— Уничтожить, говоришь? — переспросил я.

— Да, — она смаковала каждое слово, — Для жалких зверушек, доживающих свой век в самой грязи, под ногами старшей стаи, было лучшим уделом…

Но я перебил ее:

— А Шмелиный лес тебе тоже жалко? — уже намного громче спросил я, — Поэтому ты хочешь его уничтожить?

— Ой, да велика потеря… — начала было Геллия, но вдруг осеклась.

Голубые глаза, отбрасывающие в ночи стальной блеск, сузились. Кажется, блондинка смекнула — что-то в разговоре пошло не так.

— Как уничтожить?! — раздалось из леса.

— Ты слышал это? — свистящий шепот побежал по зарослям.

— Что этот говнюк сказал про наш лес?

— Она вправду хочет так сделать?

— Госпожа, как же так?

Я переглянулся с Буру, потом улыбнулся. Мне неизвестно, сколько народу в деревнях было предано Бездне. Драм же заключил какую-то сделку с Желтым приором, и безднопоклонники не трогали бандитов.

Как сказал тогда на полянке возле охотничьей избушки юнец Тружа — главарь запретил им слушать этих проповедников. При этом разбойники откуда-то брали свежую кровь в свои ряды.

— Ты, белая падаль, — прошипела Геллия.

Но меня было уже не остановить. Злость резко ушла, и осталась лишь расчетливая ярость, которая была как твердый камень, подогретый внутренним огнем.

— Ничего не останется от Шмелиного леса, — крикнул я, — Вы знали это?!

— Заткнись! — взвизгнула Геллия.

И меня прижало ее мерой. И так сидел на колене, а тут еще на плечи упала тяжесть… Я с усмешкой качнул головой — в это плане блондинка не была особо талантливой. Вот ее родственнички, те могли так прижать, мало не покажется. Эх, не та уже молодежь пошла.

Она все прочла по моим глазам, да еще из леса донеслись нестройные голоса:

— Пусть говорит!

— Мы хотим правду!

— Что там со Шмелиным лесом?

— Наши предки жили здесь.

Геллия злым взглядом окинула лесную чащу. Мы стояли посреди поляны, расчищенной ее заклинаниями, и блондинка, видимо, оценивала, может ли она убить всех бунтовщиков.

— Знают все в наших краях, что Жуков в помине нет. Чуют духи древний страх — от леса сгинет даже след.

Я подкачал энергию из земли, помогая себе выпрямить спину под гнетом человеческой меры, и продолжил громко вещать:

— Мы проникли в деревню, и узнали, что ждет Шмелиный лес.

— Лучше молчи! — блондинка двинула ладонью, рядом с ней закружился смутный вихрь.

Я понял, что давление немного ослабло, но со всех сторон меня стали подпирать воздушные потоки. Отпускать меня Геллия не собиралась.

— Дайте ему сказать!

— Заткнитесь все! — рявкнула воздушница.

Одинокая стрела, прилетевшая из леса, рассыпалась у затылка Геллии, и она ошарашенно обернулась.

— Кто посмел?! Убить всех!

Десятник отряда, прибывшего из поселения Рогачей, растерянно проговорил:

— Но, госпожа, нас мало. Тут же собрались из трех дере…

— Все-е-е-ех! — завизжала Геллия, — Этих деревень скоро все равно не будет, зверье пустое!

И вот тут началось. Заросли вокруг зазвенели сталью, жители леса сообразили, что происходит. Кто с кем сражался, мне было непонятно, но в блондинку и ее воинов из леса полетели десятки стрел.

Вихри и потоки исчезли, магу пришлось беспокоиться о своей безопасности. Она завертелась, рассыпая стрелы магией. В этот момент из чащи хлынули звери.

Некоторые падали, корчась в мучениях, некоторые кидались на соплеменников. Судя по всему, помеченные Бездной все же были в деревнях. Но все же огромная толпа зверей бежала к Геллии, намереваясь наказать за обман.

Ее вихри половинили смельчаков, смеющих напасть, но лучники в задних рядах били над головой соплеменников, и не давали блондинке продыху. Попробуй поколдуй, когда…

Одна из стрел засела в плече Геллии, и истошный визг заполнил поляну. Кажется, меня даже толкнуло волной ненависти. К ней на подмогу, чтобы прикрыть, спешили ее воины.

Передо мной стали выползать из земли каменные пики, и я, как настоящий пулемет, метал их один за другим. В мага, в зверя, в мага, в зверя…

— Отступаем! — Геллия, в одном прыжке отскочив за спину защищающих ее воинов, побежала в сторону поселения.

