Гора с окнами на Медведицкой гряде

У жителей поселка в ходу легенда, утверждающая, что народ этот «очень давно» был жестоко истреблен какой-то могущественной силой. Что за сила – никто не знает, но на поле-кладбище ходить боятся до сих пор, видимо, страшась магических сил. Что именно находится в тех курганах – никто почему-то не интересовался. Хотя кое-кто (например, местный фотограф-краевед Владимир Матвеевич ЗИМКОВ) утверждает, что курганчики – это могилы того самого истребленного народа, а извела его не неведомая сила, а другой неведомый народ; в могилках, соответственно, ничего, кроме костей, нет, хотя никто вроде особо и не проверял. По крайней мере, пока никто эту версию еще не подтвердил.

Интересно, что на другом берегу реки, чуть выше по течению, в районе села Г., как рассказал другой краевед, Александр Александрович ГАЙВОРОНСКИЙ, археологи как-то вскрыли древнее захоронение, в котором покоились настоящие лилипуты – люди ростом 50–60 см. Существует ли связь между строителями курганчиков и таинственными лилипутами, можно только гадать, но вряд ли кто-то удивился, если бы оказалось в результате, что они принадлежали к одному народу.

А какому народу принадлежало племя «гулливеров» – еще одна загадка здешних мест. Их бренные останки разрыли совершенно случайно при строительстве – древний могильник содержал скелеты гигантов ростом в 2,5 метра (некоторые говорят – «более 2 метров»), которые жили здесь, возможно, задолго до нашей эры. В деревне неподалеку от раскопок до сих пор вспоминают, как в прежние времена частенько во время пахоты находили на поле человеческие черепа «размером раза в два более обычного». Обладателей таких черепов называли «мамаями», почему так – никто не помнит, но, вероятнее всего, мамаи и живший в здешней столице Золотой Орды хан Мамай – это представители все-таки разных народов.

Странные, очень странные народы жили здесь когда-то…

Жизнь «после татарина» особых тайн не насоздавала. Благодаря успешным южным походам (или – по другой версии – благодаря добросердечию казаков-азсаков) Нижнее Поволжье вошло в состав Русского царства. В ту пору здесь появились (и кое-где сохранились) поселения казаков и беглых. Когда Русь стала империей, Петр Великий в начале XVIII века повелел прорыть канал чуть западнее Медведицкой гряды и соединить Волгу с Иловлей, а через нее с Доном и сделать, таким образом, первый Волго-Донской канал. Благородная идея не удалась, начальник стройки сбежал; нам, потомкам, в наследство от того времени остались большой сухой ров и вал, а также название железнодорожной станции – Петров Вал. Впрочем, поселок этот несколько в стороне от интересующих нас мест, так что вернемся в рамки границ района…

В списке персоналий, живших или бывавших в означенных границах, – люди, составившие гордость отечественной истории.

В 1773–1774 годах в здешних степях бывал известный исследователь Петр Симон ПАЛЛАС (1741–1811), первым в России описавший метеорит («Палласово железо»). Он совершил множество поездок по России, изучал Поволжье, Урал, Сибирь… Материалы 6-летних путешествий Палласа по югу страны составили капитальный труд «Путешествия по разным провинциям России». По пути в Царицын он обратил внимание на огромное количество морских ракушек в степи и сделал вывод о недавнем (в геологическом масштабе времени) высыхании Каспийского моря. Имя Палласа сейчас носит самый большой район Волгоградской области – Палласовский…

Именно здесь руководитель штаба восстания декабристов, поручик князь Евгений Петрович ОБОЛЕНСКИЙ (1796–1865), имел свое имение и в 1825 году непосредственно перед историческим 14 декабря приезжал в усадьбу, чтобы дать крестьянам вольную, но под влиянием возмущенных соседей и судьи, грозящего упечь князя в сумасшедший дом, отказался от этой затеи и освободил только некоторых…

