Мисс Силвер снова кашлянула — на сей раз с упреком.

— Если верить характеристике, которую дала миссис Смоллетт, то это вполне в духе миссис Уиллард — вымыть статуэтку и оставить ее лежать где попало. Миссис Смоллетт сегодня утром побывала в квартире Уиллардов, как обычно, пришла по расписанию. Ей открыл мистер Уиллард и велел не входить в спальню, так как его жена спит. Он выглядел очень расстроенным, а когда миссис Смоллетт упомянула о смерти мисс Роуленд, сказал: «Не говорите об этом!» — и вышел из квартиры. Платье, которое вчера носила миссис Уиллард, она нашла в шкафчике в ванной — оно было мокрым. «Это было новое и совершенно чистое платье, — сказала миссис Смоллетт. — Зачем ей понадобилось его стирать?» Она добавила, что мистер Уиллард волочился за мисс Роуленд. Конечно, миссис Смоллетт изрядная сплетница и часто делает из мухи слона…

Фрэнк Эбботт снова присвистнул.

— Как по-вашему — сколько человек могли убить эту девушку? В данный момент у нас имеются Армитидж, миссис Андервуд, богатый джентльмен из Сити, мисс Гарсайд и миссис Уиллард. Да уж, выбор! Полагаю, они не могут быть все в этом замешаны?

— Не думаю, что кто-то из них убил ее, мистер Эбботт. Мне кажется, мисс Гарсайд и миссис Уиллард нужно как следует расспросить, а платье, выстиранное по непонятной причине, обследовать на предмет наличия пятен крови. Если стирка была не слишком тщательной, какие-то следы могли остаться. Также было бы разумно покопаться в прошлом обитателей этих квартир. Лемминги и мисс Гарсайд живут здесь уже давно, а Уилларды — два года, как и мистер Дрейк, о котором, кажется, ничего не известно. Спунеры въехали недавно, но сейчас они на военной службе. Другие недавние жильцы — миссис Андервуд и старая леди с первого этажа. С миссис Андервуд я впервые встретилась в доме моих друзей, которые хорошо знакомы с ней и ее мужем — подполковником авиации. О майоре Армитидже можно навести справки в военном министерстве. Заодно я бы посоветовала узнать прежний адрес миссис Мередит и как давно с ней проживают компаньонка и служанка. Думаю, старший инспектор этим займется. Он человек основательный.

— Фактически, — сказал Фрэнк Эбботт, — сейчас из-за деревьев мы не можем увидеть леса. И мне бы очень хотелось знать, что вы думаете об этом лесе. Конечно, не официально, а строго между нами двумя. Unter vier Augen — в четыре глаза, как говорят фрицы. Выразительная идиома, не так ли? Сразу представляешь себе двух профессоров, изучающих под микроскопом новый микроб. Но вернемся к делу. Только что вы назвали меня «мистер Эбботт». Ну, я не мистер, а сержант Эбботт. Но если бы мы могли ненадолго об этом забыть и поболтать, как два сплетника у газового камина, я бы с интересом выслушал ваше мнение.

Мисс Силвер чопорно поджала губы, но ее глаза улыбались. Перед ней, вне всякого сомнения, сидел весьма дерзкий молодой человек, но, как и большинство старых дев, она питала слабость к молодости и дерзости.

— Газовый камин к вашим услугам, мистер Эбботт, — заговорила она после паузы, — а что касается сплетен, я не так уверена. Возможно, я уже сообщила вам больше, чем следовало. Чтобы прийти к правильному решению, нужна вся сумма фактов. Она состоит из множества слов и поступков, которые взаимодействуют друг с другом. Сплетники собирают эти слова и действия, направляют на них свет и помещают под микроскоп — в результате нарушается баланс и возникает искаженная картина. Несомненно, это имел в виду лорд Теннисон, когда писал: «Ложь от начала до конца нетрудно победить. Но смешанную с правдой ложь куда трудней сразить». — И мисс Силвер снова занялась вязаньем.

Фрэнк Эбботт улыбнулся насмешливо, но добродушно и искренне.

— Вы не ответили на мой вопрос — возможно, сознательно или же просто позабыли о нем. Я сказал, что мы из-за деревьев не видим леса, и спросил, что вы думаете об этом лесе. Иными словами, что стоит за всей этой историей? Было ли это обычное убийство из ревности, или причина тому — вспышка гнева, или убийство — всего лишь симптом, скрывающий нечто большее?

Мисс Силвер подняла взгляд.

— Вы чувствуете, что у этого преступления есть, так сказать, «второе дно», мистер Эбботт?

Он встретил ее взгляд, слегка прищурившись.

— Пожалуй. А вы?

Мисс Силвер кивнула с серьезным видом.

— Я тоже.

— И что же, по-вашему, там скрывается?

