– Тим, мне не хочется тебя разочаровывать, но ведь ты живешь в Канзасе.

– Я знаю. Но Джонни пригласил меня провести с ним каникулы на Гавайях. У его предков есть пляжный домик на острове Мауи.

– Что же, – сказал Эдвард, – если у Джонни есть пляжный домик, то должна быть и доска.

Тим повернулся к матери:

– Можно мне будет с ним поехать?

– Посмотрим. Тим, не ешь так быстро. Бет, ты совсем ничего не ешь.

– Я не вижу здесь человеческой еды. – Она посмотрела на родителей: – Вот что я вам скажу: я собираюсь поменять имя.

– А в чем дело? – осторожно спросил Эдвард.

– Я решила заняться шоу-бизнесом.

Мэри и Эдвард переглянулись.

– Господи, – произнес Эдвард.

В 1965 году крупный скандал потряс мировые секретные службы. Мехди бен Барку, оппозиционного лидера, боровшегося против марокканского короля Хасана II, выманили в Париж из его убежища в Женеве и с помощью Французской секретной службы убили. После этого инцидента президент Шарль де Голль вывел Французскую спецслужбу из подчинения премьер-министра и передал ее под контроль министерства обороны. Именно поэтому министр обороны Ролан Пасси отвечал теперь за безопасность Марина Грозы, которому Франция предоставила политическое убежище. Жандармы охраняли виллу в Нейи круглосуточно, но министра успокаивал лишь тот факт, что Лев Пастернак лично занимается безопасностью эмигранта. В свою очередь, Ролан Пасси сам ознакомился с системой внутренней безопасности и был твердо уверен, что на виллу проникнуть невозможно.

В последние несколько недель стали циркулировать слухи, что готовится переворот, что Марин Гроза собирается вернуться в Румынию и что военные поддерживают его в стремлении сбросить Александру Ионеску.

Лев Пастернак постучал в дверь и вошел в библиотеку, которая служила Марину Грозе кабинетом. Гроза работал, сидя за письменным столом. Он поднял глаза на Пастернака.

– Все хотят знать, когда произойдет революция, – сказал тот.

– Это самый известный секрет во всем мире. Скажи им, пусть наберутся терпения. Лев, ты поедешь со мной в Бухарест?

Больше всего на свете Пастернак хотел вернуться в Израиль. «Это у меня временная работа, – уже давно сказал он Марину Грозе. – Пока ты не будешь готов к действию». «Временная» работа длилась недели, месяцы, так прошло три года. А теперь надо было принимать еще одно решение.

«В мире пигмеев, – подумал Лев Пастернак, – я удостоился чести служить гиганту». Лев никогда не встречал более бескорыстного и самоотверженного человека, чем Марин Гроза. Когда Пастернак начал работать с Марином Грозой, его заинтересовало, где семья Грозы. Гроза никогда не говорил о своих близких, но один офицер рассказал ему следующее:

– Грозу предали. Секуритате захватила его и пытала несколько дней. Они пообещали отпустить его, если он выдаст своих товарищей по подполью. Он ничего не сказал. Тогда они арестовали его жену и четырнадцатилетнюю дочь и привели в камеру пыток. Грозе сказали: либо он заговорит, либо увидит, как они умрут. Трудно себе представить более страшное испытание для человека. Жизнь жены и дочери против сотен жизней товарищей, которые верили ему. Я думаю, Гроза пришел к выводу, что его семью все равно убьют. Он отказался выдать соратников. Его привязали к стулу и заставили смотреть, как жену и дочь насиловали до тех пор, пока они не умерли. Но и на этом его страдания не закончились – охранники кастрировали его.

– Господи!

Офицер посмотрел в глаза Льва Пастернака и сказал:

– Главное, чтобы вы понимали: Марин хочет вернуться в Румынию не для того, чтобы отомстить. Он хочет дать свободу своему народу. Он хочет, чтобы такое никогда больше не повторилось.

В тот день Лев Пастернак стал работать на Грозу и с каждым днем все больше и больше проникался любовью к революционеру. Теперь ему предстояло решить – возвращаться в Израиль или поехать с Грозой в Румынию.

