Мои соратники растерянно переглянулись. Но смутить Гвоздева не удалось.

— Я хорошо вас слушал, господин. Мы все посоветовались, я со своей стороны проанализировал все риски… В общем, у нас есть один вариант, который, по моему мнению, может временно решить эту проблему. Если вы не отказываетесь от своего намерения принять Годунову в наш род, то тогда вам нужно срочно брать ее в жены…

Мне показалось что я ослышался.

— В жены?! Годунову?! Вы серьезно?! А кто тут мне говорил, что это дочь врага и все такое?

— Мы можем признавать свои ошибки, — спокойно ответил Гвоздев, посмотрев на Шемякина, — но на нынешний момент, на наш взгляд, это весьма удачный вариант, господин. Если вы, конечно, планируете оставить Варвару Годунову при себе.

— Что ж… — Я внимательно посмотрел я на своего дипломата. — Насколько я помню, ты не горел желанием на этот счет. Тогда жду объяснений, почему это так выгодно для нас. И надо ответить на три вопроса: Первый — Скуратов, второй — Годунов, и третий — это моя помолвка с Наоми Сузуки.

— Это не так сложно, господин, — улыбнулся Гвоздев. — Скуратов… Если мы сейчас объявим о браке, и не просто объявим, а продублируем во всех основных газетах, да еще и в интернете, то вряд ли даже Скуратов рискнет пойти против общественного мнения. Второе… тут вообще не вижу проблем. Годунов не имеет такой власти, как Скуратов, поэтому на подобный демарш с нашей стороны он будет вынужден только скрипеть зубами. А насчет японки… надо разговаривать с ее отцом. Но тоже думаю, что тут все решаемо. Я могу подготовить его… и организовать ваш разговор. Он и так должен был быть позже, но можно ускорить. Требуется ваше разрешение.

— Вы знаете, господин, чего скрывать, мне не нравятся любые люди, носящие фамилию Годунов. Однако в данном случае я готов смириться с присутствием в нашем роде их дочери, но в качестве вашей жены. И у нее фамилия тогда уже будет Бельская…

— А если вдуматься, — негромко произнес Шемякин, — род-то разваливается: Павел его не удержит, а Константин слишком слабый. У него, насколько мне известно, честолюбие отсутствует. Ему и в Казани хорошо. Так что влияние Годуновых сильно ослабнет. Если убрать Павла, следующий наследник — Константин. Он, вроде, человек адекватный, но совершенно не честолюбивый.

— Как у вас все просто выходит! — проворчал я. — Сначала надо еще сделать предложение и получить согласие …

От меня не укрылись понимающие улыбки на лицах моих слуг.

— И нечего улыбаться! — недовольно проворчал я. — Я поговорю с Варварой… Вот сейчас и поговорю! И на самом деле я не уверен в том, что она согласится.

— Вы прямо сейчас? — неуверенно уточнил Гвоздев. — Может, выбрать благоприятный момент….

— Не надо их выбирать! — раздраженно ответил я. — Сам разберусь!

— Тогда разрешите спросить, господин? — Павел выглядел немного смущенным.

— Давай…

— Единственным препятствием на нынешний момент, которое я вижу, это родственники Варвары. Девушка вряд ли сможет бросить своего дядю в Казани…и тут надо определиться, насколько далеко мы собираемся зайти… Полностью уничтожить род Годуновых? В таком случае — да, могут возникнуть проблемы! — выдохнул Гвоздев. — И месть не означает, что мы должны всех вырезать: все-таки мы не Годуновы! — Он посмотрел на Шемякина и Ефима, ожидая поддержки, и, к моему изумлению, оба были согласны с моим дипломатом.

М-да… вопрос, конечно, весьма интересный. Я сам не знал на него ответа. Доля правды в словах Павла, конечно, присутствовала. Отомстить… А что является местью? Мой род был уничтожен практически полностью. Значит ли, что то же должно произойти с родом Годуновых? Хотя я понимал, что это в ближайшем обозримом будущем нереально: они по-прежнему богаты и влиятельны!

— В общем, у меня нет сейчас ответа на твой вопрос, Павел, — признался я, — Я реалист, но клятву свою не нарушу… — После этих слов я заметил на лицах присутствующих явное удовлетворение. — Я поговорю с Варварой. Это все?

— По поводу приема, господин, в субботу все будет готово. Приглашение пришло. Завтра в 14.00

— Так, и кто там будет? Что это вообще за прием такой? — поинтересовался я у него.

