— В смысле?.. — не понял я

— Сегодня ко мне Скуратов завалился и полчаса ворчал по твоему поводу.

— Даже так? — удивился я. — Интересно, в чем причина?

— Раздражаешь ты его. Он, по-моему, уже бесится, когда тебя видит.

Мол, ты наглый, не уважаешь никого и все такое… Ну, пришлось ему немного тоже вынести мозг. Похвалил тебя, напомнил, что ты спас мне жизнь и все такое.

— Мне тебе спасибо сказать? — усмехнулся я

— Можешь, — улыбнулся в ответ Геракл, а потом вдруг серьезно ответил: — Будь осторожен, Веромир. Я хорошо знаю Скуратова, он явно что-то задумал.

— Что? — не понял я

— Что-то плохое в отношении тебя. И я не пугаю. Это очень серьезно.

— Спасибо, разберемся… — кивнул я, поставив себе зарубку, как только выйду, связаться с Гвоздевым

—Надеюсь. — Он сурово посмотрел на меня. —Я попытаюсь что-то выяснить, но ты напряги своих и внимательно смотри по сторонам.

— Иван, понял я, — заверил его.

— Ну вот и хорошо! — немного успокоился мой собеседник. — Так что ты в посольстве устроил?

— Да ничего я не устраивал! — Я удивленно посмотрел на него. — Вообще тише воды ниже травы был. Ну, с послом поговорил…Тому уже доложили?

— Понятно, что доложили… С послом? — нахмурился мой собеседник. —Понятно почему Скуратов был так зол.

— Не понял?.. — вырвалось у меня. —А в чем причина злости-то?

— Не по чину тебе с послами приватно общаться, Веромир, — укоризненно произнес Император. — О чем говорили-то?

— Ну как о чем? — хмыкнул я. —Мне напомнили, что я близок к тебе и могу повлиять на тебя, когда это нужно будет. Ну, конечно, за это дружбу вечную предложили. Намекнули на торговые связи нашего рода с их бизнесменами и все такое.

— Вербуют?

— Вербуют.

— Так это же хорошо! Пусть вербуют.

— Чего? — не понял я

— Будешь двойным агентом.

— А Скуратов меня за это не грохнет?

— Он и так тебя собирается, как ты выражаешься, грохнуть. Я ему все объясню, не переживай. Но ты мне что-то еще хотел сказать? — прищурился мой собеседник. — Да, есть такое дело. Чего-то много женщин в моей жизни стало.

— Вот у тебя проблема-то — много женщин! — усмехнулся Император. —Мне бы с одной бабой разобраться, а ты там себе настоящий гарем уже собрал! Вот завидую даже!

— Да нечему тут завидовать! Я… — Но, увидев ехидный взгляд Шуйского, я решил не развивать тему гаремов, а перешел сразу к делу: — Ну понятно, что тебе все это кажется несерьезным, но вот после приема мы с сестрами Трубецкими и Демидовой поехали продолжать вечер в мое поместье.

— Так… Продолжай! — Вот теперь ехидство в глазах Геракла сменилась натуральной завистью. — Только не говори, что ты там групповуху устроил!

Я молча кивнул.

— Ничего себе! Герой! Уважаю! — Не сдержав эмоций, Иван хлопнул меня по плечу тот. — Вот ты зажигаешь! С такими девушками…Эх, а я даже француженок не успел окрутить хоть на одну ночку. — Он мечтательно вздохнул и поморщился. — Но это не все, я так понимаю? Пока никаких проблем не вижу. Девчонки взрослые и совершеннолетние, целибат, я думаю, не соблюдали. Ты же никого не лишил невинности?

— Нет, — подтвердил я, — и погоди восхищаться. Ночь мы провели, конечно, горячую, но отцы — что Трубецких, что Демидовой — были в курсе и только что пинками не подгонялись своих дочерей в мою постель. Они-то прекрасно знали, чем кончится. Это и напрягает меня.

— Знали, полностью с тобой согласен на этот счет, — кивнул Император, — нисколько в этом не сомневаюсь. А что, партия с тобой достаточно выгодна, особенно если ребенок появится. Как-никак, кровь не водица. А насчёт морального аспекта со стороны родителей девушек…ты же это имел в виду…не понимаю, что тебя тревожит. Ты думаешь что тебя заставят жениться? Не смеши, Веромир, сейчас не девятнадцатый век, и что Трубецкие, что Демидов, что Голицын все прекрасно понимают.

