— Это только кажется, что много, — успокоил Тони. — Давайте погуляем, пока готовится барбекю, и я расскажу вам кое о ком из присутствующих. Идет?

Лариса секунду колебалась, но потом кивнула:

— Идет.

Они прошлись вдоль лужайки и встали чуть поодаль, под освещенным красными и желтыми фонариками деревом. Отсюда открывался великолепный обзор, Тони потихоньку показывал ей гостей и комментировал:

— Вон та пара — невысокий мужчина и женщина в сине-зеленом блестящем платье — граф и графиня де Монти. Поместье в Нормандии. Он — депутат парламента, она — бывшая актриса средней руки. Очень красивая женщина.

Со спины очень красивая женщина напоминала ящерицу: такая же тонкая, гибкая и блестящая. В этот момент графиня обернулась, Лариса увидела чуть раскосые темные глаза, смотревшие на мир из-под густой черной челки.

— Маркиз де ла Турнель, — продолжил Тони, кивнув в другую сторону. — Насколько мне известно — любимый партнер вашего отчима по бриджу. Несмотря на преклонный возраст, не утратил способности радоваться жизни. У него великолепная вилла недалеко от Ниццы. Может быть, именно благодаря своему извечному оптимизму, спокойно принял факт, что любимая дочь Мария-Анна наплевала на семейные традиции и стала топ-моделью.

— Ее здесь нет?

— Нет, она уехала покорять Голливуд. А вот и мсье Бельмонт, довольно известный писатель. Француз польского происхождения, специализируется на биографиях исторических личностей. Вы не читали его роман о мадам Помпадур «Последняя звезда маркизы»?

— Нет.

— Жаль, очень неплохо написано. Он чуть не получил за него премию Гонкуров. А вот там — во-он, видите? Та блондинка в темно-зеленом — это его бывшая жена Аннет. У нее собственный косметический салон в Париже. Они с Николь большие приятельницы.

— Странно… — вполголоса заметила Лариса.

— Что?

— Весьма разношерстное общество. Графы, маркизы и тут же — хозяйка косметического салона.

— Милая Лоретта, косметический салон — очень почтенное заведение, к тому же приносящее большой доход. Косметический салон в Париже — это почти то же самое, что дом моды «от кутюр». Нужно быть незаурядной женщиной, чтобы добиться успеха на этом поприще. А теперь взгляните во-он туда…

Лариса послушно вертела головой, следуя указаниям Тони. В сущности, спокойно и с юмором он делал для Ларисы то, что в «Божественной комедии» Вергилий делал для Данте: вводил ее в чистилище. И Лариса была ему благодарна: если бы не Тони, она бы так и чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. «В принципе, — пришло ей в голову, — все светские тусовки похожи одна на другую, независимо от страны. Вечеринка в московской галерее «Арт-Фэнтези» мало чем отличается от вечеринки в старинном французском замке. Здесь меньше открытого выпендрежа, но зато больше скрытого снобизма…»

Вместе с Тони Лариса теперь переходила от одной группы к другой. Он слегка приобнял ее за плечи, и Лариса не отстранялась, хотя это ей не слишком-то нравилось. Но рука Тони сейчас осталась единственной более или менее надежной опорой в зыбком иллюзорном мире праздника. У Ларисиной матери на этом вечере были свои заботы и обязанности, не позволявшие ей уделять внимание дочери.

Ударили в гонг, призывая гостей приняться за барбекю. Крепкий запах жареного мяса с душистыми подливками приятно щекотал ноздри и будил аппетит даже у строго следящих за собой дам. Лариса и Тони оказались за одним столом с мадам Аннет Бельмонт и ее спутником, молодым человеком с рыжеватыми тоненькими усиками, представившимся как Пьер Роше, художник-дизайнер. С Пьером Лариса быстро нашла общий язык: не прошло и пяти минут, как он пустился излагать ей свою теорию влияния компьютерных игр на живопись. Тони досталось развлекать мадам Аннет, чему он явно не слишком обрадовался.

Теории влияния хватило не только на застольную беседу. Когда с мясом было покончено, Пьер еще не успел изложить Ларисе и половины своих идей. Они прогуливались между клумбами, потом зашли в дом взять по бокалу вина. У буфета Лариса натолкнулась на Николь.

— Ну, ты как? — спросила та. — Не скучаешь?

