Мэри посмотрела на дежурного:

– Люди, которые здесь записаны, – их всех сопровождали?

– Конечно, госпожа посол. Посетители не могут подниматься наверх без сопровождения. Что-нибудь не так?

Что-то было не так.

– Пусть кто-нибудь закрасит надпись на стене в моем кабинете, – сказала Мэри.

Она развернулась и быстро вышла из посольства. Отчет мог подождать до утра.

Луи Дефорже уже ждал ее в ресторане. Когда она подошла к столику, он встал.

– Извините за опоздание. – Мэри старалась, чтобы голос не дрожал.

Он пододвинул ей стул.

– Ничего страшного. Я рад, что вы пришли.

Мэри уже жалела, что согласилась поужинать с ним. Нервы у нее были напряжены до предела.

Дефорже посмотрел на нее:

– С вами все в порядке, госпожа посол?

– Да, – ответила она. – Все прекрасно. – «Отправляйся домой, пока жива». – Я, пожалуй, выпью виски. – Она ненавидела виски, но надеялась снять напряжение.

Сделав заказ, Дефорже сказал:

– Быть послом в этой стране, наверно, нелегко. Особенно женщине. Румыны с пренебрежением относятся к женщинам.

Мэри улыбнулась через силу.

– Лучше расскажите о себе. – Ей хотелось сменить тему разговора.

– Боюсь, вам будет неинтересно.

– Вы говорили, что воевали против террористов в Алжире. Расскажите.

Он пожал плечами:

– Мы живем в страшное время. Я думаю, каждый человек должен рисковать чем-то, чтобы не рисковать всем. Я считаю, что с терроризмом необходимо покончить, – страстно сказал он.

«Он похож на Эдварда, – подумала Мэри. – Эдвард всегда страстно говорил о своих убеждениях». Доктор Дефорже был человеком, которого трудно переубедить. Он был готов рисковать жизнью ради своих идеалов.

– Если бы я знал, что мне придется заплатить за это жизнью своих близких… – Он замолчал. – Извините, я пригласил вас сюда не затем, чтобы рассказывать о своих горестях. Здесь прекрасно готовят барашка. Рекомендую попробовать.

– Хорошо, – сказала Мэри.

Дефорже заказал ужин и бутылку вина. Они продолжали разговор. Мэри уже успокоилась и не думала про угрожающую надпись на стене. Она с удивлением отметила, как ей легко разговаривать с этим обаятельным французом. Он так напоминал ей Эдварда. Поразительно, насколько интересы и убеждения Мэри совпадали с интересами Дефорже. Хотя Мэри родилась в маленьком городке в Канзасе, а Луи – за пять тысяч миль от него, их жизнь была во многом одинакова. Его отец был фермером и, накопив денег, отправил Луи в медицинский институт в Париже.

– Мой отец был замечательным человеком, госпожа посол.

– «Госпожа посол» звучит слишком официально.

– Миссис Эшли?

– Мэри.

– Спасибо, Мэри.

Она улыбнулась:

– Пожалуйста, Луи.

Ей было интересно узнать о его личной жизни. Он такой умный и красивый. Наверняка у него было много женщин. Ей захотелось узнать, есть ли у него женщина.

– Вы не собираетесь жениться? – Она сама удивилась своей смелости.

Он покачал головой:

– Нет. Если бы вы знали мою жену, вы бы поняли. Она была необыкновенной. Никто не сможет мне ее заменить.

«Именно так и я отношусь к Эдварду, – подумала Мэри. – Никто не сможет мне его заменить. Он был особенным. И все-таки человек нуждается в друге. Не только для того, чтобы быть любимым. Просто чтобы делиться своими чувствами».

– …Тогда мне и представилась такая возможность, – продолжал Луи. – Мне было интересно поработать в Румынии. – Он понизил голос: – Признаюсь, мне она кажется страшной страной.

– Правда?

– Дело не в людях. Они прекрасные. Но я ненавижу их правительство. Здесь нет свободы. Румыны – самые настоящие рабы. Если кто-нибудь хочет иметь приличную еду и предметы роскоши, его принуждают работать на секуритате. За иностранцами ведется постоянная слежка. – Он посмотрел по сторонам. – Я жду не дождусь, когда мой контракт закончится и я смогу вернуться во Францию.

