Продвижение навстречу Тайне шло с бешенной скоростью престарелой черепахи.

С 1982 года каждое лето группа энтузиастов (по первости – лишь несколько человек) выезжала в собственные отпуска в Поволжье и занималась обходом окрестных деревень: на местности уточняли показания старых очевидцев, если попадались новые – расспрашивали их. Но даже такие неспешные темпы помогли через несколько лет сузить район поиска сначала до размеров среднего европейского государства, а к 1986 году ужать его до круга с радиусом в тридцать километров…

Год или два спустя «выуживание» информации из деревень перепоручили междугородней телефонной связи. Благодаря чему, кстати говоря, удалось сэкономить пару летних сезонов, направив освободившиеся усилия на менее рутинные занятия. Выглядело все предельно просто. Из телефонных справочников выписывались телефоны сельсоветов, по ним дозванивались до председателей, которых и расспрашивали всесторонне «ученые из Москвы» на предмет «наличия в районе шаровых молний и других аномальных атмосферных явлений». Председатели в том краю попадались все сплошь разговорчивые и вежливые – может, из-за зимнего безаврального межсезонья, на которое пришлось анкетирование, а может, в силу явной «научности» вопросов и их абстрактной удаленности от сельхозбыта (что ни говори, а изредка поработать на «вечные ценности» для души – отрада). Так или иначе, но телефонный метод сработал уже на третьей деревне. «Да что шаровые молнии! – срывался от волнения голос в трубке. – У нас тут тако-о-ое летает!!»

Пять минут интенсивных расспросов, и план обязательных посещений на следующее лето пополнился весьма обширным пунктом, которому, как выяснилось впоследствии, суждено было стать не только главным, но судьбоносным…

Деревня как деревня. Колхоз, несколько десятков дворов, население смешанное (русские, украинцы, немцы), хотя основали деревню немцы, и до войны она входила в состав Республики немцев Поволжья (последнее обстоятельство еще сыграет немаловажную роль в нашей истории). Отличает деревню от соседних, помимо прочих житейских мелочей, лишь одна небольшая деталь: в ней мало кого надо убеждать в том, что НЛО и «прочая чертовщина» существуют в действительности. Здесь можно за чашкой чая или во время лузганья семечек на лавочке услышать рассказ об очередном светопреставлении в небе над соседским сараем. С некоторой натяжкой можно было бы даже утверждать, что пришельцы самым непосредственным образом вошли в быт крестьян.

Не то чтобы совсем. Но когда водитель ночного молоковоза говорит, что видел «инопланетян около тарелки», то доярки вовсе не смеются, а дружно отказываются от пеших прогулок до фермы и обратно в темное время суток. Каждый новый рассказ о странных огнях приводит к тому, что председатель, чертыхаясь, вынужден либо сворачивать ночные работы, либо доплачивать водителю за подвоз смены после заката. Буквально за месяц до нашего звонка один из трактористов тоже якобы видел, как поздно вечером на вершину лесистого холма опустился корабль, днем в выходной день молодежь устроила туда массовое шествие, но не нашла ничего, кроме большого пятна на земле, на котором почему-то исчез травяной покров. Старые же люди деревни лишь робко напомнили молодым о том, что, по слухам, где-то там же должны быть «ведьмины места». Стоп! Ведьмы – это, конечно, антинаучно, но забывать о старых слухах не стоит даже в наше просвещенное время. Впрочем, не только о ведьмах.

История наша, как вы помните, началась с карты (той, на которой рисовали трассы полетов «треугольника»). Самое время появиться и «обещанным» пиратам! Что ж, будем следовать канонам приключенческого жанра. И хотя присутствия ведьм в том районе мы не обнаружили (за исключением известной ворожеи бабы Веры), а морских корсаров там сроду не было по причине удаленности от морей, тем не менее без упоминания о джентльменах удачи тут вряд ли обойдешься…

…Шесть «несезонных» месяцев (от «разведзвонков» до летней экспедиции) были потрачены на краеведческие бдения в Ленинской библиотеке, бездонные архивы которой «прочесывались» на предмет выяснения хоть каких-то подробностей о ходивших в искомом месте легендах и мифах. Ни стандартные общегеографические сведения, ни статьи в местной и центральной периодике, ни сталинские энциклопедии и довоенные книги, как не трудно догадаться, ничего сказочного и легендарного не содержали – обычная краеведческая рутина.

