— Если меня разорвёт на части, возвращайся, — криво ухмыльнулся Велион и шагнул вперёд.

Горячий воздух, понимающийся от брусчатки, скрёб тело, поднимая полы длинной рубахи. Глаза будто кто-то залепил рыбьим клеем, хоть вытаращивай, хоть жмурь — не видно ни черта, руки била лёгкая дрожь, но никаких других негативных воздействий не было. Тотенграбер выругался сквозь зубы и пошёл наугад.

— Что там? — раздался позади искажённый голос Репья. Ощущение было такое, будто он говорил, засунув голову в деревянную бочку.

— Пока ничего! — крикнул Велион в ответ.

— Ничего не слышу!

— Иди сюда!

— Велион! Я тебя не слышу! И не вижу! Ты живой? Велион!

"Как потерявшийся ребёнок", — раздражённо подумал могильщик. Но останавливаться он пока не собирался. То, что он не чувствовал никакой другой магии, кроме этого морока, раздражало ещё больше. Так вот наступит, куда не надо бы… Хотя, до могильника ещё далеко, ничего опасного здесь быть не должно. С другой стороны, морок же не мог взяться из ниоткуда.

Велион шёл вперёд аккуратно, слепо нащупывая дорогу ногой, с вытянутыми вперёд руками. Он напрягал зрение, силясь рассмотреть хоть что-нибудь, но по-прежнему кроме извивающихся струй воздуха ничего не было видно, лишь где-то дальше маячили смутные тени. Что-то похожее видишь, опуская руку в быстрый мутный ручей с каменистым дном, создающим ещё большее мельтешение струй воды.

Неожиданно, несмотря на все предостережения, могильщик врезался во что-то лбом. В глазах, буквально пылающих от горячего ветра, мелькнула яркая вспышка. Велион неуклюже отшатнулся назад и, запутавшись в собственных же ногах, тяжело рухнул на дорогу, отшибив себе копчик и локти. Боль была ужасная. Корчась на дорожном камне, он злобно выругался.

И тут кто-то налетел на него, наступил на ухо, вдавливая голову в дорогу, и рухнул сверху. Могильщик заорал благим матом, стараясь сбросить с себя сучащее ногами тело. Колено упавшего запечатало ему рот, ударив в зубы. Велион замычал и, вспоминая прошлую науку, вывернулся из-под тела и из злости два раза ударил его пяткой в рёбра. Упавший заорал знакомым голосом, хватая одной рукой сапог, а другой стараясь ударить его в промежность.

— Репей, ты? — рявкнул Велион. Звуки его голоса будто разнеслись по округе бесконечным эхом, то удаляясь, то оглушающе приближаясь.

— Велион? — заорал белобрысый. — Это ты?

— Да, я, — буркнул могильщик тише. — Не ори так.

— Что за херня? Где мы?

— Кто бы знал… Встать можешь?

— Могу. На хера ты меня лупил?

— Думал, ты крысолак, — солгал черноволосый. — Давай руку.

Они поднялись, держась друг за друга. Репей охал, хватаясь за рёбра, Велион плевался кровью из разбитой губы. Два верхних зуба шатались, нещадно саднило ухо, а в копчик кто-то будто вбивал гвоздь.

— Откуда здесь такой сильный морок? — пробормотал Репей.

— Наверное, крысолаки наложили, — съязвил Велион. — Хотя, куда им, они же животные.

— Быть может, это маги Ульского?

— И на кой хер бы им там корячиться? Чтобы пробегающим мимо детишкам руки-ноги в Хельштене не поотрывало? Или о могильщиках с мародёрами беспокоиться? Мало ли, вдруг среди них налогоплательщики найдутся.

— Да хрен бы знал.

— Ладно, пошли дальше, хотя охоты у меня никакой.

Осторожно, держась за руки, как дети, они двинулись вперёд. Левую руку Велион держал на уровне лба, чтобы больше ни во что не врезаться. Сделав буквально два шага, он услышал, как ойкнул Репей.

— Тут стена, — услышал Чёрный могильщик. — Кажется, дом.

— Дом?

— Ага. Пошли вдоль стены, я держусь за неё рукой.

Могильщики медленно шли дальше. Велион делал яростные глотательные движения, стараясь собрать хоть немного слюны в пересохшем рте. Горящие глаза беспрестанно слезились, но слезы сразу сдувало поднимающимися струями воздуха. С каждым шагом они смещались всё левее. Потом Репей неожиданно остановился.