Не подумав, Мэри сказала:

– Есть такие люди, которые хотят, чтобы я отправилась домой.

– Извините?

Не в силах сдержать свои чувства, Мэри рассказала о том, что произошло в ее кабинете, о том, что было написано на стене.

– Какой ужас! – воскликнул Луи. – Вы кого-нибудь подозреваете?

– Нет.

– Можно я сознаюсь вам кое в чем? – спросил Луи. – С тех пор как я узнал, кто вы, я навел о вас кое-какие справки. Все, кто вас знает, испытывают к вам глубочайшее уважение.

Она внимательно слушала его.

– Для всех вы являетесь образом Америки. Вы умная и красивая женщина. Если вы верите в то, что делаете, вам надо бороться. Вы обязаны остаться. Не дайте себя никому запугать.

Ночью Мэри размышляла о словах Луи. «Он был готов умереть за свои идеалы. А я? Я не хочу умирать. Но меня никто не убьет. Мне совсем не страшно».

Она лежала в темноте с открытыми глазами. Ей было страшно.

На следующее утро Майк, как всегда, принес две чашки кофе. Он кивнул в сторону свежевыкрашенной стены:

– Я слышал, вам оставили послание?

– Уже известно, кто это сделал?

Майк отпил кофе.

– Нет. Я лично проверил список. Никто из них не мог этого сделать.

– Значит, это кто-то из посольства?

– Да. Или кто-нибудь прошел незамеченным мимо охранников.

– Вы в это верите?

Майк поставил чашку на стол.

– Нет.

– Я тоже.

– Что там было написано?

– «Отправляйся домой, пока жива».

Майк промолчал.

– Кому надо убивать меня?

– Не знаю.

– Мистер Слейд, скажите откровенно: неужели мне на самом деле грозит опасность?

Он внимательно посмотрел на нее.

– Госпожа посол, были убиты Авраам Линкольн, Джон Кеннеди, Роберт Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, Марин Гроза. Так что ответ на ваш вопрос – «да».

«Если вы верите в то, что делаете, вам надо бороться. Вы обязаны остаться. Не дайте себя никому запугать».

В восемь сорок пять утра, когда Мэри проводила совещание, в кабинет ворвалась Дороти Стоун:

– Ваших детей похитили!

Мэри вскочила с места:

– О Господи!

– Сработала сирена в автомобиле. Скоро станет известно, где находится машина. Они не смогут уехать далеко.

Мэри побежала по коридору в комнату связи. Перед пультом стояли несколько человек. Полковник Маккинни говорил в микрофон:

– Да, я понял. Я сообщу об этом послу.

– Что произошло? – с трудом произнесла Мэри. – Где мои дети?

– С ними все в порядке, – успокоил ее полковник. – Кто-то из них случайно нажал на кнопку тревоги. Сработали сирена и аварийный передатчик. Через два квартала лимузин уже был окружен полицейскими машинами.

Мэри прислонилась к стене. Только сейчас она осознала, в каком нервном состоянии она находится. «Теперь я хорошо понимаю, – подумала она, – почему живущие здесь иностранцы в конце концов начинают увлекаться наркотиками или алкоголем… или любовными приключениями».

…В тот вечер Мэри не отходила от детей. Ей хотелось побыть с ними как можно дольше. Глядя на них, она думала: «Неужели им грозит опасность? Неужели нам всем грозит опасность? Кто хочет причинить нам боль?» Она не могла ответить на эти вопросы.

Через три дня Мэри снова ужинала вместе с Луи Дефорже. В этот раз он выглядел более раскрепощенным, и, хотя в его глазах была грусть, он старался развлекать ее. Мэри стало интересно, чувствует ли он к ней такое же влечение, как она к нему. «Я не просто послала ему серебряный кубок, – признавалась она себе, – я послала ему приглашение».

«"Госпожа посол" звучит слишком официально. Зовите меня Мэри». Господи, ей так хотелось быть ближе к нему. «Я просто ему многим обязана. Возможно, своей жизнью. Хотя это не имеет ничего общего с желанием увидеть его снова».

Они поужинали на крыше отеля «Интерконтиненталь», и, когда Луи проводил ее домой, она спросила: