Она не знала, что ответить.

Как объяснить, что весь мир для нее перевернулся, что вся ее жизнь разбита? Теперь ее интересовали только Тим и Бет. Она решила, что, так и быть, встретится с президентским посланником и по возможности тактично откажется от должности посла.

– Я поговорю с ним, господин президент, но вряд ли я изменю свое решение.

На бульваре Бино располагался бар, куда часто приходили отдохнуть охранники Марина Грозы в свободное время. Даже Лев Пастернак изредка заходил сюда. Ангел выбрал столик, откуда хорошо были слышны разговоры вокруг. Охранники расслаблялись здесь после изнурительных дежурств и много пили. А когда они пили, то языки у них развязывались. Ангел слушал, пытаясь определить уязвимое место на вилле. Такое место всегда было. И умный человек непременно мог обнаружить его.

Через три дня Ангел подслушал разговор, который дал ему ключ к решению проблемы.

Один охранник говорил:

– Не знаю, чем занимается Гроза с этими шлюхами, но уверен, что хлещут они его нещадно. Ты бы только слышал, как он кричит. На прошлой неделе я как-то заглянул в комнату, где он держит свои хлысты…

На другой вечер Ангелу удалось услышать следующее:

– У нашего бесстрашного лидера все шлюхи, как на подбор, красавицы. Их привозят со всего света. Лев сам этим занимается. Он парень не промах. Никогда не берет одну и ту же девочку два раза. Поэтому через них нельзя добраться до Марина Грозы.

Больше Ангелу ничего было не нужно.

На следующее утро Ангел заменил машину в пункте проката и поехал в Париж на «фиате». Секс-магазин находился на Монмартре, рядом с площадью Пигаль, районом, где обитали проститутки и сутенеры. Ангел вошел в магазин и, расхаживая между стеллажами, внимательно рассматривал предлагаемые товары. Здесь продавались наручники и цепи, кожаные трусики с разрезом спереди, вибраторы, мази для увеличения потенции, надувные куклы в натуральную величину и порнокассеты. Здесь также продавались хлысты в шесть футов длиной с шипами на конце.

Ангел выбрал хлыст, заплатил наличными и ушел.

На следующий день Ангел принес хлыст обратно. Продавец нахмурился:

– Товар обратно не принимается.

– Я не хочу его возвращать, – объяснил Ангел. – Просто неудобно ходить с ним. Я хотел бы, чтобы вы отослали мне его почтой. Я, разумеется, заплачу.

Вечером того же дня Ангел уже летел на самолете в Буэнос-Айрес.

Аккуратно упакованный хлыст привезли на виллу в Нейи на следующий день. Охранник внимательно осмотрел его. Он прочитал название магазина, развернул упаковку и тщательно проверил хлыст.

«Мало ему хлыстов, что ли?» – подумал он. Позже он отнес его в спальню Марина Грозы и поставил в шкаф рядом с другими хлыстами.

Форт-Райли, один из старейших действующих фортов в США, был построен в 1853 году, когда Канзас был еще индейской территорией. Он предназначался для защиты караванов от нападения индейских племен. Сейчас он использовался в основном как база для вертолетов и небольших военных самолетов.

Когда Стэнтон Роджерс приземлился на «ДС-7», его лично встретил командир базы. Рядом стоял лимузин, готовый отвезти его к Мэри Эшли. Роджерс позвонил Мэри сразу же после звонка президента.

– Я обещаю, что мой визит будет кратким, миссис Эшли. Я прилечу вечером в понедельник, если вам это удобно.

«Он такой вежливый. И такой известный человек. Почему президент решил послать его ко мне?» – подумала Мэри.

– Конечно, – ответила Мэри. – Может, вы с нами поужинаете? – добавила она.

Секунду поколебавшись, он ответил:

– Спасибо.

«Мне предстоит долгий скучный вечер», – подумал он.

Когда Флоренс Шайфер услышала об этом, она была вне себя от восторга:

– Президент послал своего советника по иностранным делам? Значит, ты примешь его предложение?

– Ничего подобного, Флоренс. Я просто пообещала президенту, что поговорю с ним. Вот и все.

Флоренс обняла Мэри.

