В центре богато обставленной комнаты возвышался огромный стол, за которым в дорогом деревянном кресле сидел человек, более всего напоминающий инквизитора, но без элементов фанатизма на лице.

Его отличали тонкие, аристократичные черты лица и проницательные и умные карие глаза, с усмешкой разглядывающие меня. Скромная в своей роскоши сутана, закрывающая его тело, и несколько мощных амулетов, которые явственно «фонили», будучи перенасыщены магической энергией, дополняли общую картину.

Кроме кресла, на котором сидел представитель ордена Кающихся, в комнате больше не было ничего из того, куда бы я мог опустить свой зад. Не было здесь и других людей, которые могли бы подслушать предстоящий разговор. Сопровождавший меня испанец остался снаружи, за закрытой дверью, так же, как и другие монахи. В огромной комнате мы были только вдвоём.

— Наконец-то я смог вас увидеть, неуловимый юноша. А я так много о вас слышал. Хотя, что это я нахваливаю вас, наоборот, слышал о вас я очень мало, практически ничего. Вот потому вы так долго находились на свободе и ещё живы, уважаемый идальго, — начал вкрадчивым тоном незнакомец.

Я насупился, тоже мне вальяжный кот, перед сидящей возле него мышки, которой некуда бежать. Не смотри, что у мышки короткие лапки, зато у неё есть ядовитые зубы. Два зуба…

— Кто вы? И с кем имею честь я разговаривать? — задал я интересующий меня вопрос.

— Кто я, совершенно для вас не важно. Думаю, вы уже и сами догадались, какую организацию я представляю, и зачем вас сюда доставили. Вы умный и удачливый юноша, потому как я не вижу на вашем лице следов пороков, глупости и излишеств. Новый Свет хорошо закаляет своих сыновей, по сравнению с метрополией. Это радует, — ответил инквизитор.

Немного помолчав, он добавил. — Но всё же, я представлюсь вам, потому как вы обязаны знать, кто так долго вас искал, и, наконец, смог найти, в этом прекрасном городе, который, как я вижу, вам тоже понравился. Что ж, я рад, что у нас есть одинаковые эмоции! — и неизвестный монах тонко улыбнулся. К дальнейшим его словам я оказался совершенно не готов.

— Прокарсус! — и яркая вспышка на мгновение ослепила меня, а сам я оказался закутан, с ног до головы, в сияющий кокон, обхвативший всё тело крепкими нитями. Сейчас я больше всего напоминал веретено, и был беспомощен, как пойманная мышь, зажатая в зубах кота.

— Юноша, игры закончились, и вы теперь узнаете, что такое настоящая магия, а не её жалкие отблески. Не стоит сопротивляться, я один из самых сильных адептов ордена, и не вам со мной тягаться. Ваши пистоли бесполезны, так же, как и ваша шпага, хоть она и наиболее достойна из всего того, что у вас есть с собой. Кроме того, я чувствую, что вы с собой носите весь арсенал, который вам доступен. А эти зелёные огоньки…, это не иначе, как артефакты морского народа. Что же вы их таскаете повсюду, это крайне неосторожно. А вдруг бы вас кто-нибудь убил, из числа пиратов, или обычных разбойников. И эти, крайне интересные для нашего ордена, вещи оказались бы украдены жалкими отбросами общества, которые продали бы их впоследствии за несколько песо или эскудо. Нельзя быть таким самонадеянным и легкомысленным, барон. Нельзя!

Неизвестный резко поднялся с кресла и стал прохаживаться рядом со мной, поучительно наставляя палец и читая лекцию про отсутствие здравомыслия у подрастающего поколения, циничного, лживого и самонадеянного.

Воспринимая его слова, как шумовой фон, я лихорадочно обдумывал свои следующие шаги, поскольку знал, какое заклинание ко мне применено, и как от него избавиться. Всё же, посещение подвала духовной академии резко пошло мне на пользу, а та информация, которую загрузил мне в голову призрак Бенедикта, теперь могла бы выручить меня из беды. Вот только магических сил мне, явно, не хватало. Всё же, мой потенциал был небольшим, и сил собственного магического ядра мне должно было хватить, всего лишь, на один контрудар, а дальше всё.