— Посвящённый их национальному празднику, — поведал мне Гвоздев. — На такое мероприятие обычно приглашаются все великие роды. Традиционно высылается приглашения и во дворец, но Император на них не реагирует. Но от власти обязательно кто-то будет. Насколько я понял, должен быть Скуратов…и, возможно, Годунов.

— Так, может, вообще не ходить? — спросил я

— Нельзя, господин, — покачал головой Гвоздев. — Нам сейчас надо нарабатывать свой авторитет. Если наш род, который лишь недавно — простите меня — возродился из пепла, приглашают, то, значит, мы имеем определённое влияние.

— Кстати, дочь Трубецкого очень хороший ролик сделала, — заметил Шемякин. — Талант! Я дополнительный набор в СБ открыл. — Он вдруг как-то виновато посмотрел на меня. А…мне судя по всему не сказал, вот и смутился.

— Это твоя епархия, Иван! — махнул я рукой. — Я тебе доверяю.

— Хорошо. — Мой собеседник расслабился. — Так вот, я вынужден конкурс устроить, так много желающих.

— Ты смотри не переусердствуй, — посоветовал ему я, — а то «засланных казачков» наберем…

— Не волнуйтесь, господин, — заверил меня Шемякин. — Мы всех проверяем!

На этом наш разговор завершился, и, проводив гостей, я направился в покои Годуновой. Как оказалось, у Варвары в гостях была Мамонтова, и они что-то оживленно обсуждали.

— София, оставь нас, пожалуйста. Мне поговорить с Варварой надо, — попросил я после взаимных приветствий и остался один на один с несколько удивленной девушкой.

— Что-то случилось? — спросила она, и в голосе её слышалось напряжение.

— Ничего страшного! — улыбнулся я, успокаивая ее. — Просто нужно прояснить один вопрос.

Мы сели на диван, и я, взяв руку девушки, посмотрел на неё.

— Хочу предложить тебе стать моей женой! — выпалил я.

Ну, нет у меня опыта плести кружева и делать витиеватые предложения руки и сердца! Не умею я это, и, в конце концов, возможно, вот это мое предложение — просто способ спасти Варвару от сумасшедшего жениха! Хотя кого я обманываю?

— Что? —дрогнувшим голосом переспросила донельзя растерянная Варвара.

— Ты станешь моей женой? — повторил я вопрос. — Извини кольца пока нет, но это временно…

— Ты серьезно? — Она смотрела на меня, не веря своим ушам.

— Я понимаю это неожиданно, — согласился я, — но могу повторить еще раз. Сейчас для нас с тобой это выход, и ты…

С радостным визгом девушка обняла меня и прижалась всем телом.

— Это значит «да»? — выдавил я, так как объятия внешне хрупкой девушки оказались весьма крепкими.

— Конечно же, да! — Наконец, выпустив из объятий, вновь посмотрела на меня Варвара. — Подожди… — Она вдруг нахмурилась. Но я Годунова… а ты… ты же должен отомстить…

— Должен, — печально кивнул я, — но давай пока об этом не будем говорить. Это все сложно…

А что я еще мог ответить? Месть священна, и она свершится, когда род Годуновых станет такой же памятью, какой в свое время стал род Бельских. Но я не был уверен, что у меня хватит сил и злости довести до этого. Варвара, с одной стороны, была великолепным приобретением, она любит меня и после женитьбы станет Бельской, а с другой стороны, уничтожить Годуновых станет гораздо сложнее… Вот же блин! Хотя есть еще выход… наверно.

— Я не знаю, что тебе ответить, — честно признался я девушке, которая продолжала смотреть на меня, явно ожидая продолжения, — я давал клятву уничтожить ваш род, и эту клятву не могу нарушить. Ты же, выйдя замуж, станешь Бельской и не будешь принадлежать к моим врагам.

— Я так не могу, Веромир, — мрачно покачала головой Варвара. — Сейчас большая часть наших в Казани. Там Константин и мои родственники. Среди них дети… Они не виноваты в том, что устроил мой отец.

— Извини, Варвара, — тяжело вздохнул я, — тебе придётся выбирать. Среди Бельских, убитых вашим родом, тоже были дети. И тем не менее, я считаю, что дети за родителей не в ответе. С ними придется что-то решать. Месть не означает, что мы должны всех вырезать. Все-таки мы не Годуновы! — повторил я слова Гвоздева, которые тогда меня сильно удивили.