Лариса улыбнулась:

— Все замечательно!

— У тебя очаровательная сестренка, Ники, — встрял Пьер. — Поздравляю!

— Спасибо, — шутливо поклонилась Николь, — я и сама так считаю. Ну ладно, дети мои, развлекайтесь, а я должна подойти к Анриетте Пигаль. Что-то она кисло выглядит.

И Николь заскользила по направлению к пожилой даме с бледно-сиреневыми волосами, сидевшей в одиночестве на диванчике в маленькой гостиной.

Пьер налил вина себе и Ларисе, взял свой бокал, задумчиво посмотрел сквозь него на свет:

— Итак, на чем я остановился? Про новый конструктивизм я уже говорил?

— Да, — кивнула Лариса, — говорил.

— А про воплощение виртуальной агрессии?

— Нет. А что это?

— О, это мое собственное наблюдение. Оно проявляется прежде всего в отчетливом предпочтении красного…

Дальнейшее Лариса слушала вполуха. Честно говоря, она давно уже заблудилась в теориях Пьера и даже не пыталась следить за его мыслью, просто машинально кивала и время от времени приговаривала: «Да что ты! Как интересно!»

Вдруг после очередного «да что ты» кто-то тронул Ларису за плечо. Обернувшись, она увидела Тони.

— Извините, — вежливо сказал он, беря Ларису под локоток, — если я прерву вашу беседу. Но граф де Бовильер просил меня отыскать мадемуазель и привести к нему.

— Жерар? — удивилась Лариса. — Что-то случилось?

— Да нет, просто он хотел вас кое-кому представить.

Ну раз так… Лариса извинилась перед Пьером и послушно пошла за Тони. Через маленькую гостиную они вышли в сад, но направились не на лужайку, а в сторону, в аллею, освещенную цветными фонариками. Пройдя метров пятьдесят, Тони свернул с аллеи на боковую дорожку, ведущую к маленькой беседке. Лариса, почувствовав неладное, остановилась:

— Куда мы идем?

Тони посмотрел на нее:

— Я хочу с вами поговорить.

— А Жерар… — тут Лариса все поняла и возмутилась: — Значит, вы меня обманули?

Тони пожал плечами:

— Надо же было вырвать вас из рук этого болтливого идиота. Иначе вы бы умерли со скуки.

— Но мне совсем не было скучно!

— Так ли? — Тони подошел так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке. — Лора, Лоретта…

Шепча ее имя, он наклонился — еще секунда, и он коснется губами ее лица.

Лариса отстранилась:

— Что с вами?

— А вы не понимаете?

— Нет.

В темноте Лариса не могла видеть его глаз, но то, что послышалось в его голосе, ей совсем не понравилось.

— Я не могу спокойно смотреть, как этот рыжий нахал ухаживает за вами.

— Позвольте…

— Лора, неужели вы не замечаете, что со мной делаете? С той минуты, как я вас увидел… — она моргнуть не успела, как Тони схватил ее за руку и притянул к себе, — с той самой минуты я думаю только об одном…

Господи, все шло так хорошо, и вдруг это! Какая муха его укусила? Вот теперь его лицо было близко. Так близко, что Лариса его разглядела, и ей стало противно. Она вдруг ощутила себя героиней дешевой мелодрамы. Пошлость какая! Причем пошлость во всем: и в словах, и в этом театральном жесте, и в позе, и даже в выражении лица Тони.

Она вырвала руку и брезгливо сказала:

— Прекратите сейчас же!

Резко повернулась и пошла обратно к дому.

— Я все равно не отступлюсь! — крикнул Тони ей вдогонку.

Как ни странно, злость помогла Ларисе отбросить остатки скованности и окончательно расслабиться. Она нашла Пьера там же, где оставила, — у буфета в большой гостиной. Рядом с ним стояла некая блондинка неопределенного возраста — вроде бы Ларису с ней знакомили — и солидный господин. Лариса остановилась на секунду, потом улыбнулась, тряхнув головой, — все, хватит смущаться! Она подошла к ним и мило вступила в разговор…

А дальше все покатилось как по маслу. Словно исчезла преграда, отделявшая Ларису от остальных гостей, и она стала своей в этой большой компании. Пьер давно был оставлен; один собеседник передавал ее другому, ее словно волной несло от группки к группке, и, казалось, везде ей были рады, везде говорили комплименты…