Чтобы побыстрее разобраться с бумагами, Мэри сказала Флориану, чтобы он заехал за ней в половине седьмого утра. По дороге в посольство она просматривала отчеты и коммюнике из других посольств, которые привезли ей ночью в резиденцию.

Проходя по коридору мимо кабинета Майка Слейда, Мэри остановилась в удивлении. Он работал, сидя за письменным столом. Слейд был небрит. Такое впечатление, что он работал всю ночь.

– Вы сегодня рано, – сказала Мэри.

Он поднял глаза.

– Доброе утро. Мне надо с вами поговорить.

– Хорошо. – Она хотела войти.

– Не здесь. У вас в кабинете.

Когда они вошли в кабинет Мэри, Майк подошел в аппарату, стоявшему в углу комнаты.

– Это машина для уничтожения бумаг, – проинформировал он.

– Я знаю.

– В самом деле? Вчера после вашего ухода на столе остались бумаги. Их уже успели переснять и отправить фотографии в Москву.

– Господи! Я, наверное, забыла. А что за бумаги?

– Список косметики и других женских принадлежностей, которые вы собирались заказать. Но это не важно. Уборщица работает на секуритате. Румыны рады любому клочку бумаги, который попадет им в руки, а они большие мастера составлять все по кусочкам. Урок номер один: уходя, надо запереть все бумаги в сейф или уничтожить.

– А урок номер два? – холодно спросила Мэри.

Майк ухмыльнулся:

– Посол начинает день с того, что пьет кофе со своим заместителем. Вы какой предпочитаете?

У нее не было ни малейшего желания пить кофе с этим отвратительным ублюдком.

– Я? Черный.

– Правильно. Здесь надо следить за своей фигурой. Пища тут очень жирная. – Он встал и направился к двери. – Я сам его варю. Вам понравится.

Она села за стол. «Надо быть с ним поосторожнее, – решила Мэри. – Я постараюсь все равно избавиться от него».

Он вернулся с двумя чашками ароматного кофе и поставил их на стол.

– Как мне решить вопрос со школой для Тима и Бет? – спросила Мэри.

– Я уже все решил. Флориан будет забирать их по утрам и привозить домой после занятий.

– Я… Спасибо, – ошеломленно сказала она.

– Когда у вас будет возможность, посмотрите на эту школу. Она небольшая. Там всего около сотни учеников. В каждом классе по восемь-девять человек. Там учатся дети из Канады, Израиля, Нигерии, одним словом, отовсюду. Учителя прекрасные.

– Отлично.

Майк отпил кофе.

– Как я понимаю, вчера вы имели беседу с нашим бесстрашным лидером?

– С президентом Ионеску? Да. Он был такой галантный.

– Это он умеет. Прекрасный парень. Пока не рассердится на кого-нибудь. Тогда бедняге отрывают голову.

– Может, нам стоит пройти в «Аквариум»? – нервно спросила Мэри.

– Нет необходимости. Сегодня утром ваш кабинет проверили, он чистый. А вот когда здесь побывает прислуга, берегитесь. Кстати, не давайте Ионеску очаровывать вас. Это хитрый сукин сын. Народ презирает его, но сделать ничего не может. Секретная полиция контролирует все. Каждый третий румын работает либо на полицию, либо на госбезопасность. Румынам запрещается входить в контакт с иностранцами. Если иностранец захочет зайти в гости к румынской семье, государство должно дать свое согласие.

Мэри почувствовала, как по телу пробежала дрожь.

– Любого румына могут арестовать за то, что он подпишет петицию, выступит с критикой правительства и так далее.

Мэри и раньше читала в газетах о репрессиях в коммунистических странах, но жить среди всего этого… У нее появилось чувство нереальности происходящего.

– Но у них же существуют суды.

– Да, иногда они устраивают показательные процессы, куда допускаются западные корреспонденты. Но большинство тех, кто попадает в руки полиции, имеют обыкновение погибать в результате несчастного случая. У них есть концентрационные лагеря, которые нам не показывают. Они находятся возле устья Дуная. Там, где он впадает в Черное море. Я говорил с людьми, которые побывали в них. Трудно передать словами, какие там бесчеловечные условия.

