Поведение собравшихся было различным. Молодым сотрудникам было поручено встречать и рассаживать гостей. Милиционеры со стажем, кто в форме и при орденах, кто в штатском, преимущественно в сером, а многие так и в белых рубашках — знай наших, поглядывали на происходящее снисходительно, мол, чего только нынче не придумают. Вот и в святая святых неизвестно кого пустили, скоро и кооператорам разрешат здесь шляться. Иностранцы, привычно улыбаясь, не скрывали любопытства, оглядывались, один даже подошел к стене, колупнул пальцем облицовку. Несколько депутатов, как и надлежит народным избранникам, держались солидно и слегка покровительственно, мол, не такие залы видели, мягко стелете, но нас, умудренных, на кривой не объедешь, мы в корень смотрим, в самую суть. Ну и, естественно, журналисты, которых профессия обязывает в любую щель пролезть, а тут двери открыли, так даже и неинтересно. Они знали всех, а кого не знали, то здоровались с таким видом, что человек, досадуя на свою память, начинал чувствовать себя неловко.

Орлов и Гуров сидели в полупустом зале, у прохода, над ними нависал генерал, которого неожиданное заявление сыщика о личном горе вынудило покинуть поле боя. Сейчас генерал пытался наверстать упущенное:

— Петр Николаевич, я категорически требую отдать мне дискету. Мы планируем показать кое-какую кинохронику, а ваш материал запустим на скорости, прочитать его будет нельзя, но объем добытой информации, безусловно, произведет впечатление. — Он указал на стол президиума, рядом с которым стояли телевизор и компьютер.

— Классное решение. — Орлов одобрительно кивнул. — Зарядите компьютер любой информацией и гоняйте, а конферанс — дело несложной техники…

При слове «конферанс» генерал скривился, тут же набычился и повторил:

— Я категорически требую…

Орлов, который сидел расслабившись, несколько мешковато, выпрямился, вздернул подбородок и резко перебил:

— Вы, генерал, требуйте с подчиненных, меня вы можете только просить. Совершенно секретный материал из моего сейфа никуда не выйдет, тем более на эстраду.

— Ах, так? Сейчас прибудет министр…

— Хоть президент, — вновь перебил Орлов.

— Ну, посмотрим, — пробормотал генерал и отошел.

— У нас министры меняются быстрее, чем времена года, — невесело пошутил Гуров.

— Министр не профессия, а средство для личности самоутвердиться в окружающей среде.

— Не скажи, убежден, что есть и глубоко порядочные люди, которым за державу обидно. Дачи, пайки, машины — для семьи, а сам света белого не видит.

— За идею? — хитро прищурился Орлов.

— Есть, которые и за идею, — ответил Гуров.

— Так и вороны встречаются белые, но редко, — усмехнулся Орлов.

Зал начал наполняться, по проходу двинулась группа товарищей, которым полагалось сидеть в президиуме, то есть на расстоянии от остальных и повыше. Засверкали блицы.

— Лева, объясни старику, что такое презентация, — зашептал Орлов.

— Представление, — ответил Гуров. — Вот ты сейчас тоже кое-что представляешь, но это не презентация.

Рядом с министром сыщик увидел депутата, который фигурировал в картотеке уголовников. «Прав я или не прав? — думал Гуров, глядя на массивную фигуру с седой шевелюрой — лица на таком расстоянии рассмотреть было невозможно. — Задумана провокация, скандал с разоблачением или мне привиделось? По крайней мере, сегодня у них сорвалось. Петр дискету не отдаст, да и обнародовать секретный материал прилюдно никто не рискнет».

Кому положено сидеть выше, солидно занимали свои места, улыбаясь, переговаривались, галантно уступали друг другу место. Они были сообщники, люди, привыкшие к подобным процедурам и считавшие такое положение естественным. Среди вышестоящих были три генерала, но один, недавний собеседник сыщиков, из зала смотрелся лучше всех, был подчеркнуто статен. Он склонился к уже занявшему свое место министру, что-то быстро говорил и поглядывал в зал.

— Я, пожалуй, пойду. — Орлов встал и, благо сидел с краю, пошел к выходу.

