— Тебе жить надоело? — Джон был в ярости. Краем глаза он смотрел на меч, которым хотел кастрировать Ли.

— Молодой человек, — пародируя своего учителя, серьезным тоном заговорил Ли, — гнев вредит печени. Пожалей себя, прекрати нести ерунду и иди своей дорогой. У нас с этой прелестной красавицей есть планы, будь добр, не мешай.

Не ушедшему далеко учителю хотелось рвать кровью.

«Его нужно изгнать…но как? Он ведь знает как проникнуть через барьер…а его наглость…» — у мужчины уже давно была головная боль от проблемы, у которой было одно решение.

Нужно вбить Ли в голову идею покинуть храм, поставить ему недостижимую цель, забить голову какой-то идеей.

«М…хм…м!» — учитель смотрел на Джона и Ли, которые вот-вот должны были подраться, и в его голове созрел план.

Его взгляд прояснился, но лишь на мгновение, после чего потух. Все эти мысли были немного злыми, порочными, неправильными — так нельзя, думал он.

«Действуй!» — вдруг раздался в его голове голос настоятеля храма.

«Учитель!?» — подскочил монах и повернул голову в сторону храма, где со второго этажа пагоды из окна на него поглядывал тот самый человек, что притащил сюда Джону и Мию.

«Такова воля свыше. Всё в твоих руках — даю тебе свое полное одобрение»

Воодушевившись словами настоятеля, монах рванул обратно. На его стадии культивирования перемещение заняло долю секунды. Он оказался меж двух парней, взглядом остановил Джона от дальнейших действий, а потом посмотрел на Ли.

— Учитель? Вы пришли спасти меня? — искренне обрадовался юноша, немного расположив монаха к себе, а потом добавил:

— Я знал, что вы не такой плохой человек, каким кажетесь.

Монах чуть не плюнул кровью в лицо своего ученика, с трудом сдержался. Натянув на лицо улыбку, он начал претворять в жизнь свою затею:

— Ли, я когда-нибудь говорил тебе, что ты мой лучший ученик?

— Я ваш единственный ученик, больше никто не хочет у вас учиться.

— Кх! Не говори так, это не правда. На самом деле я решил, что не возьму другого ученика, пока не передам тебе все свои знания. К сожалению, ты не хочешь знакомиться со священными писаниями, поэтому…

— Да я и так всё знаю, учитель, — махнул рукой Ли, на лице которого показалось небольшое раздражение, — можете считать, что я готов.

— Я не смогу оспорить твои знания о Будде, но, ученик мой, твоя духовная составляющая и боевые навыки — вот что вызывает у меня сомнения. Тебе бросают вызов, но ты словно боишься его принимать. Хочешь опозорить меня, своего учителя?

— А? — чуть повысил голос Ли, которому казалось, что ему вешают лапшу на уши, — разве у нас здесь не запрещены сражения? Разве мы не отрицаем любое проявление жестокости?

— У вас будет не сражение, ни в коем случае никакое не проявление жестокости, а лишь соревнование, мерка сил. Ли, мы изучаем боевые искусства, чтобы нести в мир справедливость, помогать тем, кто нуждается в помощи и вершить правосудие, если это потребуется.

— Мне кажется, — перебил его ученик, глаза которого сузились, — вы сами себе противоречите.

— Ерунда! — воскликнул мужчина, которому самому хотелось избить нерадивого ученика, — чтобы защищать слабых, нужно стать сильным. Выкованный клинок требует заточки. Сражение — лучший и самый быстрый способ стать сильнее. Давай, Ли, покажи гостю наши техники, покажи мне, чему научился. Я верю, что победить его тебе не составит труда, ведь твоя культивация выше.

Юный монах ненадолго задумался. Видя ещё некоторое нежелание, монах решил пойти с козырей. Используя духовную энергию, он совершил голосовую передачу ученику:

«Ли, тебе понравилась эта девочка? Это твой шанс показать себя перед ней. Противоположному полу нравятся молодые и сильные герои»

Юный монах поднял голову, посмотрел на девушку, стоящую за Джоном, а потом на самого Джона. Вот теперь он увидел в нём препятствие, соперника, противника. Его глаза загорелись, появилось несвойственное ему боевое намерение, словно под деревом стоял не ленивый разгильдяй, а человек с сердцем боевых искусств.

