— Я продолжу ужин. Моя спутница проснулась? Пусть спустится ко мне.

Если Кемаль так поступил, я продолжу ужин с Марией. И вряд ли кто-то посмеет мне помешать.

— Стойте. Еще мне нужен телефон.

Лицо стража стало серьезным.

— Я приношу свои извинения, сайида, но телефонные переговоры пока вам запрещены. Вам лучше обсудить это с господином.

«Ну кто бы сомневался! Как бы сладко не жужжал мне в уши Кемаль, ничего не меняется. Я все еще пленница, и мое положение просто улучшилось, но никак не изменилось».

Сейчас, в одиночестве, на меня упало чувство вины за то, что я позволила себе быть счастливой и напрочь забыла, скольких людей сделало несчастными мое похищение. Если бы у меня была возможность, я бы позвонила матери. Не Далилю и не Висаму. Возможно, Кире тоже, но это не точно. Она сама уже пережила похищение моим братом, и ее реакция может быть непредсказуемой.

Я пила фруктовый сок, вглядываясь в освещенные аллеи огромного сада, и думала, как бы мне раздобыть телефон и дать знать, что я жива и все хорошо. Но оставалась вероятность, что мама просто не услышит меня и предпримет решительные действия по спасению. Это значит, мне умолчать об участии Аль Мактумов? Но какой тогда во всем этом смысл?

Марию я не узнала. Девушка выбрала воздушное длинное платье в пол с широкими рукавами, волосы собрала в узел на затылке. На ее посвежевшем после долгого отдыха лице читалось восхищение всем происходящим. Она словно в сказку попала. Попыталась поклониться, увидев меня, но я опередила, обняла ее за плечи и повела к столику.

— Здравствуй, Мария. Ты, должно быть, проголодалась. Составь мне компанию.

Поначалу бывшая рабыня чувствовала себя неловко, осторожно пробовала незнакомую ей прежде еду, но с каждым кусочком расцветала, не в состоянии сдержать восторга. Говорила, сбиваясь, восхищаясь увиденным, спрашивала, не видела ли я прежде такого великолепия. Я же рассказывала ей о роскоши городов, о дорогих автомобилях, золотых украшениях и свободе.

Платье ей принесла прислуга и очень смутилась, когда Мария пыталась привычным образом поблагодарить ее. От нее девушка и узнала, что Дубай проспал пять часов, слопал весь принесенный обед, долго играл с миниатюрными копиями вертолетов и машин, некоторые из них пытался собрать из деталей, злился, если не получалось, в итоге пришел в восторг от гамбургеров с картофелем фри, после чего снова уснул. Я на миг ощутила себя феей.

Оказалось, во дворце есть огромный бассейн и спа-зона. Поскольку сон к Марии так и не шел, я отыскала прислугу и попросила отвести гостью в этот уголок рая. Но составить компанию отказалась. Не находила себе места от тревоги, а плескаться в бассейне и расслабляться под массажем в таком состоянии не хотелось.

С гор пришла прохлада. Может, стоило пойти к себе и попытаться отвлечься какой-то книгой, но я попросила теплую накидку. Сады освещались ярко, было светло, как днем, и тянуло прогуляться.

Именно здесь, у огромного фонтана, я услышала рев двигателя. Свет фар скользнул по зарослям, но до ворот было далеко, и я не рискнула идти навстречу. Слава богу, вернулся Кемаль! Теперь я смогу узнать, что же произошло…

Порыв ветра донес отголоски женского голоса. Но я решила, что мне это просто показалось.

О том, что Кемаль так и не вернулся, я узнала только утром. Но зря расспрашивала, кто же это приехал — служанки лишь разводили руками. Судя по двигателю, это был едва ли не спорткар. Вряд ли доставка еды или персонал здесь на подобных разъезжает.

Так ничего и не добилась. Позавтракала вместе с Марией, после чего ее проводили навестить Дубая, а я приняла душ, выбрала легкое платье по европейской моде, попросила уложить свои волосы в мягкие локоны. Сидеть в комнате не хотелось, и я решила исследовать сады, а заодно попытать счастья у обслуги. Может, новая смена не в курсе, что мне нельзя пользоваться смартфоном, и все-таки удастся позвонить матери.