Микрофон щелкнул, и спокойный уверенный голос произнес:

— Петр Николаевич, подождите, пожалуйста.

Генерал призывно махнул рукой.

Орлов остановился, взглянул на эстраду, почесал за ухом, пошел обратно, недовольно бормоча:

— Старый дурак.

Проходя мимо Гурова, Орлов дал ему подзатыльник, одернул пиджак и зашагал решительнее. Генерал встретил его у ступенечек, чуть не подхватил под локоток, подвел к министру, который, слегка повернув голову, сказал:

— Какой-то сенсационный материал раздобыли и прячете. Нехорошо, Петр Николаевич. — Министр улыбнулся сидевшему рядом депутату. — Принесите и передайте генералу.

Орлов наклонился и, понимая, что выглядит смешно, а препирательство бесполезно, ответил:

— Товарищ министр, материал доставлен лишь сегодня, я его не смотрел, но он, безусловно, совершенно секретный.

Министр огладил ладонью мягкое сукно стола, натужно, словно жал воротничок, повернул голову и сказал:

— Я вас прошу, Петр Николаевич.

Гуров видел, как Орлов и генерал быстро вышли из зала, все понял, философски подумал, чему быть, того не миновать, и занялся совершенно бессмысленным делом. Он начал разглядывать макушки сидевших в первых рядах журналистов, пытаясь опознать затылок человека, из-за которого не спал ночь.

Заместитель министра вышел к микрофону и сообщил, что сегодня пойдет разговор о криминогенной обстановке в стране, работе уголовного розыска, будут показаны несколько эпизодов из работы розыскников, снятых самими сотрудниками на видео, после чего желающие могут задать вопросы. Окончив короткое выступление, оратор углубился в статистику. Зарегистрировано, раскрыто, арестовано, возвращено на сумму, изъято оружия.

Данные эти были уже обнародованы в газетах, зал слушал равнодушно, шелестел разговорами, все дожидались последней части, когда можно будет задавать вопросы, которые у многих имелись. Гуров ждал возвращения Орлова и думал о своем. Процент раскрытых убийств довольно высок, действительно производит впечатление. Только кто знает, из чего данный процент складывается? Муж ударил жену утюгом, утром протрезвел, прибежал в милицию. Раскрыто… Алкаши подрались, один другого порешил, заснул рядом, патрульная машина подобрала. Раскрыто… Конечно, мы разыскиваем и настоящих убийц, рассуждал сыщик, ребята пашут не за страх, сам не последний человек, однако и наиболее удачливому такого процента не вывести. Вроде и правда в таблицах, а приглядишься — мистификация.

Гуров вновь увидел своего друга и начальника уже на сцене: генерал усадил Орлова, сам подошел к компьютеру, вставил дискету, напряженно уставился на экран, через некоторое время заулыбался, глянул в сторону Гурова победно.

— Там они, там, куда им деться, — прошептал Гуров. Значит, не померещилось, и не так он глуп, как полагают некоторые. Петр совладать не смог: куда плотник супротив столяра? Хотя здесь и все наоборот, Петр столяр-искусник, а министр еле-еле плотник. Однако президенту виднее, оттого он нашими министрами в подкидного играет.

Генерал явно отвечал за проведение мероприятия. Когда кончили считать проценты, деньги и стволы, он включил телевизор, начал комментарий. Огромный телеэкран в актовом зале плохо смотрелся, да и снято было скрытой камерой, одна мельтешня: машины, погони, пистолеты, трупы. Генерал был лаконичен: «безжалостные, циничные бандиты и убийцы», «безутешные матери и несчастные дети», «неминуемость наказания и беспристрастность суда» — в общем, полный джентльменский набор.

«Что же, генерал, дальше? — думал Гуров. — Куда едем, где остановимся?»

— Уважаемые гости и коллеги, как раз сегодня у нас большое событие: сотрудниками уголовного розыска завершена сложнейшая операция, ликвидирована группа так называемых авторитетов уголовного мира. Главарь, к сожалению, убит во время перестрелки, но герой жив и здоров!

Гуров застонал, ноги у него почему-то ослабели, во рту пересохло, поняв, какое испытание его ожидает, он выругался.