— По-моему, шантаж.

Миссис Смоллетт пришла в квартиру номер один примерно в то же время, когда сержант Эбботт звонил в дверь квартиры номер семь. Формально она явилась узнать, нужно ли мисс Крейн примуловое мыло сегодня, «потому что, если нет, я могу купить его по дороге домой и принести завтра утром». Но в действительности миссис Смоллетт распирала гордость из-за того, что старший инспектор вызывал ее вторично, и ей не терпелось поделиться этой новостью.

Так как старая леди легла отдохнуть, мисс Крейн была само внимание.

— Они велели мне помалкивать. Полиция всегда так делает, но мы-то ведь не мумии из музея, а человеческие существа, и нам, очевидно, дан язык для того, чтобы мы им пользовались. Разумеется, я не буду рассказывать первому попавшемуся то, что говорил инспектор, — вы ведь знаете, что я не из болтливых.

— Конечно, — согласилась мисс Крейн. — Но я не стану никому ничего передавать.

— Знаю, — кивнула миссис Смоллетт. — Ну, между нами говоря, они положили глаз на мисс Гарсайд, и я вам объясню почему. Помните кольцо, которое она носит, — с большим бриллиантом?

Мисс Крейн выглядела разочарованной.

— Нет, не припоминаю.

Разговор происходил на кухне. Миссис Смоллетт прислонилась к шкафу, чайник закипал на плите, и мисс Крейн возилась с чашками.

— Естественно, — снисходительно промолвила миссис Смоллетт. — Мисс Гарсайд из тех, что надевают перчатки перед тем, как выйти из квартиры, и не снимают их, пока не вернутся. Ну, в этом кольце один большой бриллиант, и она носит его постоянно. Когда здесь поселилась мисс Роуленд, я заметила у нее точно такое же кольцо. «Забавно, — сказала я ей, когда убирала ее квартиру, — что у вас и у мисс Гарсайд совершенно одинаковые кольца». А около недели назад мисс Роуленд сказала мне, что видела кольцо мисс Гарсайд и что я была права. Это произошло, когда вывозили мебель мисс Гарсайд, — она стояла на площадке, а мисс Роуленд проходила мимо и заметила кольцо на ее руке. Так вот, инспектор показывает мне кольцо и спрашивает: «Вы когда-нибудь видели его раньше, миссис Смоллетт?» А я отвечаю: «Каждый день его вижу». «И чье же это кольцо?» «Мисс Гарсайд», — говорю я. Он спросил, откуда я это знаю, а я объяснила, что вижу его уже добрых пять лет. Тогда инспектор осведомился, известно ли мне, что у мисс Роуленд было такое же кольцо. Я сказала, что, конечно, известно, а он спрашивает: «Можете отличить их друг от друга?» «Могу, — говорю я. — На кольце мисс Роуленд есть инициалы М.Б. — я много раз держала его в руке. Она мне говорила, что это вроде фамильного кольца». Тогда он меня отпустил и велел никому об этом не рассказывать.

Мисс Крейн слушала разинув рот.

— О миссис Смоллетт! — воскликнула она. — Как вы думаете, что значит эта история с кольцами? Это выглядит так странно…

Миссис Смоллетт тряхнула головой.

— Не спрашивайте меня, что это значит, мисс Крейн. Чем меньше разговоров, тем лучше для дела. Я никого не подозреваю, но если бы в квартире убитой вместо ее кольца нашли бы мое, мне было бы не по себе. Могу сказать вам еще кое-что, только строго между нами. Когда мисс Гарсайд сегодня утром возвращалась с покупками, миссис Лемминг как раз вышла из квартиры. Они немного дружат, поэтому остановились поболтать, и я их слышала. «Что вы делали вчера вечером? — спросила миссис Лемминг. — Я три раза пыталась вам дозвониться между половиной девятого и девятью, и вы не брали трубку». Мисс Гарсайд выглядела смущенной и ответила, что спускалась к Беллу насчет крана. А миссис Лемминг засмеялась — это был не очень-то приятный смех — и заметила: «В это время вам пришлось бы идти дальше полуподвала. С половины девятого до половины десятого Белл торчит в пивной, и если только вы не пошли за ним туда, не понимаю, почему вас не было целых полчаса, дорогая». «Полчаса? — быстро переспросила мисс Гарсайд. — О чем вы?» «Ну, — сказала миссис Лемминг, — я звонила вам без двадцати пяти, без двадцати и без десяти девять, но никто не ответил». Мисс Гарсайд объяснила, что звонок плохо работает и что она поднималась пешком, не дожидаясь лифта. Странно, не так ли? Едва ли мисс Гарсайд ходила к почтовому ящику — всем известно, что она никогда не выходит из дому во время затемнения. Хотя чего болтать попусту, верно, мисс Крейн?