— Стена кончилась, — хрипло сказал он. — Идём наугад?

— А ты можешь предложить что-то другое?

— Можно вернуться…

— Нет уж! Теперь я точно заберу эти чёртовы пятнадцать марок! Пошли!

Репей неуверенно двинулся вперёд, Велион за ним.

И буквально через десяток коротких шагов морок пропал. Струи воздуха опали, обзор прочистился. Могильщики стояли посреди небольшого, но когда-то богатого посёлка. Тракт, резко забирающий влево, видимо, был центральной улицей этого посёлка.

Они стояли между двумя каменными двухэтажными домами, прямо у угла переднего. Велион обернулся, но не увидел ни струйки воздуха, только один длинный дом с низко прибитой вывеской у одной из дверей. За этим зданием было видно только уходящую вдаль дорогу и далёкий указательный камень.

— Прекрасно, твою мать, просто прекрасно, — буркнул Репей, снимая с пояса фляжку с водой. — Этот морок огораживает посёлок только с той стороны.

— И это только подтверждает то, что его могли наложить только крысолаки.

— Смеёшься?

Велион в ответ только усмехнулся. Он отцепил от пояса свою фляжку и глотнул из неё. Вода стала горячей, как свежий суп, даже пить неприятно, хотя пару секунд назад тотенграбер готов был отдать за глоток воды левую руку.

— Здесь были мародёры, — сказал Репей, кивая на дорогу. Велион кивнул.

Действительно, на улице царил такой же бардак, как и в городах-могильниках, начинающийся сразу после участка, защищённого мороком. Но никакой магии не чувствовалось. К тому же, было ясно видно, что этот хаос не был вызван бегством или паникой. Кто-то методично вытаскивал из домов мебель и инструменты, слишком крупные бросал, а мелкие уносил. Среди всего вываленного на дорогу хлама не оказалось ни одного предмета одежды, ни единого ножа, ни тарелки. Зато подсвечники, картины, шкатулки, гобелены и прочая ерунда, которую мародёры растаскивают в первую очередь, беспорядочно валялась среди раскуроченной мебели. Велион заметил, что на дороге даже осталось несколько брошенных монет, пусть и медных.

— Не обычные здесь работали мародёры, — нервно произнёс Репей.

Чёрный могильщик кивнул и приблизился к шкафу, лежащему на боку. У шкафа были отломаны дверцы и вытащены все ящики. Но главным было то, что его углы носили чёткие следы когтей.

— Это крысолаки, — произнёс могильщик, отступая от шкафа. Он повернулся к Репью. — И что же ты о них знаешь? Или о Хельштене? Не думаю, что сюда в последнее время заходил кто-то, кроме крысолаков.

Светловолосый долго молчал, нервно облизывая пересохшие губы.

— Есть ещё одна дорога, — ответил он, наконец. — Она подходит к Хельштену с запада, со стороны Лельского озера. Но по ней уже не ходят несколько лет — говорят, рискнувшие пройти по ней пропадают.

— Великолепно, — ухмыльнулся Велион. — Просто прекрасно. Какого же размера твоя жадность, если ты решил идти на верную смерть? И меня потащил с собой, убеждая, что крысолаки — всего лишь умные зверушки. Твои умные зверушки умеют колдовать, заблокировали обе дороги, ведущие к ним, пользуются некоторыми инструментами, если я правильно понимаю полное отсутствие ножей и молотков на дороге. Смотри, брат-могильщик, вот раскуроченный скворечник, в нём нет ни одного гвоздя, хотя дырки есть. Тебя это не беспокоит? Меня лично беспокоит, ещё как. Беспокоит до усрачки, я бы сказал даже так. Что будем делать?

— Повернуть назад? — предположил Репей.

Велион промолчал. Да, повернуть назад. Самое разумное решение. Драпать, пока крысолаки не наделали в их телах дыр украденными ножами и не прибили к какому-нибудь столу гвоздями вот от этого шкафа, валяющегося на земле в разобранном виде. Но…

Они могут прикоснуться к этой тайне. Посмотреть, как живут другие разумные существа, созданные когда-то человеческой магией. Разгадать ещё одну тайну — что-то много ему в этом году их выпало — этой проклятой войны.

— Мне нужны эти тридцать марок, — жёстко сказал Репей. — Если хочешь, можешь возвращаться.

— Нет, — покачал головой черноволосый могильщик. — Я с тобой.