– Им даже некуда бежать, – сказала Мэри. – На востоке – Черное море. На юге – Болгария. Остальные границы проходят с Югославией, Венгрией и Чехословакией. Со всех сторон «железный занавес».

– Вы слышали о декрете о печатных машинках?

– Нет.

– Это последнее изобретение Ионеску. Он приказал зарегистрировать все имеющиеся в стране печатные машинки и копировальные автоматы. Как только их зарегистрировали, он издал указ об их конфискации. Теперь он полностью контролирует всю информацию. Еще кофе?

– Нет, спасибо.

– Ионеску держит народ за горло. Румыны боятся бастовать, так как знают, что из-за этого расстреляют. Уровень жизни – один из самых низких в Европе. В магазинах нет ничего. Если люди видят очередь, они становятся, не спрашивая, что продают. Они купят что угодно, пока есть возможность.

– Мне кажется, – медленно сказала Мэри, – что все это дает нам прекрасную возможность помочь им.

Майк Слейд посмотрел на нее.

– Конечно, – сухо сказал он. – Прекрасную возможность.

Просматривая телеграммы, поступившие утром из Вашингтона, Мэри думала о Майке Слейде. Странный человек. Наглый, вызывающий и в то же время: «Я уже все решил. Флориан будет забирать их по утрам и привозить домой после занятий». И его действительно беспокоили проблемы румынского народа. «Он гораздо сложнее, чем я о нем думала, – решила Мэри. – Но все равно я не доверяю ему».

По чистой случайности Мэри узнала, что сотрудники проводят совещания без нее. Она выехала из посольства на обед с румынским министром сельского хозяйства. Но когда она приехала в министерство, ей сказали, что министра срочно вызвали к президенту. Мэри решила вернуться в посольство. Она сказала секретарше:

– Вызовите ко мне Лукаса Дженклоу, Дэвида Уоллоса и Эдди Мальца.

Дороти Стоун нерешительно посмотрела на нее.

– Они на совещании, госпожа посол, – тихо сказала она.

– С кем на совещании?

Дороти Стоун глубоко вздохнула:

– С другими сотрудниками.

Мэри потребовалось время, чтобы переварить это.

– Вы хотите сказать, что они проводят совещание без меня?

– Да, госпожа посол.

Это было возмутительно.

– Я полагаю, это не в первый раз?

– Нет, госпожа посол.

– Что еще здесь происходит, о чем я не знаю?

Дороти Стоун снова вздохнула:

– Они посылают телеграммы без вашего ведома.

«Забудь о революции в Румынии, – подумала Мэри. – Революция происходит в посольстве».

– Дороти, сообщите всем начальникам отделов, что в три часа состоится совещание в конференц-зале. Я хочу, чтобы там присутствовали все.

– Хорошо, госпожа посол.

Мэри сидела во главе стола, глядя на собравшихся сотрудников. Начальники отделов сидели за столом, а остальные устроились на стульях вдоль стены.

– Добрый день, – резко сказала Мэри. – Я не отниму у вас много времени. Я ведь знаю, как мы все заняты. Мне стало известно, что начальники отделов проводят совещания в мое отсутствие. Отныне каждый, кто примет участие в таком совещании, немедленно будет уволен. – Краем глаза она заметила, как Дороти делала заметки в блокноте. – Я также знаю, что вы отправляете телеграммы без моей санкции. Согласно правилам государственного департамента, посол имеет право нанимать и увольнять сотрудников по своему усмотрению. – Мэри повернулась к Теду Томпсону, советнику по сельскому хозяйству: – Вчера вы отправили несанкционированную телеграмму в государственный департамент. Вам заказан билет на самолет, вылетающий в Вашингтон завтра в полдень. Вы больше не работаете в посольстве. – Она обвела взглядом присутствующих. – Если кто-нибудь еще в следующий раз отправит телеграмму без моего разрешения или откажется оказать мне необходимую помощь, тот вылетит в Соединенные Штаты на следующий день. У меня все, леди и джентльмены.

Воцарилась мертвая тишина. Затем люди стали по одному выходить из комнаты. На лице у Майка Слейда было написано удивление.