В тот вечер Пастернак, проходя по коридору мимо спальни Марина Грозы, услышал крики. «Значит, сегодня пятница», – подумал он. День, когда приходили проститутки. Их выбирали наугад в Англии, США, Бразилии, Японии, Таиланде и других странах. Они не знали, куда и к кому поедут. Их встречали в аэропорту Шарль де Голль, везли прямо на виллу, а через несколько часов опять отвозили в аэропорт и сажали в самолет. Каждую ночь по пятницам были слышны крики Марина Грозы. Все полагали, что Марин – извращенец. Единственный человек, кто знал, что именно происходит за дверями спальни, был Лев Пастернак. Визиты проституток не имели ничего общего с сексом. Они были инструментом покаяния. Раз в неделю Гроза раздевался догола, а женщина привязывала его к стулу и истязала до крови кнутом. Каждый раз когда его хлестали, он представлял, как насилуют его жену и дочь. И тогда он начинал кричать: «Простите! Я все расскажу! Господи, сделай так, чтобы я им все рассказал…»

Телефонный звонок раздался через десять дней после того, как было обнаружено тело Гарри Ланца. Контролер проводил совещание со своими подчиненными, когда ему сообщили об этом по внутреннему селектору.

– Я знаю, что вы просили вас не беспокоить, но вам звонят из-за границы. С вами срочно хотят поговорить. Некая Неуса Муньес звонит из Буэнос-Айреса. Я сказал ей…

– Все в порядке. – Контролер умел сдерживать свои чувства. – Я буду говорить из своего кабинета. – Он извинился, прошел к себе, запер дверь на ключ и поднял трубку. – Алло? Это мисс Муньес?

– Ну, – услышал он грубый голос необразованной женщины, говорившей с латиноамериканским акцентом. – У меня к вам послание от Ангела. Ему не понравился посредник, которого вы послали.

Контролер тщательно подбирал слова:

– Извините. Но мы все равно хотим, чтобы Ангел выполнил наше задание. Это возможно?

– Ну. Он согласен.

Контролер облегченно вздохнул:

– Прекрасно. Как мне передать аванс?

Женщина рассмеялась:

– Ангелу не нужен аванс. Ангела никто не обманет. – Ее голос звучал зловеще. – Когда работа будет сделана, он говорит, чтобы вы положили деньги – минутку, я где-то записала, ага – в государственный банк в Цюрихе. Это где-то в Швейцарии. – Она производила впечатление слабоумной.

– Мне нужен номер счета.

– Ах да. Номер… Господи, я забыла. Подождите, где-то он тут записан. – Он услышал шелест бумаги. – Вот он. Д – три – четыре – девять – ноль – семь – семь.

Он повторил номер.

– Когда он сможет это сделать?

– Когда он будет готов, сеньор. Ангел сказал, что вы узнаете об этом из газет.

– Хорошо. Я вам дам свой личный телефон, если Ангелу надо будет связаться со мной.

Он медленно продиктовал номер.

Встреча проходила на отдаленной даче, стоящей на берегу Куры.

– Появилось два новых вопроса. Сначала хорошие новости. Контролер получил послание от Ангела. Дело продвигается.

– Прекрасная новость! – воскликнул Фрейр. – А какая плохая?

– Боюсь, что это касается президентского кандидата на должность посла в Румынии, но ситуация под контролем…

Мэри Эшли было трудно сосредоточиться на занятиях. Что-то изменилось. В глазах студентов она стала знаменитостью. Это было пьянящее чувство. Она замечала, как все с жадностью ловят ее слова.

– Как вы знаете, 1956 год был переломным для многих восточноевропейских стран. С приходом к власти Гомулки в Польше возрождается национальный коммунизм. В Чехословакии во главе компартии становится Антонин Маворони. В том году в Румынии не произошло никаких крупных изменений…

Румыния… Бухарест… Глядя на фотографии, Мэри видела, что это один из красивейших городов Европы. Она не забыла тех историй, которые рассказывал про Румынию ее дедушка. Она помнила, как в детстве боялась сказок про князя Влада из Трансильвании. Он был вампиром, он жил в своем замке, стоящем высоко в горах Брашова, и пил кровь невинных жертв.