— Ты так уверен в этом? — скептически фыркнул я.

— Уверен. Беременность? Ну, если не захотят, они не забеременеют, а если захотят, тут от тебя зависит. Ты же предохраняешься?

— Да.

— Ну вот! Да и если ребенок появится, это не значит, что надо сразу жениться. Повторюсь, сейчас нравы свободные… К тому же, думаю, если это произойдет, ты сам можешь предложить выйти за тебя замуж, — усмехнулся Император. — Или нет?

— Не знаю, — честно признался я. — Лучше предохраняться. О детях рано даже думать еще.

— Правильно, да и ты не сможешь на всех жениться. Или сможешь? — В глазах моего друга плясали смешинки.

— Нет, это, наверно, перебор. Это тебе можно жениться неограниченное количество раз. А у аристократов сколько там принято? Четыре?

— На самом деле это нигде не прописано, — неожиданно серьезным тоном ответил Геракл. — Великие рода о в этом ненамного ушли от Императора, и вряд ли кто-то будет возражать если ты заведешь больше четырех, но я лично не слышал, чтобы у кого-то сейчас было больше жен. Были случаи насчет пяти… но очень мало. И не в этом веке. Да и вряд ли на тебе сразу двух сестер женят. Выбирать придется. Кого выберешь-то? Ладно, понимаю трудный выбор! — рассмеялся он. — Вот Демидова одна… вполне возможно.

— Не хочу я такой себе гарем собирать! — проворчал я.— Мне все мозги вынесут, особенно Трубецкие. Ведь еще имеются Наоми и Годунова…

— Да с японками вообще без проблем! Вот кто привык к гаремам, так это они. И там по десятку жен у некоторых имеется. Воспитание соответствующее, естественно…Стоп… — На этот раз на меня Император с изумлением уставился на меня. — Кто?! Годунова?! Да ладно! Серьезно? Не верю!

Но я лишь кивнул.

Иван смотрел на меня с восхищением, смешанным с жалостью. Этот очень странный коктейль во взгляде Императора меня немного напугал.

— А вот это по-настоящему сильно! То есть конец вражде родов? Ты решил объявить перемирие? — Вид у императора был слегка озадаченный. — А как же Скуратов с его сыном? Ты вообще подумал об этом?

— О перемирии пока разговор не идет. Годунова — исключение. И если она выйдет за меня замуж, то станет Бельской. И тогда снимется вопросы с матримониальными планами господина Скуратова.

— Ты так в этом уверен? — покачал головой император.

Я попробовал пересказать ему соображения на этот счет моего главы дипломатического отдела.

— Ну… — протянул Иван, — вполне возможно. Может, я и не прав. Звучит, конечно, логично. Надеюсь, твой Гвоздев прав. Но вот сама девушка дала согласие? А… — Он сразу все понял по моему молчанию. — Значит, не дала.

— Она думает, — признался я, — и поставила мне условие, чтобы я сохранил жизнь Константину Годунову и его семье.

— Вот оно что… — Геракл задумчиво посмотрел на меня. — И что ты решил?

— Пока ничего.

— Я не хочу ничего тебе советовать, Веромир, — после небольшой паузы ответил он, — но на твоем месте я бы согласился. Я понимаю, месть священна, но все меняется.

— Я дал обещание матери, Иван, — тихо произнес я

— Но не думаю, что твоя мать смотрела бы спокойно на убийства детей…

— А на убийство детей Годунова смотрела бы спокойно… твой отец между прочим санкционировал все это… — Я почувствовал, что меня охватывает злость, только вот я в игре и, по идее, ничего не мору сотворить и кому-то навредить. Так что это просто злость.

— Извини, друг, если я тебя задел. — Император вдруг обнял меня. — Я понимаю, что это больная тема. Успокойся.

И на самом деле я вдруг успокоился. К тому же на поляне начали появляться остальные члены нашего небольшого отряда. Через десять минут все были в сборе, и последним оказался Орфей.

— Итак, у кого какие планы? — поинтересовался я, когда мы вновь подобрались к лагерю кентавров и, укрывшись за пышными зелеными кустами, изучали его.

Внешне лагерь оставался все таким же неприступным. Я еще раз оценил это произведение римского военного искусства. Даже не скажешь, что все это построили …лошади. Правда, на этот раз мне показалось, что костров, горящих на импровизированных улицах, стало меньше, но частокол и охранники, разместившиеся на перекрёстках, увы, никуда не делись.