Здесь же жил и творил известный композитор прошлого Николай Иванович БАХМЕТЬЕВ (в некоторых источниках – БАХМЕТЕВ) (1807–1891), который в 1842–1861 годах имел на своей усадьбе 70 музыкантов симфонического оркестра из крепостных крестьян, певцов и большого даже по нынешним меркам хора и актерского коллектива. Это на здешних расхлябанных дорогах родились его бессмертные строки «Однозвучно гремит колокольчик…», а кроме «Песни ямщика» еще и романсы «Борода ль моя бородушка», «Колечко» и многие-многие другие «хиты» прошлого, не забытые по сей день… Отсюда он уехал сначала в Саратов, потом в столицу по приглашению императора и в течение 20 лет, вплоть до 1873 года, возглавлял хор, был директором Петербургской придворной певческой капеллы…

Тут же жил Павел Александрович БАХМЕТЕВ (1828—?), дальний родственник композитора Бахметьева, ученик Николая ЧЕРНЫШЕВСКОГО и прототип Рахметова в романе «Что делать?». Это была весьма незаурядная личность, человек-легенда, настоящая история которого, будь она написана, оказалась бы отличным телесериалом или приключенческим бестселлером. Многие, впрочем, читая роман о Рахметове, включенный в советскую школьную программу, не могли отделаться от мысли, что такого человека в реальности никогда не существовало. Ан нет, существовал, и жил здесь же!.. Последние исторические сведения о нем крайне скудны, достоверно известно, что в 1857 году он через Лондонский банк оставил все свои деньги (20 тыс. франков) революционеру Александру ГЕРЦЕНУ (теперь вы знаете, на чьи деньги началась ревпропаганда в России?), а сам уехал «в Океанию» (остров Мадагаскар, не путать с современным названием тихоокеанской Океании) с целью основать коммунистическую колонию. Там же следы его окончательно потерялись…

Где-то здесь в поволжских степях (точное место неизвестно) в середине XIX века присматривалась к тайнам природы, пыталась медитировать и вступать в связь с Высшим Разумом молодая любопытствующая девушка Лена, которую чуть позже мир будет знать как знаменитую писательницу, теософа и исследовательницу различных чудес и аномальных явлений Елену Петровну БЛАВАТСКУЮ (1831–1891). Почему именно здесь – понятно. Елена училась в Саратове, но что таинственного нашла она в здешних местах, что подтолкнуло ее к совершенно неординарным, революционным мыслям в древней эзотерической науке – это осталось за кадром биографов Блаватской…

Еще один замечательный человек, живший в этом степном краю, биографов пока не имеет. Однако, по отзывам многих знавших его людей, личностью был настолько неординарной и примечательной, что вполне заслуживает если не многокнижного исследования жизни, то уж многостраничного – точно.

«Я выберу любое из столетий, войду в него и дом построю в нем» – эта строчка из поэзии Арсения Тарковского как нельзя лучше подходит ко всей этой истории. За исключением, пожалуй, фразы о выборе, ибо человек, о котором пойдет речь ниже, попал в наш век случайно.

О нем я услышала за два года до поездки на Медведицу от московского инженера-конструктора Вадима Черноброва. И ровно два года изводила его ехидными репликами, терзала вопросами, верила, не верила, искала доказательств… Съездив, поняла: доказательств в этой истории быть просто не может. Есть только факт: Евгений Иосифович Гайдучок в n-ске действительно жил, чему свидетелями дочь, внук, сын и половина города.

Но все по порядку. Лет десять назад Чернобров заинтересовался физикой Времени. Ставил потихоньку опыты, выводил формулы и собирал в лаборатории свою первую машину времени. Собирал нелегально, ибо за подобную антинаучную самодеятельность в те времена можно было запросто схлопотать по шапке. Иными словами, ТОГДА о его будущей темпоральной специализации не знал никто.

Но почему-то именно в тот момент состоялась встреча с незнакомцем, который, представившись Евгением Иосифовичем, отрекомендовался: «Я прилетел сюда на машине времени из XXIII века». Ответная реакция была вполне адекватной: зная из научно-популярной литературы о том, что с шизиками следует быть предельно вежливым, Чернобров пробормотал пару дежурно-любезных фраз и поспешил удалиться. Однако настырная судьба на этом не успокоилась и свела их еще раз – и, как и следовало ожидать, любопытство взяло свое… (В скобках заметим, что, по отзывам медиков, родных и знакомых, с психикой у Евгений Иосифовича все было в полном порядке).