Красивый был этот бег — она покрывала за один скачок невероятные расстояния. Защитники, повесив щиты на спины, поспешили вслед за хозяйкой. Часть бунтовщиков стала их преследовать и обстреливать, а часть окружила нас с Буру.

Тяжелые взгляды сверлили нас. Я сразу выделил среди толпы троих седых зверей — они отличались от остальных не только возрастом, но и опытным взором, явные вожаки. Другие смотрели со смесью страха и ненависти, а эти явно задумались.

Вожаков можно было понять. За их спиной толпа, и ей нужно было задать цель. Но просто так воспользоваться обманутыми жителями Шмелиного леса я в своих целях не мог. Тем более, в долгой перспективе мне нужен с ними диалог.

— Назовите себя, — расправив плечи, сказал я со сталью в голосе.

Злость — хорошая штука, когда она помогает сохранить жизнь. Но на то и есть вожди, чтобы думать тогда, когда толпа буйствует и может причинить вред самой себе.

— Гудящие Пчелы, — сказал один старик.

Разъяренные взгляды вдруг сменились удивлением. Звери в недоумении посмотрели на старейшину Пчел, а потом на других седоватых предводителей.

— Жалящие Осы, — ответил второй.

— Мохнатые Шмели, — без запинки сказал третий.

— Вы — старшая стая? — вырвалось у меня.

Старый Шмель покачал головой и стрельнул взглядом на Буру:

— Нет, Рогачи. Ну, были… раньше.

У меня чуть подпрыгнула бровь. Впрочем, сейчас не время разбираться, наверняка в Шмелином лесу тоже своя история.

— Белый Волк, — спросил старейшина Пчел, — Это правда, что ты сказал про наш лес?

— Отвечай, — добавил Шмель, — Мы подняли оружие на человека, и Желтый приор может покарать нас за это.

— У вас есть оракулы? — спросил я, — Я отвечу перед Небом, если желаете…

Звери ахнули, переглядываясь, а я продолжил, вкратце поведав о Проклятых Горах и об огромных червях, пронзающих миры. Едва я упомянул об Апепах, и о том, что в деревне Рогачей скоро такой вылезет, послышался нестройный вздох.

Некоторые с лютой злостью стиснули оружие, кидая взгляды на поселение Жуков. Хотя сейчас на осаду побегут.

— Мы слышали легенды о крае мира, — кивнул старейшина Пчел, — Неужели это не сказки?

— А кто из вас чувствует опасность? — в ответ спросил я, — Неужели не чуете тревогу над вашим лесом? Земля кричит, не чувствуете?

Судя по реакции зверей, я попал в точку.

— Плохо это, идти против приора, — Шмель покачал головой, обращаясь не ко мне, а к остальным, — Это ведь его воля.

— А воля Неба? — спросил я.

— Нас мало, — в разговор вступил вождь Жалящих Ос, — Они сейчас закрепятся у Рогачей, обломаем зубы об них.

— Да, я помню, даже воины приора не сразу взяли их, — кивнул Шмель, бросив настороженный взгляд на Буру.

— Крепкий панцирь у Жука, не возьмет его клинок! Но не дрогнула рука, был приор к жукам жесток… — прошептал Рогач.

Я потер лоб, слушая разговоры.

— Можно дождаться наших воинов, — подсказал кто-то из толпы, — Вернутся, и возьмем приступом деревню.

Меня посетило недоброе предчувствие…

— А куда ушли ваши воины?

— На юг, к Зеленому Приорату, — сказал старейшина Ос, — Госпожа говорила, что Желтому Приору нужна там помощь.

— Да, нам не нужна здесь война, — послышались голоса.

— Лучше защищать землю вдалеке, — вторил ему кто-то.

Слушая их, я понял, что тут провели большую работу по пропаганде. И вождь Шмелей добавил, подтверждая мои опасения:

— Госпожа приказала собрать большой отряд для защиты леса, и даже выдала оружие, доспехи.

И тогда я задал вопрос, впрочем, уже зная, какой будет ответ:

— А какого цвета было снаряжение, никто не помнит?

Скалистые отроги, чернеющие тенью в лунном свете, намекали, что все будет ой как непросто. Отряды воинов Геллии, отступившие в поселение Рогачей, теперь были готовы к отражению атаки, и ситуация осложнялась тем, что у нас самих зверей было не так много.