В неделю мне снова запретили выезжать за пределы школы, но на этот раз я сильно не расстроился. Надеялся, что скоро свалю из этой шарашки насовсем, и больше не придётся терпеть полуказарменную жизнь с постоянными ограничениями. К тому же самому было интересно, чему меня смогут научить в новой школе.

Когда на следующей седмице в четверг мне принесли письмо из Твери, я открыл его с замиранием сердца. Вытащил машинописный лист… под ним стояла подпись. Можно было вздохнуть с облегчением. Потом я прочитал приложенное письмо. Дядя сообщал, что очень рад, что я перевожусь в школу первого разряда, и желал мне всяческих успехов.

Подписанное прошение о переводе я передал Марианне, и буквально через три дня мне пришло официальное уведомление, что я переведён во вторую высшую школу. Теперь осталось решить вопрос с жильём, поскольку дальше мотаться по общагам желания не было. Но и это не стало проблемой. Марианна сказала, что один из её родственников как раз сдаёт однокомнатную квартиру в соседнем районе, и, о чудо, он даже согласился войти в моё положение и отсрочить оплату на полгода.

Вот и настала пора прощаться с моим первым учебным заведением в этом мире. Я ловил себя на мысли, что мне даже немного жаль расставаться с некоторыми своими знакомыми, особенно с Таней и Виолеттой. Впрочем, последняя собиралась этим летом примкнуть к нашему с дядей промыслу, поэтому мы не прощались. Таня тоже загорелась идеей добывать чудо-камни, но ей предстояло три года учиться, а потом ещё несколько лет работать там, где прикажут. Только дворяне имели право сами распоряжаться своей судьбой, простолюдины-заклинатели — нет.

Жеребцов завидовал моей удаче. Он до сих пор оставался весьма слаб, несмотря на регулярные тренировки. Аркадий и Вася особого огорчения не выказали. Им было всё равно. А вот Вятский и Воротынский даже не вспомнили обо мне. Наверное, у них своих забот хватало в свете грядущих перемен. Они понимали, что я в любом случае ускользну из их рук. Им меня не удержать, ведь у Воротынского нет другого учебного заведения, а здесь он больше не хозяин.

Впрочем, после зачисления Вятский всё же вызвал меня к себе.

— Переводитесь, значит, — проговорил он. — Сами решили во вторую или надоумил кто?

— Слышал, что хорошая школа… от родственников, — сказал я. — Как раз мне подходит. И нет этого дурацкого общежития. Простите уж, не по мне такие условия, как у вас. Ваш запрет стал последней каплей.

— Это было ради вашего же блага, чтобы дел не наворотили, — проворчал директор. — Только вот знаете ли вы, кто покровительствует второй школе?

— И кто же?

— Мстиславские. А они — упёртые абсолютисты.

— И это должно для меня что-то значить, ваше превосходительство?

— Думаю, да. Они заодно с теми, кто напал на вас на нижнем слое.

— Так это не на меня они напали, а на вас.

— Тем не менее, вам следует опасаться этих людей. Они всё больше склоняют на свою сторону государя и подминают под себя тех, кто пытается сохранить нейтралитет. Если они узнают, что вы представляете для них угрозу, у вас будут проблемы.

— Ваше превосходительство, при всём уважении, но мне неинтересны ваши междоусобицы. Я не собираюсь идти ни на государственную службу, ни к одному из родов. У меня свой род. Так что, простите, но воюйте без меня.

— Вижу, вы человек независимых взглядов. Как, между прочим, и господин Воротынский. А вы сами видели, что бывает с такими, когда одна из сторон хочет захватить власть. Рано или поздно вам придётся выбрать сторону, — он сделал паузу, пронзив меня пристальным взглядом, и проговорил миролюбивым тоном. — Ладно, господин Ушаков, это ваша жизнь, и вам её жить. В этой школе вам действительно не место. Здесь мы вас ничему не научим. Поэтому могу только удачи пожелать на вашем дальнейшем пути.

— Благодарю, ваше превосходительство.

Директор меня отпустил, и я вернулся в общежитие в раздумьях. Мне тоже не нравилось происходящее, я хотел остаться в стороне от того противостояния, в которое вступили некоторые местные кланы, вот только получится ли?

А пока мне предстояло привыкать к новой школе, к новым преподавателям и завоёвывать уважение среди учащихся. Возможно это будет посложнее, чем здесь, ведь во вторую школу поступают более сильные ребята, да и аристократии там, скорее всего, побольше, а у них свои порядки.

В первый же выходной день после получения уведомления я собрал вещи, откопал свой «клад» и отправился по адресу, где родственник Салтыковой сдавал квартиру. Так начался следующий этап моей новой жизни.