Моряк следовал за ним по пятам.

– Ты точно рехнулся, парень. Я дерусь на ринге скоро двадцать три года. Я знаю все трюки, выдуманные когда-либо, и я встречался почти со всеми лучшими в свое время. Я выстоял тридцать семь раундов против Дробилы Фишмонгера, а в Англии вряд ли найдешь двоих, которые могли бы похвастаться этим. Я одолел Эксетера Мясника за шестьдесят пять раундов, и он так и не смог ходить прямо после этого. Брайтону Флетчеру исполнилось только двадцать четыре, бедолаге, а я выбил ему глаз в тринадцатом раунде, но он настоял, чтобы бой продолжался, и остался без второго. С тех пор он не отличает дня от ночи. У тебя симпатичное лицо, парень, но ты не соберешь его снова после того, как я над ним поработаю. Девки разлюбят тебя, если у тебя будет морда как пудинг. Позволь, я скажу…

Его рука опустилась на плечо Тоби, тот резко повернулся и вовремя стряхнул ее. Возможно, неделя тренировок и не сделала из него профессионального борца, но она обучила его в числе прочего болевым точкам, так что он знал, куда целятся эти крючковатые, сильные пальцы.

– Эй! – раздраженно рявкнул Рэндалл. – Не драться до начала!

– Зря стараешься! – прорычал старый Гэвин, скользнув между ними. – Попридержи лапы, старина. И байки свои тоже оставь при себе. Секундант нужен, парень?

– Буду рад, – ответил Тоби. – Если только мой поручитель сам не захочет быть моим секундантом. – Приятно иметь поручителя, которым можно похвастаться. Что до Гэвина, лучшего секунданта, чем старый фехтовальщик, ему не найти. Верно, тот сам вызвался, но если его уже успели подкупить, это было проделано очень-очень быстро. Он был старше Рэндалла, и то, что он прожил столько, не расставаясь с мечом, служило напоминанием: не доверяй никому… Мысли Тоби заметались, как бабочки. «Успокойся! Это всего лишь поединок!»

– А второй секундант?

– Этот, – сказал Тоби, глядя на пробивавшегося к нему сквозь толпу Хэмиша. По крайней мере он мог быть уверен, что Хэмиш не подаст ему спиртного, когда он будет просить воду, или наоборот, когда ему нужно будет заглушить боль. Гимнастический зал почти опустел – зрители спешили к конюшне занимать места.

Хэмиш не ответил на радостную улыбку Тоби. Он держал что-то на ладони, оказалось – деньги. Встревоженный и даже расстроенный, он поднял взгляд на Тоби:

– У тебя есть монеты?

– Есть немного. – Тоби протолкался к месту, где оставил одежду, и поднял спорран. – Вот, можешь поставить их все.

– Что? Нет, я вовсе не это имел в виду! – Он понизил голос. – Я просто хотел посмотреть на них.

Тоби некогда было выяснять, что у того на уме.

– Ладно, все равно постереги это для меня. Будешь моим секундантом?

Хэмиш несколько раз мигнул.

– Твоим кем?

– Секундантом. Тут у нас будет бой.

– О! Правда? С кем?

Похоже, Хэмиш совсем выжил из ума в этой своей библиотеке.

Поручители выбрали для боя площадку в углу конюшенного двора, где побольше травы. Остальные две стороны ринга быстро обозначили кольями и канатами. Вокруг него собрались уже две или три сотни людей, а толпа все прибывала. Должно быть, слух о предстоящем бое разнесся по деревне и достиг даже стоящих у причала кораблей. Толпа жужжала, как потревоженный улей. Там, за канатами, была и Мег вместе с леди Лорой и всем населением замка. Слуги торопливо расставляли кресла в телеге, устраивая трибуну для леди и джентльменов.

Рори со Стрингером негромко переговаривались, прислонившись к деревянной ограде, – ни тот, ни другой не выказывали ни малейшего беспокойства по поводу сумасшедших ставок, которыми они рисковали. Двое выбранных ими боковых судей поспешно искали третьего, способного разнимать бойцов. Вдали отчетливо виднелась покрытая снегом вершина Бен-Круахана, но яркое солнце почти не грело. От ветра Тоби покрылся гусиной кожей. Он притопывал на месте, нетерпеливо ожидая начала боя. Его противник стоял, сложив тяжелые руки, презрительно хмурясь.