А вот дореволюционные фолианты и рассказы знатоков местной истории кое-что новое в наше представление о районе внесли. Что касается последних, то это в первую очередь относится к Евгению Иосифовичу ГАДУЧКУ, который не только изучал загадки этой местности, но и сам явился не меньшей загадкой. Впрочем, рассказ об этой неординарной личности достоин отдельной главы и будет приведен чуть ниже.

В общем, худо-бедно, но в летнюю экспедицию мы отправлялись уже изрядно загруженные всевозможными интересными сведениями о «нашем» районе, многие из которых проверялись и перепроверялись уже на месте. Сведения же были весьма разнообразными. Выяснилось, например, что когда-то здесь находили кости динозавров и других ископаемых тварей, да и сейчас можно, не особенно утруждая себя, за полчаса набрать с земли корзину древних белемнитов («чертовых пальцев»), раковины или что-либо еще.

А в деревне Б. бьет непонятно откуда взявшийся радиоактивный родник. То есть взялся-то он понятно откуда – из-под земли, а вот почему радиометры в его воде зашкаливают – одному богу известно. Когда-то, поглядев на шустрое мельтешение цифр в своем приборе, здешний врач Герман Владимирович МАЮРЧЕНКО спешно отправил подозрительную воду на анализ в Москву. Из Москвы не менее спешно прибыли спецы – по всем показателям деревня должна была стоять на богатых залежах урана (или уж в крайнем случае – хранить под собой сильнейший радиоактивный источник). Ни того ни другого, как выяснилось, не было и в помине – чистыми оказались деревенские недра. Воду из родника местным пить отсоветовали, а почему она фонит и цифры приборные в галоп пускает, никто особо разбираться и не стал – мало ли чего странного на свете происходит, во все вникать, никакого бюджета не хватит… В общем, теперь за родником приглядывает лишь возмутитель спокойствия Маюрченко, отмечая про себя, что загадочную водную артерию явно облюбовали молнии – уж слишком часто почему-то в нее бьют.

Люди в здешних краях тоже проживали приметные. Кто первым обосновался, история умалчивает, но вот скифы в медведицких степях хозяйничали достаточно долго – чему свидетелями бесчисленные курганы. Местные, кстати, курганы откровенно игнорируют, подкрепляя свое показательное равнодушие бесчисленными историями о печальной судьбе пиратов-могилокопателей, «главный» из которых, как говорят, умер в конце 1990-х годов от страшной болезни. Было ли тому причиной что-то вроде «проклятия фараонов», или все оказалось более прозаично, никто особо не разбирается – в курганах здесь и сами не копаются, и чужим не советуют.

Чего, к слову, не скажешь о наших исторических соседях. Когда здешние земли вошли в состав Золотой Орды, татаро-монголы организовали в районе нынешнего поселка Д. (не без помощи подневольного труда, разумеется) колоссальные по тем временам раскопки. Цель этих земельных работ давно уже канула в Лету, а вот напоминание сохранилось – в виде искусственных насыпных холмов, исследованием которых занимался в свое время краевед Е.И. Гайдучок.

Но если скифы (или те же татаро-монголы, или еще более загадочные азсаки) – народ хоть и загадочный, но более-менее изученный, то вот кто делил с ними степную «жилплощадь» еще – тайна за семью печатями. Понавешали этих печатей неведомые племена, жившие (может, и раньше скифов, но никак не позднее XV–XVI веков) северо-восточнее нынешнего поселка В. и усеявшие целое поле маленькими курганами полуметровой высоты – в результате получилось огромное кладбище. Скифы такого не делали.