В одном из самых знаменитых стихотворений Бориса Пастернака есть такие строки:

Поскольку стихотворение начинается строкой: «Быть знаменитым некрасиво», принято считать, что оно – о художнике, о творце.

Мне же кажется, что оно – шире. Это поэтическая рекомендация всем нам, как надо жить. Очевидно, что мы не сможем всегда ей следовать. И все-таки иметь ее в виду, мне кажется, необходимо.

Подозрительность – негативная оценка другого человека, убеждающая нас в том, что человек этот может поставить нам препятствия на дороге к счастью.

Забавно, но мы никогда не подозреваем людей в том, что они могут нам сделать что-то хорошее. Само слово «подозрение» уже предполагает некий негатив.

Очень важно четко разделить подозрительность, которую мы испытываем к людям далеким, незнакомым и к людям ближнего круга. По сути, это два абсолютно разных чувства.

Конечно, хотелось бы воскликнуть: мол, надо всех людей любить и не ждать от каждого гадости. Но в том реальном мире, где мы живем, такая позиция может привести к огромным неприятностям.

Когда речь идет о людях далеких, например, инспектор ГАИ; или незнакомцы, которым мы сдаем квартиру, то подозрение сродни осторожности.

С одной стороны, открытый человек всегда симпатичен, у него – много приятелей, с ним приятно иметь дело. С другой – его легче обмануть, и потому он чаще получает удары от жизни.

Подозрительность в общении с другими – это щит. С одной стороны, он закрывает ваше лицо – не разглядишь. С другой – защищает.

Кто-то, конечно, больше склонен к подозрительности, кто-то к открытости, но все равно мы в силах выбрать наиболее близкий нам взгляд на мир.

Быть подозрительным или открытым – это выбор каждого человека.

Главная беда подозрительных людей в том, что они идут у своего чувства на поводу. Призванное защитить их от обмана, оно начинает мешать им. Ведь если у человека нет доверия никогда и ни к кому, он ничего не сможет сделать.

Когда вы оцениваете людей дальнего круга, надо хорошо понимать: ваша подозрительность вызвана страхом перед всеми людьми или перед данным конкретным человеком.

Если подозрительность становится вашим поводырем во взаимоотношениях с кем-то, очевидно, что она должна иметь какие-то реальные основания.

Основание: «Меня все обманывали, и этот обманет» – является основанием не для недоверия к конкретному человеку, а для того, чтобы разобраться в самом себе. Как говаривал Михаил Жванецкий: «Надо в консерватории что-то менять».

Еще в большей степени этот вывод относится к подозрительности, возникающей у вас к людям ближнего круга.

В данном случае можно говорить, что подозрительность – это негативная оценка человека, который, на ваш взгляд, предал вашу веру в него.

В этом случае подозрительность находится как бы между двумя очень важными для нашей жизни чувствами: уверенностью в том, что человек не предаст, и убежденностью в том, что предал.

Если речь идет о людях ближнего круга, то подозрительность – либо ступенька на пути к пониманию того, что вас предали, либо оскорбление ближнего человека.

С людьми дальнего круга можно рассыпать свою подозрительность как угодно. Нравится вам жить, постоянно всех подозревая, – ваш выбор.

А вот с людьми ближнего круга к подозрительности надо относиться чрезвычайно осторожно, помня, что, если ваши подозрения не подтвердятся, получится, что вы оскорбили близкого человека.

Поэтому скажу еще раз: подозрительность с людьми дальнего круга и с людьми круга ближнего – это два совершенно разных чувства.

Этот вывод особенно важно помнить тем, кто предпочитает жить в состоянии постоянного подозрения, ощущая себя эдаким Штирлицем в стане врага. Если вашу привычку всех подозревать вы перенесете на людей ближнего круга, рано или поздно (скорей рано) вы останетесь в одиночестве.

Конечно, покаяние – это, если можно так выразиться, религиозный термин, и в этом смысле за его расшифровкой надо обращаться к священникам и теологам.

Мы же попробуем порассуждать о покаянии с бытовой точки зрения. Поскольку, несмотря на очевидно возвышенный смысл этого понятия, можно с уверенностью утверждать: если человек не каялся никогда в своей жизни, значит, он убежден, что живет абсолютно правильно и безгрешно. А это, в свою очередь, является признаком идиотизма.

Итак, что же такое покаяние?

Покаяние – это страдание по поводу совершенного греха. Страдание, разрывающее человека с такой силой, что ему становится жизненно необходимо поделиться этой болью с кем-то, кто является для него нравственным авторитетом.

А может быть, все не так сложно? Может быть, покаяться – это значит попросить прощения у Господа. Вот и все! Что за сложности?

В религиозном смысле это, безусловно, так. Можно говорить о том, что если человек не верит в Бога, то для него покаяние в подлинном смысле этого слова невозможно. Но такая позиция в отношении к атеистам мне представляется, во-первых, очень жестокой и, отчасти, высокомерной. А во-вторых, в реальной жизни есть немало людей, которые и страдают, и каются, хотя в Бога не верят.

Однако идет ли речь о верующих, которые каются перед Создателем, или об атеистах, мне кажется, в покаянии все-таки главное – страдание, а не просьба о прощении. Противоположная позиция и порождает знаменитую поговорку: не погрешишь – не покаешься.

Покаяние – обязательный религиозный акт в христианстве. Однако, как мне представляется, недостаточно просто каждую неделю ходить к священнику и вспоминать свои грехи. В этом случае покаяние легко может превратиться из очищающего акта в формальный. (Хотя, безусловно, в такой формальности смысла куда как больше, нежели во множестве иных.) Чтобы этого не произошло, покаяние, на мой взгляд, необходимо отождествлять со страданием.

Надо ли много вещать о том, как любим мы сегодня мчаться по жизни? Надо ли долго рассуждать о нашем неумении сосредотачиваться даже на чем-то важном для нашей жизни? Ну и надо ли, в связи со всем этим, долго доказывать, что страдать по поводу своего греха важней и, может быть, даже целительней, чем просто попросить прощения?

Покаяние требует сосредоточенности на том не благом поступке, который вы совершили.

Сосредоточенности... То есть времени, отключения от иных проблем и дел... Это трудно. Страдать – вообще противоестественно, а потому – нелегко.

И вот уже на смену покаянию сегодня все чаще приходит самобичевание.

Самобичевание – это, если можно так выразиться, покаяние без разума, а значит – без страданий.

Я не верю людям, которые любят заниматься самобичеванием. На свете нет ничего более простого, нежели ругать самого себя. Если человек занимается самобичеванием публично, он, как правило, стремится к тому, чтобы его критические суждения о самом себе опровергли. Если же человек занимается самобичеванием наедине с самим собой – это, чаще всего, означает, что он не хочет переделываться и упивается собственной греховностью, нередко называя ее самобытностью.

Ругать самого себя гораздо проще, чем страдать по поводу собственной греховности или стараться самого себя переделать.

Почему, когда человек страдает по поводу совершенного греха, ему необходим нравственный авторитет, с которым можно поделиться своим страданием?

Покаяние – это облегчение участи человека, а не «утяжеление» ее.