Учитель был удивлён и зол одновременно. Вся та чушь, конечно, могла убедить Ли, но самый убедительный аргумент — возможность показать себя крутым перед девочкой. Ему хотелось отрастить волосы и вырвать их.

Неужели это его жизненное испытание — перевоспитать ученика, которого просто невозможно перевоспитать. Ли словно был рождён не быть монахом.

«Может быть, если я наплету ещё столько же ерунды, то смогу отправить его исследовать мир?»

Молчавший до сих пор Джон про себя подумал:

«Идиот»

Он видел, что этот учитель несёт чушь, но не до конца понимал его истинных намерений. Собственно, ему было немного пофигу, главное, что задание продвигалось.

— Ты, — Ли выпятил грудь и пальцем указал на Джона, — подними своё оружие. Нечестное сражение — это не про меня!

Джон, успевший охладить свой пыл, немного подумал, пожал плечами и ответил:

— Не пожалей об этом.

Он чувствовал, что Ли находится на третьем ранге стадии формирования основы. Между ними серьёзная разница, которую тяжело будет превзойти, но это сделать просто необходимо.

Сделав несколько шагов в сторону, Джон наклонился и не спеша схватил своё оружие. В это время его голова была занята мыслями о предстоящем сражении, на скорую руку он пытался составить план.

К сожалению, он недооценил бесстыдство юного монаха. Стоило рукояти меча попасть ему в руку, Ли сразу же атаковал.

Взрослый лысый монах ударил себя по лицу. Он столько нахваливал своего ученика перед этими людьми, а тот в своей манере…

«К счастью, он всё ещё полноценно не принял служение в нашем храме…выдворить было бы труднее»

Учитель нашел этого мальчика в горах, когда тому было не более двух лет. С тех пор он растил его как сына, отчасти поэтому был с ним мягок. Сколько бы не ругался, он всё равно в глубине души желал ему добра.

Тем не менее, парнишка уже подрос, получил силу, стал самостоятельным. Очевидно, что жизнь в храме — не для него. Юноша скорее всего сам это осознаёт, но подсознательно боится уйти.

Пока шло сражение, монах думал о том, как лучше убедить его. Тем временем.

Ли атаковал не простой атакой, он использовал одну из своих мощных боевых техник — ладонь тысячерукого Будды. Это техника земного класса, одна из лучших для практиков на стадии формирования основ. Расходует много Ци, наносит серьёзный урон, но её главное преимущество не в этом.

В процессе её применения, энергия, выходящая из руки, принимает форму множества ладоней. Чем больше потрачено Ци, тем больше ладоней и тем они мощнее. В данный момент применение этой техники в соотношении цена и эффективность было нецелесообразным, но это был Ли.

Юный монах был крайне самоуверен, желал как можно скорее закончить бой, показать себя круто перед красивой девушкой, но главная причина его столь глупой атаки — полное отсутствие боевого опыта. Он толком не сражался даже с монстрами, Джон, можно сказать, его первый нормальный противник.

Ли, использовав технику, создал три полупрозрачные ладони, контуры которых имели пылающий оранжевый цвет. Одна ладонь имела обладала полной силой его текущего уровня культивация, а две другие были в три раза слабее. Атака была быстрой, решительной и точной. Все три ладони попали по телу Джона.

Самая мощная попала ему в бок, прямо по ребрам, вторая по лицу, а третья по пояснице. Не ожидав такой подлянки, парень не успел активировать энергию для защиты. Мощь атаки отбросила его тело на семь метров.

Юноша должен был рухнуть лицом в снег, но гнев, вызванный бесстыдной атакой, заставил его моментально взять себя в руки. Находясь в полете боком, Джон использовал Ци, воткнул меч в землю, который ему лишь чудом удалось не выронить, и подтянул ноги под себя. Последние два метра он уже скользил на подошвах своих сапог, останавливая движение мечом, который довольно легко прорезал землю.