– Поступай как угодно, лишь бы тебе было хорошо.

– Я знаю.

Стэнтон Роджерс – выдающийся человек, решила Мэри. Она видела его в передаче «Встреча с прессой» и на фотографиях в журнале «Тайм». Про себя она подумала: «Он в жизни гораздо крупнее». Разговаривал он вежливо, но как бы издалека:

– Позвольте мне снова передать вам самые глубокие соболезнования в связи с этой ужасной трагедией, миссис Эшли.

– Спасибо.

Она представила ему Тима и Бет. Они разговаривали на общие темы, пока Люсинда готовила ужин.

Когда Мэри сообщила Люсинде, что у них в гостях будет Стэнтон Роджерс и надо приготовить тушеное мясо, Люсинда ответила:

– Такие люди, как Стэнтон Роджерс, не едят тушеное мясо.

– Вот как? А что же они едят?

– Они предпочитают французскую кухню.

– А мы приготовим тушеное мясо.

– Как хочешь, – сказала Люсинда. – Но ему это не понравится.

Вместе с тушеным мясом она подала вареный картофель, свежие овощи и салат. На десерт испекла тыквенный пирог. Стэнтон Роджерс съел все, что лежало на его тарелке.

Во время ужина они говорили о проблемах фермеров-животноводов.

– Фермеры на Среднем Западе находятся в тисках низких закупочных цен и перепроизводства, – горячо сказала Мэри. – Хотя они и страдают, но не собираются идти с протянутой рукой.

Они говорили об истории Джанкшн-Сити, и наконец Стэнтон Роджерс завел речь про Румынию:

– Как вы относитесь к правительству президента Ионеску?

– В Румынии нет правительства как такового, – ответила Мэри. – Ионеску и есть правительство. Он контролирует все.

– Как вы считаете, там возможна революция?

– В настоящее время нет. Единственный, кто может свергнуть Ионеску, – это Марин Гроза, который сейчас живет во Франции.

Расспросы продолжались. Она была действительно экспертом по странам Восточной Европы, и Стэнтон Роджерс был поражен ее знаниями. У Мэри было неприятное чувство, что ее рассматривают под микроскопом.

«Пол был прав, – подумал Стэнтон Роджерс. – Она действительно крупный специалист по Румынии. Мало того, она прекрасно подходит вместе с детьми на роль представительницы Америки».

Мэри все больше и больше нравилась Стэнтону. Она была самым подходящим кандидатом.

– Миссис Эшли, – сказал Роджерс, – я буду с вами откровенен. С самого начала я был настроен против вас как возможного кандидата на роль посла в такой сложной стране, как Румыния. Я так и заявил президенту. Говорю я вам об этом потому, что теперь я изменил свое мнение. Я уверен, что вы будете превосходным послом.

Мэри покачала головой:

– Извините, мистер Роджерс. Я ведь вне политики. Я не профессионал.

– Как однажды мне сказал президент Эллисон, многие из наших самых блестящих дипломатов не были профессионалами. То есть у них не было опыта дипломатической службы. Уолтер Анненберг, бывший посол в Великобритании, был издателем.

– Но я…

– Джон Кеннет Гэлбрейт, наш посол в Индии, был преподавателем. Майк Мэнсфилд начал свою карьеру журналистом, потом стал сенатором, а после его назначили послом в Японию. Я могу привести вам десятки примеров. Это все люди, которых вы называете непрофессионалами. У них, миссис Эшли, была любовь к родине и добрая воля к людям той страны, в которую их посылали.

– По-вашему, это так просто…

– Как вы догадываетесь, вы прошли самую тщательную проверку. И прошли ее блестяще. По мнению декана Хантера, вы отличный преподаватель, и, конечно же, вы специалист по Румынии. Блестящее начало. И еще – вы как раз соответствуете тому образу, который президент хочет показать странам за «железным занавесом». Ведь их пропаганда делает из нас злодеев.

Мэри слушала его с задумчивым выражением лица.

– Мистер Роджерс, я хочу, чтобы вы и президент знали, как я ценю ваше внимание. Но я не могу. Я должна заботиться о Тиме и Бет. Я же не могу забросить их воспитание…