотя и смотрит строго, но совсем не суров – ну вот ни на столечко. И еще он подумал, что его ответ должен быть как можно более подробным.