Звонко журчали фонтаны, пели птицы, от ароматов цветов кружилась голова. Ранее мне даже не представлялось возможным воссоздать столь богатое великолепие практически в пустыне, вдали от большого города. Семья Аль Мактум была едва ли не могущественнее моей собственной, раз уж в столь бесплодном месте смогли создать свой рай во дворце. Кемаль сошел с ума, когда решил привезти меня в поселение. Но до сих пор не хотелось верить, что все это было с целью сломить волю.

Я шла по алее, разглядывая причудливые кусты самшита, ковер из ярких роз и других цветов, прежде мне неизвестных. Только это созерцание могло кое-как унять тревогу и не позволять мне думать о Кемале. А еще Висам. Я чувствовала его присутствие, и вместе с этим — непонятную тревогу. Что-то произошло. А меня будут держать в неведении!

Я так и не смогла прогнать тяжелые мысли полностью. Шла по аллее, пока ноги сами не принесли к созданному искусственно озеру, возле которого находилась белоснежная беседка, увитая розами. Я решила уединиться в ней, надеясь, что вода успокоит расшатанные нервы.

Но мое намеченное убежище оказалось занято.

Первое, что я заметила — развивающуюся от легкого ветра ткань нежно-фиалкового оттенка, а затем ощутила аромат духов «Шумух». Даже тряхнула головой, подумав, что стоит поискать другое место, чтобы побыть одной. Но обитательница беседки уже меня заметила.

Могла наблюдать из-за ажурных решеток, но почему-то решила обозначить свое присутствие, остановилась в арочном проеме. Высокая девушка в длинном платье с закрытой шеей, но открытыми руками не делала попытки приблизиться. Ее глаза скрывали темные очки в половину лица, длинные волосы, окрашенные по последней моде, слегка трепал ветер. Я ощущала, как она разглядывает меня из-под темных стекол. Буквально съедает своим цепким взглядом-радаром, и ощущения очень странные: то ли раздражение, то ли интерес.

Пока я пыталась собрать себя по частям и задать вопрос, кто же такая эта незнакомка, девушка сделала это первой. Сняла очки, улыбнулась так, что меня ослепила белозубая улыбка. На ее красивом, красивым какой-то демонической красотой лице ничего не отразилось.

— Здравствуй, — она подобрала подол платья, чтобы спуститься ко мне. — Не думала, что встречу здесь кого-то еще.

Явно она говорила не о моем вторжении в беседку. В ее словах прозвучал намек на то, что меня вообще не должно было быть в этом райском месте.

— Приветствую, — вежливо ответила я. Но мой голос предательски дрогнул, а внутри что-то оборвалось, аукнувшись болью в сердце.

Я не могла отвести глаз от красавицы. Ее точеные черты лица явно были заслугой пластического хирурга, и надо признать, одного из лучших. Да и спортивная форма у девушки была, что надо — развитые мышцы, красивые и гармоничные.

Боль ударила в сознание, дыхание сбилось, и мне захотелось закричать.

Гарем. Вашу мать, Кемаль Аль Мактум усыпил мою волю к сопротивлению в том поселении, чтобы привезти в свой гарем. Я не должна была столкнуться с другой его обитательницей… но Аллах помилуй, со мной произошло именно это!..

Шейх Висам Аль-Махаби безмолвно взирал на распростершуюся перед его глазами картину разрушения. На обугленные камни некогда добротных хижин, догорающие обломки телег и ограждений, на тела бедуинов, которые были еще теплыми.

Что произошло в этом поселении? Куда увели всех его жителей? Кто посмел применить оружие и истребить некоторых из них? Холодная ярость поднималась в душе мужчины.

Это земли клана Аль Мактумов. Туареги с легкой руки шейха Асира все еще совершали набеги, но не на те поселения, что исправно платили налог и были под защитой своего эмира. Либо варвары песков окончательно сошли с ума, либо это тщательно разыгранная партия, целью которой являлось повесить вопиющее преступление на армию вооруженных чужаков, вторгшихся в границы вражеских земель.

В каменных руинах никого. Совершившие жестокий набег так же быстро ретировались. Детей и женщин либо увели в рабство, либо, хотелось верить, они успели укрыться в дальнем поселении.