Конюшенный мальчик провел посередине ринга линию. Если не считать его, на ринге находились еще шесть человек, ожидавших сигнала судьи к началу боя: двое обнаженных по пояс бойцов и их секунданты. Первый секундант Рэндалла был моряк с просмоленной косичкой и такой же потрепанной внешностью. Второй резкостью движений напоминал хорька. Секунданты предоставили Рэндаллу самому задирать противника, но тому явно не доставало воображения: «ублюдок» и «наглый сопляк» были, пожалуй, всем, на что его хватило, если не считать нескольких совсем уж грубых непристойностей.

К этому времени Хэмиш немного пришел в себя и справлялся с работой лучше. Он охарактеризовал Рэндалла как не проспавшегося с попойки дряхлого перестарка, рассудок которого вышибли из головы много лет назад, а по лицу которого видно, что он пропускал все удары до одного. Толпа одобрительно внимала ему, выкрикивая собственные примечания. За исключением нескольких моряков все, разумеется, болели за шотландца. Впрочем, они поставили бы на своего, будь он хоть однорукий. Он не должен подвести их!

Без рубахи Рэндалл казался еще больше. Как бы в утешение за лысый череп его толстое тело обросло серой шерстью – казалось, на бочонок натянули медвежью шкуру. Короткие штаны выставляли напоказ кривые ноги. В плечах его не было ничего особенного, а вот мощная грудь изрядно тревожила Тоби. Бесполезно колотить по такой броне из мускулов.

– Не затягивай раунды, – шептал Гэвин ему на ухо. – Падай при первой возможности. Помогает держать одну ногу полусогнутой.

– Это не по-спортивному!

– Забудь про спортивное поведение! Теперь ты дерешься ради денег, парень. И поосторожнее с зубами. У него еще осталось несколько, а кулак, усаженный сломанными зубами, не очень подходит для ударов. Старайся бить подальше от рта.

Тоби встретился взглядом с Мег и весело помахал ей. Она махнула в ответ, но вид у нее был опечаленный. Она же и раньше видела, как он бьется, так с чего огорчаться? Впрочем, все равно хорошо, что она пришла. И ее он тоже не может подвести.

Он посмотрел на свои руки. Даже Стрингер назвал их впечатляющими! Одно хорошо: ему не придется драться с кем-то, кого он знает. Он не будет бояться причинить боль незнакомцу. Его главное оружие – встречный удар правой. За последние три года он победил в семи боях, и каждый раз встречным справа. Он будет угрожать левой лицу Рэндалла до тех пор, пока не увидит просвета, а там – сокрушительный удар правой. Одного в грудь может хватить. Даже вполсилы он сбил с ног Рори.

– Не забывай, – продолжал Гэвин, – прикрывай голову! У тебя превосходство в росте пальцев на пять, не меньше. Удары по телу болезненны, но и только всю работу делает голова, и ему придется бить вверх.

Рори извинился, легко перемахнул через изгородь и с уверенной улыбкой подошел к Тоби. За его спиной через ограду перелезал сэр Малькольм. Конюшенный мальчик убегал, помахивая ведерком с краской.

– Все готово? – беззаботно спросил Рори.

Тоби напряг плечи.

– Готов.

– Молодец! Ты знаешь условия: если ты сможешь подойти к черте после двенадцати раундов, мы не проиграем!

– Я собираюсь разделаться с ним гораздо раньше.

Серебристые глаза сощурились в циничной улыбке.

– Развлекайся на здоровье! Мы с мастером Стрингером сошлись на премии в пятьдесят марок.

– Очень щедро! Спасибо. – Тоби рассчитывал на долю от выигрыша, но и пятьдесят марок неплохие деньги. Еще какие деньги!

– Плюс десятая часть моего выигрыша. Так что чем дольше ты продержишься, тем больше получишь, – добавил Рори. – Покажи нам класс. Не посрами Шотландию.

По спине Тоби пробежал неприятный холодок: осторожно! Он глянул на Хэмиша и увидел на его лице отражение собственной неуверенности. Рори построил ставки таким образом, чтобы у Тоби был стимул затянуть бойню как можно дольше. Зачем? Стрингеру он говорил, что этот бой устраивается единственно ради спорта… ну и ради денег, конечно. Тоби он сказал, что он бьется, чтобы получить возможность бежать от закона. Может, у него имеются и другие мотивы?