— Я вижу, барон, вы не слушаете меня, должно быть, решаете, как вам избавиться от связывающих вас пут. Мне и самому весьма интересно на это посмотреть. Давайте, дерзайте, а я понаблюдаю со стороны. Может, морской народ успел вас научить тому, о чём никто из людей и не знает. Я всегда готов к новому и необычному. А пока я отойду.

Вот же, гад, ещё и издевается, но надо сражаться, пока есть силы.

— Контра Прокарсус! — я немного повел связанными плечами и магические путы, опоясывающие меня, ослабли и потускнели. Произвел небольшое движение пальцами, и диск цели задрожал у меня в руках, готовясь отправиться смертельным бумерангом в сторону монаха.

—Хоп! Потенс мисо! — И монах, вскинув руки, быстро проговорил новую арию, стараясь предотвратить свою смерть. Новые, ещё более сильные, путы попытались обхватить моё тело.

— Убить, — скомандовал я диску, пока не почувствовал себя ещё более окованным.

Диск вырвался из моих рук и попытался пробраться сквозь путы, чтобы безжалостно впиться в горло врагу. Все силовые линии сразу сосредоточились на нем, не давая продвинуться. Меня отпустило, а диск дрожал, вонзаясь в воздух, не в силах преодолеть его сопротивление, всего в десятке сантиметров от меня.

— Достаточно, барон. Ваше предупреждение возымело на меня своё действие. Отмените свой приказ, а я больше не буду разговаривать с вами с позиции силы. Слово иерарха ордена Кающихся.

Секунду я колебался, а потом отменил отданное указание, поймав диск в руки.

Монах, отвернувшись, прошёл к столу и тяжело опустился в кресло.

— Теперь мне стало понятно, как вы убили пятёрку штурма. А мы думали, что вы владеет особой боевой магией или сверхъестественной реакцией. Получается, ошибались все, что очень досадно. Вы смогли меня удивить, а это непросто. Меня зовут отец Адан, и теперь мы можем поговорить более предметно, раз уже выяснили некоторые щепетильные вопросы между собой.

Помолчав некоторое время, он продолжил. — Я вижу по вашему лицу, что наша встреча и беседа оказались весьма неожиданные, как и ваши возможности для меня. Диск цели — очень древняя технология, практически утраченная, как вы смогли получить его себе в собственность, барон?

— Очередное приключение, падре Адан, — ответил я после небольшой паузы. Разговор пошёл по-другому, и у меня опять появился шанс выжить. Кающимся от меня было что-то нужно. Впрочем, на что я надеюсь, им нужны были артефакты, или информация о них, и больше ничего. Моя жизнь здесь не стоила и затёртого медного мараведи, и, в то же время, их что-то останавливало от того, чтобы просто уничтожить меня или, допросив с пристрастием, оставить от меня лишь один пепел. Что именно, я не знал, а очень было бы интересно это понять.

— Хорошо, идальго, не хотите рассказывать, ваше дело, но, думаю, после моего предложения, вы несколько перемените своё отношение к задаваемым вопросам.

Я лишь пожал плечами, с нетерпением ожидая продолжения всё более интересного разговора.

— Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтеро, сын Хосе Мигеля Гарсия — Санчеса и Марии Анны Монтеро — Гомес. Отец — моряк и навигатор, мать — пятая дочь моряка из Гаваны. Оба из незнатных дворянских семей, жили в Панаме, вы единственный ребёнок в семье, что достаточно странно. Отец погиб в море, а мать — при штурме пиратами Панамы. Вы выжили, с помощью отца Антония, и поступили, с его же протекцией, на недавно созданный факультет морской инквизиции. Ненавидите пиратов, знаете о них многое, если не всё, получили звание барона полгода назад, за захват пиратского судна. Очевидцы взахлёб пересказывают о вас самые нелепые истории и утверждают, что если бы не вы, то они уже давно кормили морских рыб. Занятно… Как видите, мы многое знаем о вас, если не всё. — Подвел итог своему рассказу инквизитор.

Усмехнушись, он продолжил. — Очевидно, что вы, в компании некоего Вилли и Армандо, посетили скрытый остров. Судя по вашим навыкам, вы отличный навигатор и смогли найти путь к нему. А эти двое воспользовались вами, как наёмником. Дальше вы отыскали сокровища и магические артефакты, которые вскоре исчезли. Но вы остались в живых, значит, либо ничего не знаете о них, либо вас смогли убедить, что не стоит о них рассказывать всем подряд и дали вам денег, собираясь воспользоваться вашими услугами ещё раз.